Наруто - Тень Водоворота

- К тому же, скоро и мне придется выйти на передовую, - продолжил Хирузен, затягиваясь, - и лишняя куноичи эС класса в деревне нам не повредит. На тот случай, если враг сможет проваться сквозь нашу оборону и мы не успеем заткнуть дыру.

- Без помощи Сенджу на передовой, мы не имеем подавляющего преимущества над Песком и Камнем, так что ничего удивительного, все к этому и шло, - покачал головой Шимура, - правда, их главенство над академией уже начинает приносить свои плоды - смертность среди выпускников сократилась в три раза и некоторые из лучших уже через год становятся отличными чунинами. Если так пойдет и дальше, то года через три войны у нас будут солидные подкрепления, в отличие от противников.

- До этого еще дожить надо, не дав перебить подающих надежды генинов, как поступают твои люди и пытается делать Ива. К тому же, меня беспокоит Аме - недавно целый отряд исчез у самой границы с ними, как бы Ханзо не начал мутить воду.

- Достоверно известно, что все шиноби Суны и Ивы, ступив на их землю, оказались уничтожены. Пока только небольшие отряды, но скоро терпение Казекаге и Тсучикаге лопнет и с той стороны на нас пойдут значительные силы, сдержать которые Ханзо не удастся. Нам придется ответить и опять полем битвы станет Страна Дождя со всеми вытекающими последствиями - Саламандра слишком большая угроза, чтобы его можно было просто проигнорировать, как показала практика.

- Мы войдем в эту реку когда придет время, не раньше, - ответил Сарутоби, - а пока ты знаешь что делать.

- Как прикажете, Хокаге-сама, официально поклонился Шимура и покинул кабинет своего давнего друга и соперника.

Глава 22.

Наступил день ритуала. День, когда решится вопрос, сколько ей осталось жить и будет ли маленькая Кушина полной сиротой в Конохе.

Узумаки Мито глубоко вздохнуло и уняла внутреннюю дрожь, не проявившуюся только благодаря десяткам лет опыта активной куноичи. Узумаки никогда не были знатоками медицины, поскольку их кеккей генкай справлялся лучше иного ирьенина и если уж помощь требовалась, то было нанесено смертельное ранение, которое могли вылечить только лучшие, каких среди клана никогда не водилось по очевидным причинам. Потому джинчурики приходилось опираться только на предположения умного ребенка, здравый смысл и небольшую надежду, что все пойдет подобно задуманному.

Никто еще не исследовал подобным образом особенности Узумаки из-за исключительности ситуации, да и не многие знали о самом факте наличия основанного на чакре кеккей генкая в клане, больше обращая внимание на мастерство в фуиндзюцу, так что шанс был относительно приличным - около тридцати процентов. И даже если ожидания полностью не оправдаются, у нее впереди как минимум пара лет жизни, вместо жалких пары месяцев. Хотя, прожить положенную каждому Узумаки длинную жизнь было бы неплохо.

Мито опять вздохнула, поправила простое белое кимоно, надетое специально для этого дня, и постучала в дверь своей юной подопечной.

- Куши-чан, пора.

Послышались тихие шажки и дверь приоткрылась, позволяя рассмотреть усталую девочку, одетую почти так же, кроме собранного на затылке пучка красных волос, вместо двух седых клубков, что были на голове старшей женщины.

- Плохо спала? - участливо спросила старейшина, когда малышка уткнулась ей в ноги, обняв.

- Совсем не спала, - пробурчала она.

- Не бойся, это будет не больно, - попыталась успокоить Кушину Мито, когда та стала мелко дрожать.

- А тебе?

- Ну... может быть чуть-чуть, - женщина поморщилась от мысли о выжженных силой Кьюби чакраканалах.

- С тобой точно все в порядке будет? - подняв голову, девочка уставилась на пожилую куноичи огромными голубыми глазищами, полными неуверенности и страха.

- Конечно! Рью-чан и я позаботились об этом! - присев на корточки, Мито обняла ее и потрепала по голове. - Но не будем терять времени.

Взяв за руку немного успокоившуюся Кушину, женщина спустилась в подвал, предварительно убедившись, что полная защита дома активирована, а неприметная дверца вниз тщательно закрыта, отсекая внешний мир мощнейшим барьером, сквозь который быстро проникнуть не сможет никто, даже если преодолеет внешний периметр - Узумаки Мито ничего не осталяет на волю случая. На секунду ей вспомнился вопрос Рью о пространственных техниках. Может в тоне вопроса было что-то настораживающее, но она на следующий же день обновила печати, добавив еще несколько слоев барьера к уже тем, что были ранее исключительно ради препятствию пространственного перемещения любыми техниками. Лучше уж перестраховаться, чем потом сожалеть.

- Куши-чан, ложись в малый круг, - строгим голосом приказала Мито и тут же немного успокоила задрожавшую девочку, - и ничего не бойся - все будет хорошо.

- Д-да.

Проследив за малышкой, принцесса клана вынула из кармана кимоно баночку с бурыми пилюлями и с сомнением на нее посмотрела. После некоторого колебания, она пожала плечами, дала одну проглотить мелкой, а еще три взяла себе. После чего устроилась на своем месте, чувствуя, как по телу разливается приятная теплота и увеличиваются силы. Не мешкая, женщина поставила рядом баночку и простым импульсом активировала печати. Сотни и сотни символов, иероглифов и знаков, покрывавших все стены, пол и потолок комнаты, разом вспыхнули и начали пульсировать, постепенно изменяясь и стягиваясь вокруг двух неподвижных фигур. Когда вокруг двух Узумаки собрались овалы печатей, в комнате внезапно возникло давление и из живота старшей из двух стала выделяться темно-рыжая, почти красная чакра, собираясь в небольшое облачко, от которого отчетливо тянуло жаждой убийства. Пару минут данный процесс продолжался, концентрируя силу биджу, но затем печати, окружающие девочку, стали наползать на ее тело, концентрируясь в районе живота, после чего, парящую в воздухе чакру стало затягивать в проявившуюся под материей сияющую печать - близнеца той, что просвечивала сквозь ткань на животе Мито. Сначала медленно, но чем больше проходило времени, тем все быстрее шел процесс. Несмотря на то, что одна из участниц испытывала сильную боль, если судить по исказившемуся лицу, в комнате не прозвучало ни звука, благодаря предусмотрительно подготовленным парализующим печатям. Одно неверное движение может все испортить, потому лучше быть предусмотрительной.

Через десяткок минут процесс подошел к своему логическому концу и именно к моменту исчезновения всех печатей, новая джинчурики потеряла сознание. Для нее все закончилось. Для второй Узумаки об этом было нельзя сказать - осыпавшаяся материя, уничтоженная чакрой сильнейшего биджу открыла взгляд на постепенно исчезавшую печать на животе, но вместо нее проявилась новая, только немного выше и от нее стремительно начали распространяться символы, покрывая обнаженную куноичи с ног до головы. И одновременно со стоном боли Мито, чернила вспыхнули ослепительным синим светом, заполняя поврежденный, почти уничтоженный кейракукей женщины огромным количеством чужой чакры. Трясущимися руками, преодолевая боль и приятную дрожь, волнами прокатывающиеся по телу, куноичи дотянулась до баночки с пилюлями и рывком опрокинула все ее содержимое в рот, проглатывая остававшиеся пять штук. От такого простого действия всякие силы оставили ее и она могла только ждать, стараясь не потерять сознания от огромной усталости, постепенно угасающей боли, разгорающегося внутри жара и волн блаженства. Потеряв счет времени, Узумаки только и могла лежать на полу в своеобразном трансе, борясь со сном. Вот только все это слетело в один момент от внезапного осознания простой истины - находящаяся перед лицом рука стала меняться! Медленно, но верно, пергаментная старческая кожа стала наливаться жизнью, избавляясь от дряблости и морщин, становясь все более упругой и гладкой. Не веря своим глазам, куноичи пошатываясь поднялась с холодного каменного пола и с изумлением посмотрела на происходящие с руками изменения. Печать уже исчезла, но свою работу она выполнила - источник вновь вырабатывал не тронутую посторонним вмешательством чакру, сейчас стремительно работавшую над телом.