Страница 6 из 11
Красная Армия за тот же период (без ВМФ и ВВС и с исключением политического, административного и юридического состава сухопутных сил, представленного в Германии не офицерами, а чиновниками) потеряла около 784 тыс. офицеров только погибшими и не вернувшимися из плена. Это дает соотношение около 12:1[47]. В немецкой армии на Востоке доля безвозвратных потерь офицеров до конца 1944 года составила около 2,7 %[48]. Определить долю офицеров в боевых безвозвратных потерях Красной Армии достаточно сложно. Она значительно колеблется по различным боям и зависит от того, какое соединение, стрелковое или танковое, участвовало в боях. Так, за период 17–19 декабря 1941 года в 323-й стрелковой дивизии потери начальствующего состава среди убитых и пропавших без вести составили 3,36 %[49]. Для 5-й гвардейской армии в период с 9 по 17 июля 1943 года соотношение потерь рядовых и офицеров составило 15,88:1, а с исключением политического и других «чиновничьих» составов – 18,38:1[50]. Для 5-й гвардейской танковой армии соответствующие соотношения в период с 12 по18 июля 1943 года составят 9,64:1 и 11,22:1[51]. Для 48-го стрелкового корпуса 69-й армии в период с 1 по 16 июля 1943 года данные соотношения достигают 17,17:1 и 19,88:1[52]. Надо учитывать, что основные потери в живой силе в войну несли именно общевойсковые, а не танковые армии (в последних доля офицеров была значительно выше). Поэтому общее соотношение безвозвратных потерь офицеров и рядовых красноармейцев в целом будет гораздо ближе к тому, что было установлено для общевойсковых, а не для танковых соединений. При этом надо учесть, что использованные советские донесения содержат значительный недоучет безвозвратных потерь, причем в большей степени за счет рядовых, а не офицеров. Этот недоучет был очень значительным. Так, по донесениям 183-я стрелковая дивизия 48-го стрелкового корпуса потеряла в указанный период 398 убитых и 908 раненых (пропавшие без вести не были учтены), причем для убитых соотношение солдат и офицеров было 25,5:1. Однако численность личного состава дивизии, даже без учета возможного пополнения, сократилась с начала боев и до 15 июля с 7981 человек до 2652, т. е. реальные потери составили не 1300, а 5329 солдат и офицеров[53]. Очевидно, разница в 4029 человек образовалась главным образом за счет неучтенных пропавших без вести, среди которых наверняка солдаты резко преобладали над офицерами. Для сравнения можно взять другие дивизии 48-го корпуса, по которым есть данные и по пропавшим без вести. У 93-й гвардейской стрелковой дивизии соотношение солдат и офицеров среди убитых было 18,08:1, а среди пропавших без вести – 12,74:1, у 81-й гвардейской соответственно – 12,96:1 и 16,81:1, у 89-й гвардейской – 7,15:1 и 32,37:1, у 375-й стрелковой – 67,33:1 и 31:1. В последнем случае столь большие цифры, очевидно, получились из-за малой величины безвозвратных потерь – 3 офицера и 233 рядовых, что повышает риск статистической погрешности. Замечу также, что в 375-й дивизии был огромный недоучет потерь. Ее численность сократилась за время боев с 8647 до 3526 человек, что дает реальные потери не в 236, а в 5121 человека. В тех случаях, когда среди пропавших без вести доля офицеров оказывается большей, чем среди убитых, это должно указывать на то, что здесь был огромный недоучет пропавших без вести солдат, так как судьбу офицеров обычно определяют точнее. Поэтому в случае с дивизиями, где доля офицеров среди пропавших без вести была больше, чем среди убитых, мы примем для пропавших без вести то же соотношение, какое было установлено для убитых, и исключим из подсчета 375-ю дивизию. В этом случае подсчеты для 48-го корпуса без одной дивизии дадут соотношение солдат и офицеров в безвозвратных потерях, равное 21,02:1. С исключением же политсостава, юридического и административного, соотношение станет равно 24,16:1. Интересно, что это практически равно соотношению, которое получается для немецкого объединения – III моторизованного (танкового) корпуса генерала Эберхарда Макензена, но за более длительный период времени. Этот корпус действовал на Восточном фронте в период с 22 июня 1941 года по 13 ноября 1942 года и за это время потерял погибшими и пропавшими без вести 14 404 человека, в том числе 564 офицера, что дает соотношение 24,54 солдат и унтер-офицеров на одного офицера[54]. Отмечу, что в немецком моторизованном корпусе доля танковых частей и подразделений была значительно ниже, чем в советской танковой армии, поэтому в соотношении в потерях солдат и офицеров он был ближе к армейским корпусам, чем советские танковые армии к общевойсковым армиям. Кстати сказать, число погибших солдат на одного погибшего офицера в немецком корпусе оказывается ниже, чем по Восточной армии в целом. Разница, вероятно, возникла за счет того, что в корпусе была выше доля танковых частей, где доля офицеров была выше, чем в пехоте. Кроме того, в корпусных донесениях не учитывались раненые и больные, умершие в госпиталях, среди которых доля офицеров была ниже, чем среди убитых и пропавших без вести.
Если принять итоговое соотношение между солдатами и офицерами в безвозвратных потерях, установленное мной для 48-го стрелкового корпуса в период Курской битвы, близким к среднему соотношению между солдатами и офицерами в безвозвратных потерях сухопутных сил Красной Армии за всю войну, и распространить его на потери офицеров до конца ноября 1944 года, т. е. на 784 тыс. погибших и не вернувшихся из плена офицеров, то общие потери сухопутных сил Красной Армии погибшими в период с июня 41-го по ноябрь 44-го можно оценить в 18 941 тыс. человек. Если добавить сюда потери сухопутных войск за последние полгода войны – не менее 2 млн человек и потери флота и авиации за всю войну – не менее 200 тыс. человек, то получим около 21 млн погибших, что укладывается в пределы точности наших оценок, проведенных иным методом. С учетом же того, что в своей оценке мы имели дело с заведомо заниженными донесениями о потерях, причем заниженными в основном за счет солдат, то истинная величина потерь, по всей вероятности, должна быть больше, чем получилось по оценке, осуществленной по методу сопоставления офицерских потерь.
Вот еще один пример, связанный с потерями офицерского состава. Если верна цифра безвозвратных потерь «Грифа секретности снят», то в безвозвратных потерях советских сухопутных войск, составивших около 8459 тыс. человек, включая 973,3 тыс. офицеров (с учетом того, что потери флота составили около 155 тыс. погибших и пропавших без вести, а потери ВВС – около 54 тыс.) [55], на одного погибшего офицера (включая сюда политработников и лиц административно-технического состава) должно приходиться 8,7 погибших рядовых. Однако в действительности этот показатель был значительно больше. Так, 193-й гвардейский полк 66-й гвардейской дивизии с 10 июля по 9 октября 1943 года, без учета возможного пополнения, потерял убитыми и ранеными 56 офицеров и 1554 сержантов и рядовых[56], что дает соотношение между солдатами и офицерами 27,8:1. Между тем 10 июля, к моменту вступления полка в бой, на 197 офицеров приходилось 2022 сержанта и солдата, что дает соотношение 10,3:1. С учетом того, что к началу боев офицеров в полку было больше, чем требовалось по штату, в возможном пополнении доля офицеров наверняка была ниже, чем их доля в потерях, так что реальное соотношение солдат и офицеров в потерях могло быть больше, чем 28:1.
Подсчет реальной величины безвозвратных потерь Советских Вооруженных Сил в Великой Отечественной войне на основе Обобщенного компьютерного банка данных, содержащий информацию о защитниках Отечества, погибших и пропавших без вести в годы Великой Отечественной войны, а также в послевоенный период (ОБД Мемориал), созданного Министерством обороны России согласно указу президента от 22 января 2006 года «Вопросы увековечения памяти погибших при защите Отечества» [57], не представляется возможным, так как пока невозможно установить, с одной стороны, число двойников, содержащихся в базе, а главное – практически невозможно определить процент погибших, не попавших в базу данных. Отметим, что, по подсчетам бывшего помощника начальника ЦАМО С.А. Ильенкова, основанным на исключении из картотеки дублеров, безвозвратные потери Красной Армии составляют не менее 13 850 тыс. человек[58].
47
Подсчет по: Мюллер-Гиллебранд Буркхарт. Сухопутная армия Германии. 1933–1945. Т. 3. М.: Воениздат, 1976. С. 354–409; Шабаев А.А. Потери офицерского состава Красной Армии в Великой Отечественной войне // Военно-исторический архив. Вып. 3. М., 1998. С. 173–189; Россия и СССР в войнах XX века. С. 430–436.
48
Мюллер-Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии. Т. 3. С. 342–343.
49
Скрытая правда войны: 1941 год / Под ред. Павла Н. Кнышевского. М.: Русская книга, 1992. С. 222.
50
ЦАМО РФ, ф 5 гв А, оп. 4855, д. 20, л. 4 (Цит. по: Лопуховский Л.Н. Прохоровка – без грифа секретности // Военно-исторический архив. 2004. № 2. С. 73).
51
Там же. С. 72. (ЦАМО РФ, ф. 5 гв. Т.А, оп. 4952, д. 7, л. 3).
52
ЦАМО РФ, ф. 69 А, оп. 10753, д. 442, л. 24.
53
Замулин В.Н., Лопуховский Л.Н. Прохоровское сражение. Мифы и реальность // Военно-исторический архив. 2003. № 3. С. 101.
54
Подсчитано по: Макензен Э. От Буга до Кавказа (III танковый корпус в кампании против Советской России в 1941–1942 гг.) // От Буга до Кавказа. М.: АСТ, 2004.
55
Россия и СССР в войнах XX века. С. 236, 239, 402, 435. Оценка безвозвратных потерь ВВС сделана на основе данных о том, что безвозвратные потери ВВС в 1943–1945 годах составили 0,63 % от совокупных потерь сухопутных войск и ВВС (Там же. С. 402).
56
Исаев А.В. Антисуворов. Десять мифов Второй мировой. М.: Эксмо, Яуза, 2004. С. 129–130.
57
http://www.obd-memorial.ru/
58
Ильенков С.А. Память о миллионах павших защитников Отечества нельзя предавать забвению // Военно-исторический Архив. 2000. № 7(22). С. 77–78.