Страница 3 из 11
Столь же серьезным доказательством того, что данные книги «Гриф секретности снят» о безвозвратных потерях Красной Армии многократно занижены, служит сравнение данных о потерях двух армий Войска Польского в отдельных операциях, содержащихся в этом сборнике, с официальными польскими данными. Всего польские потери на советско-германском фронте составили 17,5 тыс. убитыми и 10 тыс. пропавшими без вести[11].
В Восточно-Померанской операции, продолжавшейся с 10 февраля по 4 апреля 1945 года, 1-я армия Войска Польского потеряла, по официальным российским данным, 2575 убитых и пропавших без вести[12]. Однако, по польским данным, потери этой армии составили 5,4 тыс. убитыми и 2,8 тыс. пропавшими без вести[13]. Это дает 8,2 тыс. человек безвозвратных потерь, что в 3,2 раза больше, чем официальное российское исчисление польских потерь в Восточно-Померанской операции. Соответственно и общая российская оценка всех советских и польских безвозвратных потерь в этой операции должна быть увеличена в 3,2 раза – с 55 315 до 176 149 человек. Соотношение безвозвратных и санитарных потерь для 1-й Польской армии будет 1,35:1, а для всех советских и польских войск, участвовавших в Восточно-Померанской операции, – 0,98:1, т. е., как мы и предполагали, оказывается близким 1:1.
В Берлинской операции, продолжавшейся с 16 апреля по 8 мая 1945 года, безвозвратные потери советских войск определяются авторами книги в 81 116 человек, включая потери 1-й и 2-й армий Войска Польского. При этом безвозвратные потери двух польских армий, как утверждает официальное издание российского Министерства обороны, составили только 2825 человек[14]. Однако официальные польские данные свидетельствуют, что безвозвратные потери двух польских армий в Берлинской операции составили 7,2 тыс. погибшими и 3,8 тыс. пропавшими без вести, что дает безвозвратные потери в 11 тыс. человек, т. е. в 3,9 раза больше, чем утверждают официальные российские данные. Можно предположить, что в той же пропорции занижены и безвозвратные потери остальных войск, участвовавших в Берлинской операции. Тогда они должны составить около 316,4 тыс. человек, что, вероятно, превышает безвозвратные потери немецких войск, противостоявших советским войскам в Берлинской операции. Ведь основная часть этой группировки сдалась в плен американо-английским войскам[15]. Между прочим, генерал А.В. Горбатов, командовавший в Берлинской операции 3-й армией, говорил критику В.Я. Лакшину, что только во время уличных боев в Берлине погибло не менее 100 тыс. советских солдат и офицеров[16]. Соотношение безвозвратных и санитарных потерь для польских армий оказывается 1,8:1, а для всех советских и польских войск, участвовавших в Берлинской операции, – 1,13:1, т. е. безвозвратные потери оказываются даже несколько больше санитарных.
Есть и другие цифры польских потерь в Берлинской операции, также значительно отличающиеся от цифр «Грифа секретности снят». Согласно приводимым А.В. Исаевым архивным данным 2-я армия Войска Польского потеряла в Берлинской операции 4902 убитых, 10 532 раненых и 2798 пропавших без вести. Потери 1-й армии Войска Польского составили 2014 убитых, 7010 раненых и 516 пропавших без вести[17]. Это дает нам 6,9 тыс. убитых и 3,3 тыс. пропавших без вести, что меньше польских данных о безвозвратных потерях на 0,8 тыс. человек. Если использовать польские данные о безвозвратных потерях и данные А.В. Исаева о числе раненых поляков, то на одного убитого или пропавшего без вести придется 1,6 раненого, что также далеко от традиционного соотношения 3:1. К вопросу, почему в Красной Армии наблюдалось столь нестандартное соотношение между безвозвратными и санитарными потерями, мы вернемся чуть ниже.
Любопытно, что авторы книги «Гриф секретности снят» приводят в своей книге близкие к действительности данные о безвозвратных потерях двух армий Войска Польского за весь период боевых действий на советско-германском фронте – 24 707 человек[18], никак не задаваясь, однако, вопросом, как эти данные могут коррелировать со столь небольшими потерями в Берлинской операции, где поляки как раз и понесли наибольшие потери.
Анализ данных сборника «Гриф секретности снят» также показывает, что в Берлинской операции оказались серьезно занижены безвозвратные потери 1-го Украинского фронта. Согласно данным сборника войска фронта к началу операции 16 апреля 1945 года насчитывали 550 900 человек и состояли из 44 стрелковых и трех кавалерийских дивизий, а также 4 механизированных и 5 танковых корпусов, двух отдельных танковых бригад и трех самоходно-артиллерийских бригад. При этом указывается, что в составе 1-го Украинского фронта в Берлинской операции участвовали 3-я и 5-я гвардейские, 13-я и 52-я общевойсковые и 3-я и 4-я гвардейские танковые армии, а также 2-я воздушная армия[19]. Замечу, что слабой стороной сборника «Гриф секретности снят» является то, что в перечень соединений там почему-то не включены артиллерийские дивизии и бригады. Ведь артиллерийские дивизии по штатной численности личного состава (7-10 тыс. человек) превосходили, например, кавалерийские дивизии и часто не уступали стрелковым. Между тем из книги «Последний штурм» следует, что 4 стрелковые дивизии, участвовавшие в Берлинской операции, насчитывались в составе 1-го Украинского фронта только с учетом девяти дивизий 28-й армии, которая была передана в состав фронта 20 апреля 1945 года, т. е. уже после начала Берлинской операции. Кроме того, авторы «Грифа» почему-то забыли посчитать одну воздушно-десантную дивизию в составе 5-й гвардейской армии. Для полноты картины отметим также, что авторы «Грифа секретности снят» занизили число стрелковых дивизий на 2-м Белорусском фронте на три, показав там только 33 дивизии и указав, что 19-я и 5-я гвардейская танковая армии в операции не участвовали. На самом деле один из стрелковых корпусов 19-й армии все-таки участвовал в Берлинской операции, что увеличивает число стрелковых дивизий у Рокоссовского до 36. Кроме того, у него в действительности было две, а не одна отдельная танковая бригада, как это показано в «Грифе» [20].
Можно предположить, что в сборнике «Гриф секретности снят» численность войск 1-го Украинского фронта на 16 апреля 1945 года дана правильно и в эту численность также включена не показанная в «Грифе» 9-я гвардейская воздушно-десантная дивизия. Заметим, что, принимая во внимание недоучет девяти стрелковых дивизий у Конева и трех стрелковых дивизий и одной танковой бригады у Рокоссовского, общая численность советских войск, участвовавших в Берлинской операции, занижена тысяч на 135. В действительности она, вероятно, составляла около 2040 тыс. человек, а с учетом двух армий Войска Польского – около 2,2 млн человек.
К началу Пражской наступательной операции 6 мая группировка 1-го Украинского фронта увеличилась до 71 стрелковой дивизии, 3 кавалерийских дивизий, 4 механизированных и 5 танковых корпусов, трех отдельных танковых и трех самоходно-артиллерийских бригад. Очевидно, была там еще и одна воздушно-десантная дивизия, пропущенная авторами «Грифа». Был также еще и ряд артиллерийских дивизий и бригад, численность которых мы для наших расчетов принимаем пропорционально численности стрелковых соединений, полагая, что они придавались стрелковым и другим соединениям примерно в одинаковой пропорции.
Попробуем оценить, какова была бы численность группировки 1-го Украинского фронта в начале Пражской операции, если бы не потери в Берлинской операции, закончившейся для войск фронта непосредственно перед началом Пражской операции. При этом надо учитывать, что численность воздушно-десантной дивизии была примерно равна численности стрелковой дивизии, а численность одной кавалерийской дивизии равнялась примерно трети от численности стрелковой. Точно так же танковый и механизированный корпуса каждый были примерно равны по численности полнокровной стрелковой дивизии. А две отдельные танковые бригады и три самоходно-артиллерийские, вместе взятые, были примерно равны по численности одной стрелковой дивизии. Тогда общую численность группировки 1-го Украинского фронта перед началом Берлинской операции, – без девяти дивизий 28-й армии – можно оценить примерно в 47 расчетных стрелковых дивизий, а численность группировки того же фронта к началу Пражской операции – в 83,2 расчетной стрелковой дивизии. С учетом численности войск 1-го Украинского фронта к началу Берлинской операции численность войск фронта, привлеченных к участию в Пражской операции, можно оценить в 975,2 тыс. человек, тогда как на самом деле в момент начала Пражской операции она составила 806,4 тыс. человек[21]. Потери 1-го Украинского фронта в Берлинской операции согласно «Грифу секретности снят» составили 86 245 раненых и больных и 27 580 убитых и пропавших без вести. Если вычесть их из 975,2 тыс. человек, то получится 861,4 тыс. человек. Это на 55 тыс. больше, чем действительно осталось людей в войсках 1-го Украинского фронта к началу Пражской операции. 55 тыс. – это приблизительный объем недоучтенных безвозвратных потерь, без учета возможных пополнений, поступивших в войска фронта к началу Пражской операции. Тогда общие безвозвратные потери фронта в Берлинской операции можно оценить в 82,6 тыс. человек, что в 3 раза больше цифры, приведенной авторами «Грифа». Однако для оценки общего объема безвозвратных потерь всех советских войск в Берлинской операции мы считаем более целесообразным использовать коэффициент в 3,9, полученный на примере польских армий. Во-первых, в случае с поляками мы имеем дело непосредственно с данными о безвозвратных потерях. Во-вторых, существует большая вероятность того, что войска 1-го Украинского фронта, понесшие тяжелые потери в Берлинской операции, получили пополнение перед Пражской операцией. Тем более что в ходе Берлинской операции было освобождено немало военнопленных и «остарбайтеров» призывного возраста. Следует также сказать, что войска 1-го Белорусского фронта уже после начала Берлинской операции, 20 и 30 апреля, получили централизованное пополнение общей численностью 16 900 человек[22]. Скорее всего, близкое по численности пополнение еще в ходе Берлинской операции получил и 1-й Украинский фронт. Например, входивший в состав фронта 7-й гвардейский механизированный корпус, выведенный из боя 30 апреля, до начала Пражской операции получил пополнение людьми и техникой[23]. А 3-я гвардейская армия только в период с 20 по 30 апреля получила пополнение в 6600 человек[24]. К тому же нельзя исключить, что на 1-м Белорусском фронте, понесшем самые тяжелые потери, коэффициент занижения потерь был еще большим, чем на 1-м Украинском фронте.
11
Вклад Польши и поляков в победу союзников во II мировой войне 1939–1945. Варшава: МИД Польши, 2005. С. 34.
12
Россия и СССР в войнах XX века. С. 305.
13
Вклад Польши и поляков в победу союзников во II мировой войне. С. 34
14
Россия и СССР в войнах XX века. С. 307; Вклад Польши и поляков в победу союзников во II мировой войне. 1939–1945. С. 34.
15
Даже в последней операции Второй мировой войны советские войска тактически проигрывали вермахту. Маршал И.С. Конев после войны критиковал маршала Г.К. Жукова за то, что он, командуя 1-м Белорусским фронтом, во время Берлинской операции недооценил «имевшиеся данные о преднамеренном отводе войск противника на Зееловские высоты, находившиеся в 6–8 км от переднего края. В результате неправильной оценки обстановки войска фронта, подойдя к сильно укрепленным Зееловским высотам, вынуждены были штурмовать их без достаточной подготовки, что повлекло за собой… медленный по темпам прорыв обороны противника в полосе наступления 1-го Белорусского фронта» (Конев Иван С. Сила Советской Армии и Флота в руководстве партии, в неразрывной связи с народом // Правда, 1957, 3 ноября.). В результате мощная артподготовка пришлась практически по пустому месту. Однако и на 1-м Украинском фронте, которым командовал Конев, была допущена та же самая ошибка, что и на фронте Жукова. Как свидетельствует В.Р. Кабо, артиллерист-наводчик в частях в составе 4-й гвардейской танковой армии Д.Д. Лелюшенко 1-го Украинского фронта, «в ночь на 16 апреля мы получили приказ выдвинуться на исходный рубеж и заняли участок леса на высоком берегу реки. На противоположном берегу зарылись в землю немцы. По сигналу ракеты ударили наши орудия и реактивные минометы, началась артиллерийская подготовка. Такому я свидетелем еще не был – это был сплошной вой и грохот, в котором невозможно было различить отдельные выстрелы, воздух дрожал, над долиной реки стояло зарево огня, и все это продолжалось, как мне показалось, несколько часов. Расчет моего орудия стрелял и стрелял, опорожняя один снарядный ящик за другим. Едва забрезжил рассвет, наши войска перешли в наступление и форсировали реку. Первыми туда ушли танки, потом навели мост, и по нему двинулся поток машин – артиллерия и пехота. Противоположный берег был перепахан воронками разрывов. Казалось, там не оставалось ни одного квадратного метра земли, над которым бы не пронесся адский смерч огня и металла. Никаких признаков жизни там уже не было – но не было видно и убитых. Немцы ушли» (Кабо В. Р. Дорога в Австралию. Воспоминания N. Y.: Effect Publishing, 1995 http://aboriginals.narod.ru/doroga_v_Avstraliiu9.htm).
16
Лакшин В.Я. Открытая дверь. М.: Московский рабочий, 1989. С. 327–330.
17
Исаев А.В. Берлин 45-го: Сражения в логове зверя. М.: Яуза, ЭКСМО, 2007. С. 540, 674–675.
18
Россия и СССР в войнах XX века. С. 450, табл. 173.
19
Россия и СССР в войнах XX века. С. 307.
20
Воробьев Ф.Д., Паротькин И.В., Шиманский А.Н. Последний штурм. (Берлинская операция 1945 г.). М.: Воениздат, 1975. С. 441–450.
21
Россия и СССР в войнах XX века. С. 308.
22
Исаев А.В. Берлин 45-го: Сражения в логове зверя. М.: Яуза, ЭКСМО, 2007. С. 316.
23
Там же. С. 539.
24
Там же. С. 574.