Страница 10 из 28
Благодаря невероятным усилиям и резвости коней, удалось преодолеть эти скалы прежде, чем противник успел сконцентрировать на них свои силы. Но, ко всеобщему смятению, оказалось, что ущелье ведет не в долину, а к еще одному протоку той же реки. Широкий быстрый поток неизвестной глубины предстал перед всадниками. Возвращаться назад, однако, было немыслимо. Они бросились в воду. 11-й Бенгальский полк оснащен, вероятно, лучшими скакунами, чем любое другое туземное кавалерийское подразделение. Его сильные кони ухитрялись держаться против течения. Нескольких из них чуть не снесло. Капитан Райт переправился последним. Все это время уланы находились под обстрелом противника, который подходил все ближе. Наконец они пересекли реку, и эскадрон собрался на островке, покрытом полузатопленными рисовыми полями, где кони увязали по колено. За островом следовало еще одно русло, шириной около пятидесяти ярдов, примерно такое же глубокое, как и первое. Переправившись через этот поток, эскадрон опять оказался на заболоченном участке, на том же берегу, где и противник. Капитан Райт приказал людям спешиться и открыть огонь. Затем он вернулся назад и, вновь въехав в стремнину, спас помощника фельдшера, чей пони, меньший ростом, чем прочие кони, был сбит с ног силой течения. После этого всадники продолжили путь. Эскадрон медленно пробирался через болото. Туземцы, бегущие по краю рисовых полей, вели постоянный огонь, опускаясь на колено, чтобы прицелиться. Медленно продвигаясь вперед, эскадрон добрался до Чакдары, где установленный на башне моста пулемет Максима отогнал туземцев.
Гарнизон форта получил столь необходимое подкрепление. Я дал, может быть, слишком подробное описание этого героического перехода, потому что он доказывает, что мало найдется препятствий, способных остановить храбрых людей и хороших коней. Капитан Райт принял командование над гарнизоном Чакдары, но руководить обороной он поручил лейтенанту Раттраю.
В 11:30, в самое жаркое время дня, туземцы вновь пошли в атаку. Они окружили форт с севера и востока и делали отчаянные попытки прорваться внутрь. Они понесли тяжелые потери от огня защитников, их тела густо усеивали подходы к крепости. Многочисленные гази, обезумевшие от фанатизма, рвались вперед, неся перед собой знамена, и падали, прошитые пулями, у самых стен.
Связаться с Малакандом было теперь почти невозможно. Чтобы послать сигнал гелиографом, оператору пришлось бы подставить себя под пули. Вечером сигнальная вышка была окружена людьми, которые прятались в каменных сунгарах. Они вели непрерывный огонь, так что высовываться наружу, даже на секунду, было опасно.
В середине дня, после отражения большой атаки, охрана сигнальной вышки была увеличена еще на шесть человек. Для них также прислали воду и продовольствие. Эта сложная операция шла под прикрытием огня обоих «максимов» и всех солдат гарнизона, которые не были заняты охраной других постов. До 1 августа вода регулярно посылалась защитникам вышки под таким прикрытием. Кажется удивительным, что туда вообще удавалось доставлять припасы.
Тем временем каждый свободный момент использовался для того, чтобы улучшить укрытия для гарнизона. Капитан Бейкер использовал для этого все подручные средства. Бревна, мешки с песком, камни, наполненные землей ящики наваливались поверх стен. Именно благодаря этим мерам удалось избежать больших потерь.
Весь день 28 июля прошел в непрерывной перестрелке, а в 5:30 вечера противник вновь пошел в атаку. Как и прежде, туземцы сперва двигались парами или тройками, делая короткие перебежки по открытой местности, используя естественные укрытия и каменные сунгары, которые они понастроили вокруг форта под покровом темноты. Некоторые из них находились в двухстах ярдах от стены. Огромным полукругом, охватившим ту сторону форта, которую защищали кавалеристы, подняв не менее двухсот знамен, чьи яркие цвета представляли едва ли не каждое приграничное племя, они бросились прямо на стены. Некоторые из них даже сумели перебраться через спутанную колючую проволоку и были уничтожены у самой стены. Но все их попытки были отбиты гарнизоном, и к полуночи атака прекратилась.
В четверг на рассвете повторилось примерно то же самое. В три часа дня противник вышел из деревни Чакдара, неся штурмовые лестницы и связки травы, чтобы бросать их на колючую проволоку. На этот раз атака была направлена главным образом против сигнальной станции. Это здание представляло собой мощную квадратную каменную башню. Вход в нее расположен в шести футах над землей. По всему ее верху идет галерея махикоалис, нечто вроде узкого балкона с амбразурами в полу, через которые можно вести огонь. Амбразур там достаточно. В четыре часа туземцы стали упорно штурмовать башню. Гарнизон форта поддержал огнем ее защитников. Противник действовал смело и решительно. Под огнем защитников башни туземцы подбежали к ней вплотную и подожгли огромную кучу травы в трех ярдах от дверного прохода. Взметнулось пламя. Раздались яростные вопли довольных туземцев. Но они смолкли, стало ясно, что никакого реального ущерба башне не нанесено. На закате вражеская пуля снесла мушку «максима», и защитники на некоторое время лишились этого мощного оружия. Правда, вскоре им удалось найти ей замену, отвечавшую всем техническим требованиям. К восьми вечера противник устал от борьбы, стрельба стихла, перейдя в вялую перестрелку.
Утром 30 июля огонь не прекращался, но противник, приведенный в уныние понесенными накануне потерями, не атаковал до семи вечера. В семь они подошли и сделали новую попытку. Даже читатель, наверное, уже устал от бесконечного повторения штурмов и отступлений; каково же было гарнизону, который испытал все это на себе? До этого дня, когда солдатам удалось поспать в течение нескольких часов, они девяносто шесть часов подряд непрерывно сражались или наблюдали за противником.
В течение всего времени, пока шла осада, было очень трудно обмениваться сигналами с Малакандом. Если бы не героизм сигнальщиков, эти трудности были бы непреодолимы. Особенно отличился один человек, сипай Прем Сингх, который каждый день, рискуя жизнью, высовывался из бойницы в башне, устанавливал гелиограф и под страшным огнем с близкого расстояния посылал срочные сообщения основным силам. Огромная опасность, сложность обращения с таким тонким прибором, как гелиограф, затраченное на это время, положение, в котором приходилось это делать, — все это вместе является не менее героическим поступком, чем любой другой подвиг, описанный на этих страницах[6]. Рано утром в воскресенье людям, охранявшим сигнальную вышку были посланы запасы воды. Это была последняя вода, которую они получили до 4:30 вечера в понедельник.
Когда началась атака на форт, у противника было примерно полторы тысячи человек. Каждый день число туземцев увеличивалось, и к 1-му и 2 августа достигло примерно двенадцати или четырнадцати тысяч человек. Ситуация стала гораздо более опасной. В пять вечера 3 августа началась новая атака всеми силами на восточную часть форта. Но она была отбита с большими потерями со стороны атакующих при помощи «максимов» и полевых орудий. Перестрелка продолжалась всю ночь, и утром в воскресенье враг появился еще в большем количестве, чем накануне. Теперь туземцы захватили гражданский госпиталь — стоящее в стороне здание, в стенах которого они проделали амбразуры и из них вели беглый огонь. Они также захватили гребень горы, ведущий к сигнальной вышке, перерезав связь с ее защитниками. В тот день эти несчастные люди не получили воды. Стояла сильная жара. Огонь с гребня делал все внутренние коммуникации опасными и затруднительными. Появился враг, вооруженный большим количеством ружей Мартини-Генри и Снайдерса, и открыл огонь. Отряд в башне продолжал посылать сигналы, требуя воды, которую невозможно было доставить. Ситуация становилась критической.
Наконец наступил последний день борьбы. На рассвете противник снова огромной толпой пошел на приступ, как будто решил взять форт любой ценой. Туземцы несли штурмовые лестницы и связки травы. Огонь был очень интенсивный. Несмотря на укрытия, несколько человек из гарнизона были убиты или ранены градом пуль, выпущенных по форту, которые ударяли в стены и отскакивали во всех направлениях.
6
Недавно поступило предложение награждать Крестом Виктории тех туземных солдат, которые это заслужили. Кажется, что ценность этой награды только увеличится от того, что она станет доступной для всех британских подданных.