Страница 55 из 89
Весь день то лил дождь, то светило солнце. Обе армии стояли почти рядом. Руперт решил, что сам начнет сражение утром следующего дня, но в 6 часов вечера 2 июля подвергся нападению всех сил «круглоголовых». Королевская армия, хотя и подтянула свой арьергард, готовилась к ужину и не успела ни занять сколько-нибудь выгодной оборонительной позиции, ни приготовиться к наступлению. «Круглоголовые» имели численный перевес в пехоте почти вдвое. Всадники Кромвеля, закованные в тяжелые доспехи, представляли внушительную силу. (Их обе стороны прозвали «железнобокими».) Тем не менее роялисты проявили себя с самой лучшей стороны.
Кавалерия Горинга на левом фланге разгромила правое крыло «круглоголовых» и обрушилась на центр, где стояли шотландцы, которые беспорядочно отступили. Александр Лесли, теперь уже лорд Ливен, покинул поле боя, заявив, что все потеряно, и был арестован констеблем в десяти милях от Марстон-Мура. Победу «круглоголовым» обеспечил Кромвель, которому помогли остатки шотландских войск под командованием Дэвида Лесли. Впервые за все время гражданской войны доблестные, внушавшие врагу страх «кавалеры» встретились с равным себе противником.
«Мы выбили с поля боя всю кавалерию принца, — писал Кромвель. — Бог превратил их в жатву для наших сабель. Потом мы одолели всех, кто нам встретился».
Битва при Марстон-Муре стала самым крупным и самым кровопролитным сражением гражданской войны. Пощады не давали никому — полегло 4 тысячи человек. Солдаты Ньюкасла бились до конца и пали, не отступив ни на шаг. Преследование роялистов прекратилось только с наступлением ночи. Для короля Марстон-Мур стал катастрофой. Его северная армия была разбита, а Север потерян. Кавалерию Руперта больше не считали непобедимой. Удрученный маркиз Ньюкасл оставил армию. Руперт, относясь к поражению более спокойно, собрал остатки своих войск и благополучно увел ее на юг, к Шрусбери.
Однако на юге король имел успех, что позволяло смягчить впечатление от катастрофы у Марстон-Мура. Карл неожиданно для многих обнаружил полководческие способности. Ему начали нравиться лагерная жизнь и военные заботы. Французский посол Сабран, имевший с ним долгую беседу в походе, дал ему высокую оценку: «Он рассудителен и предусмотрителен, никогда не позволяет себе опрометчивых действий, хотя и находится в опасном положении; сам отдает все приказы, как важные, так и незначительные, не подписывает ничего, не прочитав, и всегда, пеший или верхом, возглавляет свои войска». К маю Карл сумел собрать лишь 10 тысяч человек, тогда как его противники, Эссекс и Уоллер, имели каждый столько же. Король полагался на то, что неприязненные отношения между этими генералами предоставят ему возможность разбить их поодиночке. Однако они вместе двинулись на Оксфорд. Город был плохо подготовлен для осады, продовольствия не хватало, и содержать армию роялистов и собственный гарнизон ему было не под силу. Не только в парламенте, но и среди ближайшего окружения Карла полагали, что короля захватят в Оксфорде и вынудят капитулировать. Тем не менее Карл, позаботившись об обороне города, продемонстрировал свое умение искусно маневрировать и, избежав встречи с идущими на соединение армиями «круглоголовых», прибыл в Вустер.
Как и предвидел Карл, командирам «круглоголовых» пришлось разделить свои силы. Уоллер выступил против короля, медленно двигавшегося в северном направлении, тогда как Эссекс вторгся в западные графства, остававшиеся верными короне.
Повернув из Вустера на восток, король, доказав, что его не устрашило поражение при Марстон-Муре, 6 июля нанес сильный удар Уоллеру у Кропреди-Бридж. Уоллер был разбит и потерял всю свою артиллерию. В августе Карл неожиданно устремился на запад с намерением ударить в тыл Эссексу. Тот к тому времени уже добился некоторых успехов, сняв осаду с Лайма и Плимута, но в сельской местности, настроенной к «круглоголовым» откровенно враждебно, он не встречал поддержки. Наступление короля стало для Эссекса неожиданным. Уступая противнику в численности, отрезанный от тыла, он отказался сдаться и ушел со своими офицерами в Плимут. Эссекс приказал кавалерии пробиваться из окружения, в то время как остальная часть армии была брошена на произвол судьбы. Вся пехота и артиллерия, общей численностью 8 тысяч человек, капитулировала 2 сентября 1644 г. около Лостуитела, в Корнуолле.
Близилась зима, но боевые действия не ослабевали. «Кавалеры», не терявшие присутствия духа из-за численного преимущества «круглоголовых» и уже не имея перевеса в большей части страны, защищались в каждом графстве, где сохраняли за собой хоть какой-то опорный пункт. Главные силы парламента были брошены теперь против короля. Войска Манчестера и Уоллера подкрепил Кромвель. Король маневрировал между укрепленными городами, прикрывавшими Уэльс и запад Англии, еще остававшимися под контролем роялистов. Главным из них был Оксфорд. Двадцать седьмого октября 1644 г. армии противников встретились вновь у Ньюбери. Здесь второе сражение также закончилось вничью, после чего роялисты отступили. Лишь в конце ноября военные действия прекратились. Карл с триумфом возвратился в Оксфорд. Кампания 1644 г. стала его замечательным военным достижением. Перед лицом врага, в два-три раза превосходящего его силы как в пехоте, так и в артиллерии, он, почти не имея денег и не получая никаких поставок, сумел сохранить свою армию.
* * *
Кромвель покинул армию, возвратясь к своим парламентским обязанностям. Его расхождения с шотландцами и противодействие пресвитерианскому единообразию уже вносили разлад в политику «круглоголовых». Теперь Кромвель яростно обрушился на методы войны, которых придерживались высокородные генералы Эссекс и Манчестер, а также на их безволие и неумение воевать. Эссекс уже дискредитировал себя неудачей при Лостуителе, но Кромвель обвинил и Манчестера, проигравшего второе сражение под Ньюбери из-за медлительности и недостатка воли к победе. Он сам жаждал командовать войсками и не сомневался в своих способностях, но шел к цели осторожно. В то время как Кромвель настаивал на перестройке парламентской армии по новому образцу, опробованному им в восточных графствах, его сторонники в палате общин предлагали принять так называемый «Акт о самоотречении», который исключал бы из военной службы членов обеих палат. Немногие оставшиеся в Вестминстере лорды достаточно хорошо понимали, что это — атака на их руководство ведением войны, если не на социальный порядок. Но несомненная военная выгода в случае принятия подобного предложения была очевидна, и ни лорды, ни шотландцы, уже опасавшиеся Кромвеля, не смогли этому помешать. Эссекс и Манчестер, сражавшиеся с королем с самого начала гражданской войны, набиравшие полки и со всей искренностью служившие парламенту, были уволены. В дальнейшем они уже не играли никакой существенной роли.
В течение зимы 1644–1645 гг. парламентская армия была перестроена в соответствии с идеями Кромвеля. Прежние полки, набранные заседавшими в парламенте знатными лицами, были распущены, а их солдаты и офицеры включены в состав формирований. Армия «нового образца» включала в себя одиннадцать полков кавалерии по 600 всадников в каждом, двенадцать полков пехоты по 1200 человек и тысячу драгун — всего 22 тысячи человек. Для пополнения ее рядов широко применялись принудительные меры. В одном из районов Суссекса три набора, проведенных в апреле, июле и сентябре 1645 г., позволили поставить под ружье в общей сложности сто сорок девять рекрутов. Для их сопровождения к месту службы потребовались сто тридцать четыре охранника.
В штаб-квартире короля полагали, что эти меры деморализуют парламентские войска, и, несомненно, поначалу так и было. Но теперь «круглоголовые» имели великолепно организованную армию, руководили которой люди, заслужившие свои чины в боях и не рассчитывавшие ни на что, кроме послужного списка и религиозного рвения. Главнокомандующим был назначен сэр Томас Ферфакс. Кромвель, как член парламента, поначалу оказался отстранен от службы. Однако вскоре выяснилось, что «Акт о самоотречении» применяется только в отношении его противников. Трудности новой кампании и разногласия среди командиров армии, которые могли быть преодолены только с его помощью, вынудили даже недовольных лордов сделать исключение в пользу Кромвеля. В июне 1645 г. его назначили генералом кавалерии, и, таким образом, Кромвель стал единственным человеком, совмещавшим высокий пост в парламенте и командование войсками. С этого момента его влияние как на политическую, так и на военную обстановку стало определяющим.