Проект Бродяги

Контракты, предлагаемые нам кланом Марелл, были не сложными, денежными, но не слишком‑то частыми. В основном обычная перевозка пассажиров в нужное место. Причем не всегда клиенты были в той же системе, что и мы и приходилось тратить запасы топлива на гиперпрыжок, чтобы добраться до заказчика. Единственный конфликт случился на одной из станций, когда вслед за группой паломников какой‑то местной религии попытались ворваться на корабль их оппоненты, громко называющие наших клиентов еретиками. У налетчиков кроме пары обрезков труб и нескольких нелегальных шокеров оружия не было, поэтому волна фанатиков разбилась о несокрушимый утес команды. Мы даже никого особо не били, просто встали плечом к плечу и вытеснили беснующуюся массу обратно в корридо, не замечая ударов и игнорируя оскорбления. В узком пространстве коридоров космической станции толпа не могла не обойти, не снести нас. В общем, сработали на высшем уровне, а нам даже премиальных не выдали! Первый контракт оказался же и самым денежным, за последующие нам выдавали от 500 до 2000 кредитов, аргументируя это тем, что опасность быть сбитым для нашего корабля отсутствовала. Не знаю, может посредники и были по‑своему правы, но такое положение нас не устраивало. Деньги приходили маленьким непостоянным ручейком и если бы не то, что тратили мы их исключительно экономно, то наш свободный капитал был бы равен нулю, но благодаря экономности и неприхотливости экипажа на общем счете к концу второго месяца упорной работы, набралось чуть меньше восьми тысяч кредитов. Достойная сума по местным меркам, ее бы хватило на нормальный гравимобиль.

Постоянными статьями расходов были топливо, еда и аренда площадей для парковки. Топливо для реактора меня, кстати, порадовало: никаких радиоактивных сверхтяжелых элементов, обычный брусок сухого льда. Точнее брусок материала похожего на сухой лед, который был абсоютно безопасен пока не помешался в камеру реактора. Я долго пытался разобраться, что же это такое, но к концу второго дня чтения учебников понял что эта задача не по мне. Тут надо иметь очень фундаментальные знания в области физики. За исключением амуниции и оружия к крупным расходам можно было причислить лишь приобретение портативного компьютера для Аошины и записывание Арахнида на курсы пилотов. Три четверти нашего заработка после таких расходов испарились, но оспаривать мое решение никто даже не пытался. Хакерше компьютер был нужен как средство работы, второй пилот, которым стал многорукий, тоже был не роскошью, а средством выживания, столь же необходимым как купленные скафандры. Какое счастье, что мы увидели их только в подогнанном под нас варианте, если бы пришлось надевать эти хайтековские доспехи без подгонки под фигуру, то сдается мне, покупка была бы отправлена в утиль. Скафандры в полностью развернутом состоянии были громоздкие и жутко толстые, немного напоминая костюмы водолазов времен Первой Мировой, только шлем очертаниями напоминал не сферу с решеточкой а отлитую из стекла кувалду. Келари действительно очень сильная и неприхотливая раса, раз носит такое. Даже перчатки были полусантиметровой толщины, армированы и покрыты каким‑то веществом, обладающим хорошим сцеплением с поверхностью, корпус же представлял собой цельнолитую двустворчатую раковину, оббитую изнутри искусственным материалом наподобие войлока. К тому же в них было жарко, встроенные кондиционеры имели цену деления с шагом где‑то в пять градусов Цельсия и считали нормальной температуру от плюс пяти до плюс сорока. Причем последнее чаще. Вручную регулировать их каждый раз было утомительно. Но команда в них выглядела внушительно, что да то да. Четыре блестящих фигуры в прозрачных шлемах, да еще и с оружием. Правда Аошина, чтобы суметь нормально двигаться в этих доспехах, выкинула из своего комплекта все содержимое, оставив лишь внешний каркас, и потому ее костюм был неработающим, но зато легким. Ужасно неудобные все же скафандры, теперь понятно, почему их никто не хотел брать. Какое счастье, что спусковой механизм типа крючка здесь не популярен, иначе нажимать его в толстых перчатках было бы неудобно.

Оружие нам попалось тоже так себе, в основном гражданские модели. Мне нечто вроде электромагнитного дробовика, разгонявшего силовым полем кучку дроби до сумасшедших скоростей, но дающего ошеломительный разлет уже через десяток метров, Арахниду, как он и просил, Аошина купила три полуавтоматических пистолета, стрелявших такими же как и у меня металлическими шариками. Минотавр получил эксклюзивный презент – ракетную установку устаревшей конструкции, не утратившую, однако своей разрушительной мощи. Поскольку неуправляемые ракеты, длиной чуть больше пальца били исключительно по прямой, но на дистанцию до двух километров, было решено считать его снайпером. А что боеголовки при встрече с препятствием устраивали небольшой плазменный выброс, так это даже плюс, контроль делать не понадобится. На стрельбище, куда мы пошли испытать игрушки, он спустя неделю тренировок и полтора ящика ракет стал выбивать неплохие показатели. Аошине был оставлен трофейный лазерный пистолет, из которого она стреляла вполне прилично. Ну, хотя по меркам местных эта оценка мастерства и котировалась как средняя. Вдаль метров на десять‑двадцать вперед она мимо цели не промахивалась, но видел я как‑то, как кадровый военный по соседству с нами в мишень с двух рук палил. В каждой руке едва ли не по пулемету, а мишень метрах в пятистах, да еще и движется. И ведь попадал точно в цель, да еще и очередями! Как я потом выяснил, это он к подтверждению квалификации готовился. Вот такие у них тут жесткие нормы, что не офицер то снайпер в обязательном порядке. А на случай ближнего боя хакерше была оставлена шоковая дубинка. Пробил я, кстати, по каталогам, сколько она стоит и выпал в осадок – три с половиной тысячи местных дензнаков. Если разоримся – продадим эту фиговниу, называющуюся 'Усмирителем' и купим здешнее гражданство, как раз на одного человека хватит.

М‑да, моя команда за время, прошедшее с момента побега заматерела, причем весьма прилично. Минотавр ударными темпами учился говорить и читать на эсперанто, осваивал технику, попутно взявшись учить остальных своему боевому и магическому искусству. Он единственный из нашей компании тянул на статус кадрового военного, если бы не особенности его менталитета и образования. Хотя осваивать современные технологии ему было легко, особых затруднений минотавр не испытывал, считая все окружающие механизмы просто продуктами неизвестных ему магических умений. Да и мы с Арахнидом потихоньку освоились в быте на Цитроне 2 и больше не пытались погреть еду в диагносте или включить свет тумблером от гермитизации шлюза. В результате тренировочных боев на местном стадионе, скрещенным со стрельбищем и 'небольшой' пятикилометровой площадкой для обката разной техники, выяснилось примерные положения нашей военной доктрины в боестолкновениях: 'бить в спину неприятеля со всей дури, а в случае ответного удара принимать агрессию на меня и Арахнида. Именно мы, благодаря умениям жреца фелов оказались самыми трудноубиваемыми членами экипажа.

Хакер как боевая единица не котировалась никак, в ближнем бою ее мог скрутить крупный суслик, а из оружия, не оснащенного джойстиком и монитором, прицельно палить на дальние дистанции у нее тоже не особо получалось. Снайперскую винтовку, к разочарованию Ланруса мы брали в прокат и так и не купили.

Со мной же и Арахнидом получилась какая‑то не до конца понятная ситуация, очень уж особенности наших тел были специфические. Шестирукий мутант был как ежик. Сильный но легкий. И еще очень шустрый. Его движения были настолько быстры, что зачастую он успевал ударить и уйти на безопасную дистанцию от ответа быстрее, чем я соображал, что меня задели. Но если уж Ланрус попадал под затрещину или пинок от меня или Ментана, то летел не хуже мячика. А приземлившись, как ни в чем не бывало, вставал и снова мчался вперед. Реальный вред нам обоим причинить было сложновато. Что моя, что Арахнида, кожа легко разрезалась острым лезвием, но вот вонзить клинок на всю длину, или вызвать обильное кровотечение было почти нереально без прикладывания впечатляющих усилий. Чем дальше оружие входило в тело, тем сильнее нарастало сопротивление. Эпидермис, которым нас наградили фелы, похоже, был сам по себе броней. Во всяком случае, Аошина, пытавшаяся проткнуть мне руку иголкой во время эксперимента по установлению скорости моей регенерации, самостоятельно сделать этого не смогла, а когда ей захотел помочь минотавр, то я быстро убрал конечность назад. Пусть боль и терпима, а рана заживет, но я не мазохист. Поскольку с боевыми искусствами у меня было как‑то не очень, то выбрать какой‑либо стиль боя было сложно. Но самой действенной тактикой против моих спарринг партнеров оказался таран. От удачного толчка плечом, сделанного с разбега, Ментан неизменно садился перекурить и унять треск в ребрах, а Арахнида тащило по земле в противоположенном направлении метров пять. Вот только этот шустрик почти всегда успевал отпрыгивать с пути.