Страница 47 из 57
Плакат Колобова
Бездарные и косные царские генералы.... Сколько раз на страницах советских книг попадается на глаза читателю это выражение. Согласно классической версии мифа, царские генералы и офицеры делали карьеру исключительно благодаря своему происхождению, чины и ордена получали по протекции или за «показуху», были косными и отсталыми в отношении военного дела и особенно технических новинок. Внешние войны Россия выигрывала всегда «вопреки бездарному командованию», благодаря исключительно смекалке и мужеству простого солдата. А во время Гражданской войны «титулованные генералы» «с позором» проиграли сражения талантливым самородкам из народной среды, выдвинутым партией...
Как и многие мифы о старой России, миф о бездарных генералах пережил крах советской системы и периодически всплывает в работах публицистов либеральной и даже антисоветской направленности. Его используют в качестве «приквела» к мифу о «не жалеющих солдат» советских полководцах — видите, говорят авторы подобного толка, русские всегда выигрывали войны, «заваливая противника пушечным мясом».
Интересно, что в рамках мифа уровень «бездарности» царских генералов возрастал по мере приближения к роковому 1917 году. Если о тех, кто «покрыты славою чудесного похода и вечной памятью двенадцатого года», можно было писать как о «талантливых полководцах» — отрицать профессионализм и талант генералов, разгромивших великую армию во главе с самим Наполеоном, было сложно, то из генералов Второй отечественной войны (1914-1917) в советских популярных книгах упоминаний удостаивался только А.А. Брусилов.
Что же скрывается за мифом? Действительно ли российский генералитет и весь русский офицерский корпус в силу неких объективных причин были отмечены печатью некомпетентности, косности, трусости?
Начнем с рассмотрения социального состава русского офицерства. Надо отметить, что вплоть до 1917 года офицерское звание в Российской империи автоматически делало его носителя дворянином — с первым же офицерским чином прапорщика он получал личное дворянство, а по достижении чина майора (с 1856 года полковника) и потомственное. Поэтому утверждение «все офицеры были дворянами» верно лишь в отношении текущего статуса, но никак не происхождения.
Рассмотрим данные о доле потомственных дворян по происхождению в составе офицерского корпуса в 1897 году[171]:
Доля потомственных дворян по происхождению
Генералы — 91,9%
Штаб-офицеры — 71%
Обер-офицеры — 46,3%
Все офицеры — 51,2%
Таким образом, лишь половина русского офицерского корпуса происходила из рядов потомственного дворянства. Но на самом деле и эта цифра несколько завышена. Ибо, как упоминалось выше, потомственное дворянство в Российской империи приобреталось не только по праву рождения, но также могло быть получено на военной или гражданской службе.
Вот, к примеру, вице-адмирал Степан Осипович Макаров, о «простонародном» происхождении которого не забывали упомянуть ни в одной советской книге, подчеркивая исключительность ситуации, когда сын боцмана выслужил адмиральские эполеты. Однако во всех документах флотоводец числился происходящим «из потомственных дворян», ибо к моменту его поступления в Морской корпус его отец уже приобрел службой права потомственного дворянина[172].
Иван Ефимович Деникин (1807-1885)
Или возьмем биографию вождя белого движения на юге России генерала Антона Ивановича Деникина. По документам он тоже происходит «из потомственных дворян», являясь сыном майора Отдельного корпуса пограничной стражи Ивана Ефимовича Деникина. Но сам Иван Ефимович начал свой путь к штаб- офицерским погонам с бритья лба в рекрутском депо. Ибо в 1834 году, будучи 27 лет от роду, крепостной крестьянин Иван Деникин был сдан в рекруты своим помещиком. Крымскую войну встретил с нашивками фельдфебеля, а в 1856 году успешно выдержал экзамен на офицерский чин и перешел на службу в пограничную стражу. Так что командующий ВСЮР с куда большим правом, чем тургеневский герой, мог сказать — «мой дед (да и отец) сам землю пахал».
Основатель известной генеральской династии Иван Никитич Скобелев был сыном отставного сержанта, службу начал с низшего чина и лишь через 11 лет беспорочной службы надел офицерские эполеты. Кампанию 1812 года он встречает в чине капитана и в должности адъютанта фельдмаршала князя Кутузова. Бои, походы, ранения... В 1849 году бывший рекрут становится генералом от инфантерии, то есть достигает высшего генеральского чина в русской армии.
Производство отличившихся солдат в офицеры не было чем-то исключительным — это был предусмотренный уставом порядок. Солдат, за 12 лет беспорочной службы получивший унтер-офицерские «лычки», имел право держать экзамен на офицерский чин. В условиях боевых действий «за отличия в делах против неприятеля» этот срок мог быть сокращен. Более того, в условиях войны полковые командиры предпочитали производить на открывшиеся в полках вакансии опытных унтеров, а не дворян-юнкеров с выслугой в два года[173].
Таким образом, в Российской империи существовал и исправно функционировал механизм, позволявший инкорпорировать в состав военной элиты талантливых представителей из самых разных слоев общества. И если не фельдмаршальский жезл, то генеральские эполеты мог найти в своем ранце русский солдат.
За мифом о русском офицерском корпусе как о «замкнутой элитной касте» скрывалась важная особенность русского офицерства — потомственный характер службы. Большинство русских офицеров начинали свой путь, ориентируясь на пример предков.
«Мой отец, дед, прадед и прапрадед были кадровыми офицерами Российского военно-морского флота, и в доме, где я жил, хранилось множество интереснейших вещей, связанных с историей флота, судостроения и мореплавания. В дедовских сундуках, помимо истлевших морских мундиров, потускневших от времени эполетов и кортиков, находились старинные морские карты, атласы, лоции, в шкафах — сотни книг о море и кораблях»[174], — вспоминал известный писатель-маринист Лев Скрягин.
По наблюдениям знатока истории российского флота Николая Манвелова,«в российском флоте офицеры часто служили на протяжении нескольких поколений. Более того, были семьи, где единственно возможной профессией для мужчины была исключительно морская служба.
Если проанализировать списки морских офицеров, служивших в период между окончанием Крымской войны и Февральской революцией, то можно вычленить свыше 200 морских династий, либо семей, не менее 5 представителей которых потомственно служили как на боевых кораблях, так и в береговых учреждениях флота»[175].
Группа офицеров Ставки верховного главнокомандующего. Могилев, 1915 год
В известном советском фильме «Офицеры» знаменитую фразу: «А я всю жизнь гордился своей профессией, и отец мой гордился, и дед... Другие богатством гордились или знатностью, а мы профессией — есть такая профессия — Родину защищать», — произносит бывший офицер старой русской армии.
Профессия требует соответствующей подготовки. Как же осуществлялась подготовка и продвижение по службе русских офицеров? Действительно ли знатное происхождение обеспечивало легкую военную карьеру профанам и неучам?
171
Волков С.В. Русский офицерский корпус. М.: Центрполи- граф, 2003. С. 305.
172
Манвелов Н. Обычаи и традиции Российского императорского флота. М.: Яуза, 2008. С. 254.
173
Волков. Указ. соч. С. 68.
174
Скрягин Л.Н. Морские узлы. М.: Транспорт, 1994. С. 5.
175
Манвелов. Указ. соч. С. 161.