Страница 58 из 76
В отличие от всех вышеперечисленных советских военачальников, каждый из которых награждался орденом Победы отдельным именным Указом, для верховного главнокомандующего силами союзников в Западной Европе и будущего президента США Дуайта Эйзенхауэра и британского маршала Бернарда Монтгомери, командовавшего группой союзных армий, высадившихся в июне 1944 года в Нормандии, было сделано исключение. Орденами Победы их наградили 5 июня 1945 года одним Указом «за выдающиеся успехи в проведении боевых операций большого масштаба, в результате которых достигнута победа Объединенных Наций над гитлеровской Германией».
По оценкам современных историков и ветеранов сталинской дипломатии, оба эти награждения имели безусловный дипломатический характер и были заранее просчитаны. В самом деле, Сталин, щедро и заслуженно награждавший французских летчиков из авиаполка «Нормандия — Неман» боевыми орденами (четверо французских пилотов — Марсель Альбер, Ролан де ла Пуап, Жак Андре и, посмертно, Марсель Лефевр стали Героями Советского Союза), по понятным причинам не мог дать ни орден Ленина, ни Золотую Звезду Героя Советского Союза фельдмаршалу Великобритании сэру Бернарду Лоу Монтгомери, графу Аламейнскому. Тогда как орден Победы вполне соответствовал полководческим заслугам потомка знатнейшего британского дворянского рода, проявленным на полях сражений как в Западной Европе, так и в Северной Африке, где войска Монтгомери в 1942 году в сражении под Эль-Аламейном разбили прежде непобедимого и, вероятно, самого талантливого из полководцев Третьего рейха — генерал-фельдмаршала Эриха фон Роммеля.
Любопытные подробности награждения Эйзенхауэра и Монтгомери орденами Победы установил современный биограф Жукова, военный писатель, историк и разведчик, Герой Советского Союза Владимир Карпов. Известно, что первая личная встреча Жукова и Эйзенхауэра произошла 5 июня 1945 года в Берлине перед началом первого заседания Контрольного совета, учрежденного четырьмя союзными державами — СССР, США, Великобританией и Францией — и готовившегося взять на себя всю полноту власти в побежденной Германии.
Приехав в ставку к Жукову, который был хозяином совещания, Эйзенхауэр вручил ему высокую американскую награду — медаль «Легион почета» степени Главнокомандующего (в американской наградной системе ордена отсутствуют как таковые). «Жуков произвел на меня впечатление приветливого человека с отличной военной выправкой», — вспоминал Эйзенхауэр. В свою очередь, Георгий Константинович так писал о своем визави: «Встретились мы по-солдатски, можно сказать, дружески… Мне понравились его простота, непринужденность и чувство юмора».
Получив американскую награду, Жуков сразу же доложил об этом Сталину по телефону, и тот решил немедленно сделать ответный жест. Верховный распорядился наградить Эйзенхауэра и британского фельдмаршала Монтгомери орденами Победы, а французского генерала Жана де Латтра де Тассиньи, который также входил в состав Контрольного совета, — орденом Суворова I степени. Однако даже в той непростой ситуации пришлось соблюсти все условности, и для принятия соответствующего постановления в Москве поздно вечером 5 июня был срочно созван Президиум Верховного Совета. В результате заседание Контрольного совета в Берлине, на котором уполномоченные своими правительствами должны были подписать Декларацию о поражении Германии, задержалось на несколько часов, и Эйзенхауэр уже собирался возвращаться в свою ставку во Франкфурт-на-Майне. Однако официальное сообщение о награждении все-таки пришло из Москвы, и Жуков в тот же вечер объявил о нем союзникам. А еще через пять дней, т. е. 10 июня 1945 года, Жуков отправился во Франкфурт к Эйзенхауэру и Монтгомери, где вручил им высшие советские воинские награды[307].
Нужно отметить, что в июне 1945 года все советские маршалы и многие генералы получили ордена стран — союзниц СССР по антигитлеровской коалиции. Например, маршал Жуков стал кавалером британского ордена Бани I степени, командором французского Почетного легиона, итальянской партизанской медали Гарибальди, польских орденов Virtuti Militari I степени и Polonia Restituta II степени, югославского ордена Свободы, чехословацких Военного креста и ордена Белого льва I степени. При этом Польша, Чехословакия и Югославия в тот момент еще не входили в социалистический лагерь и считались капиталистическими странами.
На следующий день после награждения Эйзенхауэра и Монтгомери, 6 июня 1945 года, был принят Указ о награждении орденом Победы «Его Величества Короля Румынии Михая I за мужественный акт решительного поворота политики Румынии в сторону разрыва с гитлеровской Германией и союза с Объединенными нациями в момент, когда еще не определилось ясно поражение Германии». Тогдашний король Румынии Михай оказался самым молодым из кавалеров ордена Победы: к моменту награждения ему не исполнилось 24 года, причем большая часть его жизни протекала в очень непростых исторических и политических условиях.
Михай родился 25 октября 1921 года в городе Синая. Этот небольшой курортный город, расположенный в Южных Карпатах, со второй половины XIX века являлся летней резиденцией румынских королей. Михай был сыном наследного принца Кароля и греческой принцессы Елены. Однако в январе 1926 года король Фердинанд лишил Кароля права на престол после того, как принц развелся со своей царственной гречанкой и вступил в морганатический брак с любовницей — некоей дамой полусвета по имени Елена Лупеску.
После кончины Фердинанда 20 июля 1927 года королем Румынии был провозглашен шестилетний Михай. По установившейся традиции при малолетнем монархе был создан регентский совет. Однако правил мальчик всего три года. Парламент решил, что с отцом Михая поступили слишком сурово, и корона перешла к Каролю (в историю Румынии он вошел под порядковым номером Кароль II). После развода родителей Михай жил некоторое время с матерью. Греческий королевский двор поддерживал тесные контакты с дружественно-родственным британским. Поэтому Михай, двоюродный брат принца Филипа, будущего мужа королевы Елизаветы, воспитывался в англосакском духе. С раннего детства у него было два родных языка — румынский и английский.
Для его страны это было сложное, драматическое время. 26 июня 1940 года, после непродолжительных закулисных переговоров и с молчаливого согласия фашистской Германии, Москва предъявила Румынии ультиматум с требованием передать СССР Бессарабию и Северную Буковину. Через два дня, как писали советские учебники истории, «вопрос был мирно разрешен». А в августе того же года уже фашистские государства (Германия, Италия и Венгрия) навязали Румынии так называемый Венский арбитраж, по которому Северная Трансильвания была отторгнута от Румынии и передана хортистской Венгрии. Практически это означало расчленение страны.
Воспользовавшись кризисной ситуацией, власть в Румынии узурпировал генерал Йон Антонеску. Он жестко потребовал от Кароля II подписать акт отречения в пользу сына Михая, а затем покинуть страну. Так в сентябре 1940 года 19-летний Михай был вторично провозглашен королем Румынии.
Став полновластным диктатором, Антонеску, будучи ярым сторонником заключения военного союза с фашистской Германией, отменил в Румынии конституцию и присвоил себе право издавать указы, имевшие силу законов. Влияние королевского двора на политическую жизнь Румынии в это время было сильно ослаблено. По сути дела, король Михай, как отмечают историки, являлся лишь ширмой для военно-фашистской диктатуры.
22 июня 1941 года Румыния, являясь союзницей Германии, вступила в войну против СССР. Для участия в военных действиях Антонеску, ставший к тому времени маршалом, выставил до 30 дивизий и бригад. Более трех лет Румыния вела войну с нашей страной. Румынские войска активно участвовали в боях под Одессой, в Крыму, на Кубани, на Северном Кавказе и под Сталинградом. В этот период экономика Румынии была полностью подчинена интересам Третьего рейха. Красноречивый факт: три четверти потребляемой вермахтом нефти поступало с румынских нефтепромыслов в Плоешти.
307
См.: Карпов В. В. Маршал Жуков. Опала. М.: Вече, 1994. С. 58–59.