Страница 37 из 76
Несмотря на зиму и трудности с транспортом, ускорился темп освобождения польских граждан из северных лагерей, в частности из Архангельской области, перевозится значительная масса ссыльных из населенных пунктов Архангельской и Вологодской областей, Коми АССР и из Сибири. Все эти люди направляются на юг, в Казахстан, они обеспечены отапливаемыми пассажирскими вагонами, снабжены двухнедельным запасом продовольствия… Проявлением благожелательности властей в отношении польского населения явилось распоряжение, согласно которому все польские граждане, независимо от места и рода деятельности, освобождались в сочельник и на рождество от работы… Важным шагом является согласие на расширение сферы деятельности представителей посольства. Эта сфера теперь весьма широка и вполне достаточна…
Предоставление нам займа в 100 миллионов рублей проходило в дружеской атмосфере. Для того чтобы успеть подписать соглашение о займе еще в истекавшем году… аппарат Наркоминдела работал в канун Нового года до поздней ночи…
Результатом вмешательства Сикорского является решение о формировании новых польских частей и переводе армии на юг. Количественный состав определен в шесть пехотных дивизий по 11 тысяч человек в каждой и 30 тысяч армейского резерва, всего 96 тысяч человек. Наше командование оставляет за собой право на формирование еще одной, седьмой дивизии. Две существующие дивизии вместе со штабами и службами, а также запасными частями в ближайшее время оставят Заволжье и отбудут на юг… Для переброски сформированных частей дана заявка на 40 составов по 60 вагонов в каждом… Будет выдано вооружение еще для одной дивизии… Средства связи, саперное, санитарное и прочее оборудование будут получены в размерах, необходимых для обучения. Автомашины, лошади и обозное имущество — в количестве, необходимом для хозяйственных нужд… На содержание Войска Польского советское правительство ассигновало нам в прошедшем году 65 миллионов рублей, которые сейчас включаются в предложенный нам заем на содержание армии в 300 миллионов рублей…
Наши военные утверждают, что советские власти исчисляют стоимость продовольствия, оружия и оборудования, поставляемого ими, по очень низким ценам…» [256]
Тем временем Андерс начал проводить в жизнь весьма специфичное мероприятие — перемещение подразделений польской армии на юг. С точки зрения боевой подготовки частей эта передислокация была не просто нецелесообразной, а откровенно вредной. Андерс, однако, думал не о формировании боеспособных частей, а о выводе польских войск из СССР в Иран.
Переброска армии началась 15 января. Спланирована она была плохо, и сроки сосредоточения польских частей были сорваны. В докладе советского офицера связи при штабе польской армии результаты «переброски на юг» рисовались следующим образом:
«Точных сведений о численности, списочной и наличной, польской армии получить почти невозможно. Штаб польской армии этих сведений добиться никак не может от штабов дивизий…
Транспортными средствами, особенно машинами, армия совсем не обеспечена… Трудность с транспортом приводит к тому, что поляки в некоторых гарнизонах разворовывают колхозное и народное достояние. Рубят ценные деревья для топлива. Разворовывают кирпичи для постройки печей и т. п.
Вместо занятий боевой подготовкой люди используются для переносок грузов и других работ…
Польские граждане, прибывающие для пополнения вновь формируемых дивизий и частей усиления, завезли в гарнизоны сыпной тиф.
По данным санитарной части армии, в гарнизонах насчитывается около 2000 чел. больных. Среди больных в госпиталях есть польские граждане, не имеющие отношения к армии»[257].
Пока советские представители пытались уладить все эти проблемы, деятельность польского командования приняла уж совсем алогичный характер. С одной стороны, оно организовывало эвакуацию в Иран 25 тысяч военнослужащих, якобы «излишних» в польской армии в СССР. С другой стороны — просило направлять в польские части поляков, уже воюющих в Красной Армии.
В феврале 1942 года уполномоченный Главного Командования КА майор госбезопасности Жуков еще раз попытался прояснить вопрос о том, когда же польские войска появятся на фронте. Андерс ответил, что ранее он предполагал, что армия достигнет боевой готовности не ранее 1 июня. Однако в результате переброски армии на юг было потеряно два месяца — произошло это, по словам генерала, по вине советской стороны. «Я должен подтвердить и подчеркнуть, что лишняя потеря продолжительного и ценного времени произошла исключительно по вашей вине», — писал он генералу Панфилову[258]. Трудно понять, чего было больше в этом заявлении — наглости или издевательства. Ведь всем было известно, что бессмысленную «переброску на юг» инициировал сам Андерс…
Вывести на фронт хотя бы одну 5-ю дивизию, давно подготовленную и вооруженную, польский генерал не согласился, мотивировав это нецелесообразностью. Меж тем в составе британских войск поляки прекрасно воевали даже отдельными бригадами.
Одновременно командующий польской армией выдвинул новый прожект:
«Польская армия в связи с ее снабжением, организованным на английских и американских источниках, будет иметь отличительный характер армии моторизованной.
Достижение боевой готовности таким образом организованной армии будет зависеть от степени обученности значительного числа водителей автомашин, танков и мотоциклов. Нужды Польской армии в этом отношении определяются числом около 20 000 водителей.
Вопрос этот для меня является основным и первостепенной важности, и поэтому я ставлю его на первый план.
Разрешение этого вопроса будет возможно при выполнении следующих двух условий:
а) немедленная передача автомобильного имущества для учебных нужд;
б) обеспечение горючим для нужд обучения водителей.
Требование на предметы автомобильного снаряжения вместе с иными требованиями было передано на руки г. полковника Ген. штаба Черствого. 150 автомашин, которые я получу из Ирана (50 купленных и 100 — от англичан), только частично решают этот вопрос.
Для индивидуального обучения 20 000 водителей нужно будет около 3000 тонн горючего и соответствующее количество смазочных материалов»[259].
К этому моменту вся польская армия насчитывала чуть больше 60 тысяч человек — и треть из них Андерс предлагал готовить как водителей. Даже самому наивному человеку тут стало бы ясно, что речь идет о примитивной разводке: польский командующий требовал невыполнимого, чтобы, сорвав очередной срок вывода своих войск на фронт, заявить Кремлю: «А это целиком ваша вина. Я же просил, а мне не дали…»
…В польской армии разрастались антисоветские настроения. Ни в исполкоме Коминтерна, ни в НКВД, ни в Генштабе уже не считали это случайностью. «Нельзя полагать, что в рядах польской армии антисоветская и антисемитская работа в настоящий момент прекратилась, — писал глава Коминтерна Георгий Димитров. — Наоборот, есть достаточно данных, которые говорят, что эта работа в известной части армии продолжается, хотя и в более прикрытой форме, чем раньше»[260].
Димитров был совершенно прав. Антисоветские настроения прямо поддерживались командованием польской армии, не собиравшимся выполнять союзнический долг. Имелись, правда, среди командования и расхождения. Если Андерс прилагал все силы для скорейшей эвакуации армии в Иран, то начальник оперативного отдела штаба армии подполковник Крогульский считал, что армии нужно остаться в СССР, но не выдвигаться на фронт. «Наша особая линия, — говорил он, — должна заключаться в том, что не нужно спешить вводить в дело польские вооруженные силы до тех пор, пока не приблизится развязка… Когда же фронт передвинется на польскую землю — выступить против немцев в союзе с Красной Армией надо. Первым солдатом, который вступит на польскую землю, должен быть поляк, если вступит первым красноармеец, то Польша может стать коммунистической, а этого допустить нельзя»[261].
256
Цит. по: Климковский Е. Я был адъютантом генерала Андерса. С. 198–199.
257
РАВО. Т. 14 (3). Кн. 1. С. 68–69.
258
Там же.
259
РАВО. Т. 14 (3). Кн. 1. С. 66.
260
Катынь… С. 401.
261
РАВО. Т. 14 (3). Кн. 1. С. 72.