Якутский героический эпос Олонхо. Нюргун Боотур Стремительный.

СТИХ 293

ВОРОНОЙ КОНЬ

Анньаса! Анньаса! В небесах назначенный мне, Судьбой мне посланный друг, Дорогой хозяин-тойон! К задушевным речам Коня своего Прислушайся ты сейчас Парой чутких своих ушей! Через околдованную черту Провала Ап-Салбаныкы, Через балку трех Преисподних бездн, Какой дорогой, С какой стороны Ты хочешь перескочить, Надеешься перелететь? Бывало, сестра твоя — Айыы Умсуур Удаган, Превратясь в огонь, Пробегала вмиг По волнам смоляным На берег другой; Оборотни-абаасы Восьминогими кошками, я слыхал, По морю горящей смолы Перебегали не раз; Расплавлялись на этом пути Медные когти их… Если б сумел обернуться ты Длинным железным копьем И, вытягиваясь без конца, Уперся бы острием О далекий берег другой И выбрался бы на него, Наша громкая слава тогда Еще выше бы поднялась! — Такие слова Богатырский конь Громко сказал-проржал. Только успел Это вымолвить конь, Мигом слетел Богатырь-исполин С крутого его хребта, Скакуна своего повернул В сторону средней земли, Хлопнул по крутому бедру И послал в пределы айыы. Перекувыркнулся Нюргун Боотур, Обернулся звонким Стальным копьем Длиною в три дня пути, Перекинулся через поток смоляной, Звякнув, брякнув, Уткнулся в берег другой… Очутясь на том берегу, Превратился Нюргун в пчелу Величиною с мешок Из шкуры оленьей ноги, В котором скупая старуха подчас Прячет пожитки свои; Загудел Нюргун Боотур, Залетел в глубокий провал, К подземному логовищу тому О тридцати просторных норах, Где Алып Хара обитал, Аат Могойдоон-исполин… Словно прорубь на крыше жилья, Глубокий зиял проем; На край его сел Нюргун Боотур, В логовище заглянул. Обладатель восьмидесяти восьми Хитростей колдовских, Оборотень, Матерый главарь Злобных адьарайских племен, Огромный Алып Хара восседал Посреди жилья своего… Несравнимый ни с чем В безобразьи своем, О трех, словно щупальцы, головах, О шести долбежках-ногах, О шести крутящихся вихрем руках, Ржавчиной корявой покрыт, Железный сплошь человек Важно сидел, развалясь. На восьми подпорках сиденье его, Чтоб не подломилось под ним; На семи укрепах сиденье его, Чтоб не развалилось под ним; Вот на крепком стуле каком Восседал Аат Могойдоон. Две ручищи его — Два чомпо-топора, Две ручищи его — Два меча боевых, Две ручищи — С когтями на пальцах кривых; Две ноги у него — Два железных багра, Две ноги — С копытами вместо ступни, Две ноги — Для опоры ему. Нижнего мира богатыри — Матерые главари, Верхнего мира богатыри — Отборные удальцы, Как по горло объевшиеся глухари, Гордо выпятив груди свои, Расселись вокруг него. Шумный, крикливый спор, Осуждение, брань, хула Были в разгаре у них… Дух-владыка провала Ап-Салбаныкы, Алып Хара Аат Могойдоон, Повелитель верхних и нижних племен, Восседая внушительно во главе Буйного сборища абаасы, Гнева не сдерживая своего, Поминутно рявкал на них; А когда он рявкал на них, От страха у богатырей Пища, проглоченная вчера, Изверглась из глоток, свистя и гремя; С перепугу у богатырей Пища, проглоченная позавчера, Вылетала за день пути Из ровдужных могучих задов.

СТИХ 294

ААТ МОГОЙДООН

Аа, черные плуты, Кровавые рты! Если тресну любого из вас, Разорвется печень в утробе его… Так не раздражайте меня, Старейшину своего! Только правду одну Говорите мне! Чертовы дети, Слышали вы? Проклятые, поняли вы — Так орал Аат Могойдоон. Головами понятливо закивав, Угодливо отвечали они: — Поняли, поняли все! Только спрашивай, Правду расскажем тебе! Если хоть на слово Мы соврем, Пусть тогда у любого из нас Лопнет единственный глаз, Пусть семисаженные языки Пересохнут в глотках у нас, У корня перегниют! — Так адьараи-богатыри Клялись главарю своему.