Страница 49 из 68
Древняя история
Энди Чэмберс
Переводчик: Летающий Свин, вычитка: Erenarch, перевод стиха: nikon
Меж звёзд идите, к славе верной,
Но бойтесь гнева эмпирей.
Служите справно, да внемлите
Сказаниям пучин морей,
О трелях звёзд, мирах что кружат
За горизонтом миражей.
Но знайте, всех нам не наречь
Рождённых в пустоте зверей.
НАТУЖНО ДЫША и нещадно потея, Натан что есть сил мчался по вонючему переулку. Он услышал за спиною крики и шум драки, когда они всем скопом набросились на Кендриксона. Его разум работал куда быстрее ног, несших его по растрескавшимся плитам. Глупый старый Кендриксон. Но все же лучше он, чем я. Не сбавляя скорости, Натан перескочил практически невидимое во мраке распростертое тело, и тут до него дошла вся ирония происходящего. Теперь это точно последний раз, когда он попытался убить меня.
Уже возле поворота он рискнул оглянуться. Единственная уличная светосфера желтым светом освещала сцену, подозрительно напоминавшую какую-то нравоучительную постановку Министорума. Четыре здоровых бритоголовых мужчины в комбинезонах мышиного цвета рывком подняли Кендриксона на ноги. Он был чрезвычайно удивлен, скорее даже ошеломлен, очутившись в роли беспечного гуляки, попавшегося в лапы головорезам, культистам или кому похуже. Казалось, будто Бог-Император таки решил покарать его за неосмотрительность и потакание слабостям.
Вся картина мигом рухнула, когда из теней вышел офицер, чтобы поздравить своих людей с хорошим уловом. Натану раньше не приходилось видеть офицеров имперского Военно-космического Флота, но сейчас он не сомневался, что видит одного из них. Офицер был высоким, осанистым, одетым в безупречно пошитое форменное пальто и начищенные до блеска черные ботинки, вероятно, никогда не попиравшие пыль планет более пары часов. Для того чтобы командовать подобной бандой, ведущей охоту в темных переулках Юниптауна для набора рабочей команды на борт корабля, он, должно быть, обладал званием не ниже младшего офицера. Но кем бы он ни был, от него исходила аура абсолютной уверенности, возникавшей лишь благодаря долгим упорным тренировкам и родству с древними аристократическими семьями.
Натан начал пятится, его разум бешено работал. Ходили слухи, что имперские военные корабли вышли из Порта Мау к Лёте, но когда меж звезд разгоралась новая война, о подобных вещах говорили все, кому ни лень. Одна половина людей надеялась, что флот спасет их от одним святым известно чего, в то время как другая боялась, что боевые эскадры принесут с собою лишь войну. Никто даже подумать не мог, что имперский Военно-космический Флот придет сюда, дабы забрать людей на корабли в качестве десятины. Людей, которых, если хотя бы половина рассказов были правдивыми, больше никогда не увидят.
Кендриксона схватили, и Натан был не в силах что-либо сделать. А он определенно не намеревался идти на эту банду с голыми руками.
— Так-так, — раздался у него за спиной интеллигентный голос, — похоже, юный Рей упустил одного. Взять его, парни!
Что-то ударило его по голове, и перед глазами засверкали яркие звезды. Уже теряя сознание, Натан повалился в чьи-то вовремя подставленные руки.
НАТАН ОЧНУЛСЯ от голоса. Он был глубоким, зычным и несколько радостным. Натан находился посреди толпы, прижатый к совершенно незнакомому человеку. Голос раздавался в его помутненном сознании подобно маршевой песне — горделивой и настойчивой.
— … И будь на то воля Императора, я мог бы странствовать по пустоте на этом корабле сотню лет и дважды обогнуть галактику. Но кое-что заставляет меня раз в год возвращаться на священные миры человечества! Команда! Парни, вам несказанно повезло, ведь вы получили шанс служить на борту «Возмездия» — одном из лучших кораблей во всем секторе. Вспоминайте это название с гордостью и любовью, а все остальное приложится.
Натан, должно быть, казался смущенным, так как незнакомец, худой смуглолицый мужчина с усталыми глазами, прошептал ему:
— Это капитан. Он вроде как приветствует нас на борту — но что-то подсказывает мне, что мы видим его в первый и последний раз.
Натан моргнул и оглянулся по сторонам.
Слегка изгибающаяся огромная стена исчезала из поля зрения далеко в выси. Тут и там ее пронзали своды, в которых виднелось усыпанное звездами ночное небо. На полпути к потолку находилась выступающая на контрфорсах галерея, откуда и произносил речь капитан. Скорее всего, его голос был неким образом усилен — обычный человеческий голос утонул бы в отдаленном грохоте, доносившемся, казалось, из старого каменного пола. Натана охватила паника, когда он понял, что находился на борту какого-то корабля. Нет, имперского военного корабля, поправил он себя. Звезды в иллюминаторах едва заметно двигались. Они были уже в пути.
НАТАНА ПРИЧИСЛИЛИ к орудийному расчету шестой пушки по левому борту, известной как «Бальтазар». Его, Кендриксона, человека с усталыми глазами, представившегося как Фетчин, и еще пятерых человек последовательно: избили, раздели, обрили, очистили от вшей и вытатуировали порядковые номера. Также им выдали комбинезоны мышиного цвета, явно сшитые таким образом, чтобы по размеру они больше никому не подошли бы. Артиллерийский офицер «Бальтазара» лейтенант Габриель оказался довольно сдержанным мужчиной, который не забавлялся их унижениями. Вместе со своей группой бойцов он просто-напросто смешал их с грязью, популярно при этом объяснив, что они должны подчиняться приказам и не вызывать проблем. Он даже был достаточно любезным, чтобы разъяснить, что на военном корабле люди были таким же предметом потребления, как еда, топливо или боеприпасы. Когда корабль полностью использует ресурс, он летит на планету для пополнения припасов. Все было настолько просто. Еще до того как лейтенант закончил свою краткую речь, Натан уже был полон решимости сбежать отсюда при первой же представившейся возможности.
Их приставили к работе в орудийном отсеке, огромном, похожем на ангар, зале, вонявшем смазкой и озоном. Он был частично заполнен кранами и погрузочными платформами, но над всем возвышалась казенная часть «Бальтазара» — гигантской пушки размером с дом, опутанной безумной сетью индукционных катушек, цепей, труб с охлаждающей эмульсией, электропроводки, гидравлических поршней и других, не столь легко узнаваемых фиксирующих устройств. По негласному правилу, применимому ко всем новобранцам, старики давали им самые рутинные, трудоемкие и неприятные поручения. В данном случае это означало долгие тяжелые смены по счистке ржавчины, на которую, расцветшую подобно сорняку во влажном и богатом на кислород воздухе внутри корабля, участливо указывал старик по имени Крон, или скалыванию замерзшей охладительной эмульсии с рукавов трубопровода. Питались они также в орудийном отсеке, их еда прибывала на металлических подносах сквозь отверстие в стене.
Обеденные перерывы сопровождались приходом членов команды, которых старики называли бойцами. Они входили через одну из двух противовзрывных дверей со стороны, определенной Натаном как южной. Бойцы носили кожаное снаряжение поверх комбинезонов, длинные дубинки, тупоносые пистолеты и дробовики. Пока канониры ели, они держались на почтительном расстоянии, но каждое их движение говорило о готовности в случае необходимости воспользоваться оружием. Когда подносы возвращались обратно в проем, бойцы выходили в северную дверь, очевидно, чтобы провести то же самое бессмысленное действо в следующем орудийном отсеке.
Крон объяснил им цель присмотра за рекрутами.
— Братишки, они здесь стоят, чтобы убедиться, что каждый из вас получает свою долю, — сказал им он. — И чтобы никто не взял лишнего.
Фетчин был потрясен.
— В смысле, мы даже не можем припасти пару крошек на потом или поменяться с другом?