Стократ

Парень шел мимо, явно намереваясь углубиться дальше в лес, а дождь тем временем лил, не утихая, вознамерившись лить до утра. Сверток вымок. Репке казалось, что сквозь тяжелые складки он может разглядеть великолепный клинок. Вот, украл его парень где-то, или с мертвого снял, или еще чего похуже…

– Эй, Злой!

Мальчишка обернулся – без страха, как и раньше. С интересом.

– Хочешь переночевать под крышей? Отблагодарю за рыбу!

– Брось, – мальчишка стоял, приподняв уголки рта, и дождь лился по его лицу. – Какие тут благодарности?

– Ну, просто переночевать, – сказал Репка уже не так спесиво.

– Дела твои получше вроде? – парень хитро улыбнулся.

– Ага. Иди под крышу, я заплачу.

– Ладно, – мальчишка кивнул, не смущенно, не угодливо, совершенно спокойно. – Если ты зовешь…

Репка слез с мокрого седла и загрохотал молотком в ворота.

Злому не составляло труда идти ночь напролет, и дождь не причинял ему особенных неудобств. Но именно в эти минуты, проходя мимо постоялого двора, он думал о знаках и линиях судьбы. Хироманты читают судьбу по линиям ладони, звездочеты – глядя на звезды… А способен ли человек, идущий через дождь, прочитать судьбу в капельках воды, в шелесте листьев, в путанице незначительных, казалось бы, событий?

В этот момент его окликнули, и, еще не обернувшись, он узнал голос странного человека, с которым поделился сегодня рыбой. Человек еще у костра привлек его внимание: он был, конечно, вором, но необыкновенным. Особенным. И судьба его, как видно, должна была вот-вот совершить крутой поворот.

– Хочешь переночевать под крышей? Отблагодарю за рыбу!

Теперь этот человек был радостно-взвинчен, полон странного и не совсем чистого веселья. Злому сделалось любопытно.

И он вошел вслед за новым знакомцем под душную крышу, заранее чувствуя, что спать сегодня не придется.

Репке нравилось быть благородным. А сегодня он был благороден, как легендарный князь, потому что за рыбное угощение платил щедро, и главное – безо всякого принуждения; на постоялом дворе собралась уйма народу – непогода сослужила хозяину службу. За каждым столом сидели, в каждом углу был расстелен плащ или тюфяк, а в центре восседали на высоких стульях трое «заступников» – так местные угодливо называли свою стражу.

Едва увидев их, Репка чуть не выскочил обратно под дождь. Пересилил себя, помогли остатки куража; мальчишка по кличке Злой покосился с удивлением.

Стражники, конечно, не помнили его и не заметили ужаса, который охватил его сегодня на базаре, когда сухощавый человек в очках велел убрать от коновязи лошадь. Всего-то одно слово сквозь зубы, а Репка чуть в штаны не напрудил… И сейчас они не смотрели на него – а у Репки тряслись колени. Это было стыдно.

Он нашел себе место на лавке под окошком. В закрытые ставни молотил дождь. Мальчишка расстелил сушиться свой плащ и уселся прямо на полу, на влажном дереве, подобрав под себя ноги. Он поглядывал на Репку с интересом: кажется, успел заметить его страх.

Репка разозлился. Он переступал порог, довольный собой, щедрый, богатый, а тут эти трое, как напоминание о позоре. О трусости, о вечном страхе перед людьми и властью. Вас бы, «заступники», запустить в те дыры, откуда я выходил живой и с товаром…

Его захлестнуло. Вспомнился последний храм-гробница, откуда он вытащил статуэтки древних богов: ядовитый зеленый туман. Ловушки на каждом шагу, сгустки древней враждебной магии, да еще твари, отвратительные твари, засевшие в углах, выжидающие, когда ошибешься. С вас там живо слезла бы спесь, «заступники».

Ему вдруг захотелось, чтобы все в таверне увидели этих троих глазами Репки – никчемными людишками в ореоле льстивых взглядов. Не успев даже задуматься, он сунул руку в свой мешок и, привычно придерживая горлышко, нащупал внутри шерстяное полотнище с узором «гусиная лапка», с бахромой по краям.

Парень наблюдал за ним. Надо было как-то отвлечь его.

– Вот монета, – Репка протянул парню медяк. – Возьми нам по кружке… ну, спроси, что у них есть на такие деньги, и чтобы горячее!

Парень кивнул и поднялся. Репка дождался, пока он отойдет к стойке, и встряхнул пеструю ткань, будто сбивая пыль.

Ветерок пробежал по залу, и многие напряглись, почувствовав магию. Грянулась об пол и разбилась пивная кружка. Молодой стражник оборвал, кажется, шутку, которую рассказывал хрипловатым басом, и вскочил.

Его товарищ подпрыгнул, опрокинув скамью, и первым выхватил меч. Люди бросились во все стороны, завизжали женщины. Две меча скрестились над столом, за которым секунду назад выпивали друзья. А теперь, желая убить друг друга, бесновались враги. Репка вжался в стену и с опозданием понял, до чего рискованная вышла авантюра: мало того, что мечи стражников обнажены в тесноте, так еще и среди путников мог попасться вооруженный. Хорошо хоть, что между мальчишкой и его мечом шагов десять, не меньше…

Люди кричали, прятались под столы, рвались наружу, проклиная стражников, которые напились и сцепились друг с другом, вот позорище, а еще «заступники»… Репка улыбнулся, пряча лицо. Ему сделалось хорошо, и в животе потеплело, как будто комок страха наконец растаял.

– Магия! – рявкнул сухощавый человек в очках.

Он выхватил меч всего на пару мгновений позже, чем два его товарища, но успел совладать с яростью до того, как ударил. Молодой и мрачный хрипели, наскакивая друг на друга, собираясь убить, но никак не находя щелей в обороне; их предводитель вбросил в ножны меч, подхватил два дубовых стула и одновременно опустил на головы бойцов.

Они повалились слаженно, будто долго тренировали этот маневр. Один стул раскололся, другой выдержал.

Репка обмер, неприятно пораженный. Из-за стойки выскочил хозяин постоялого двора – борода торчком.

– Здесь маг! – из-под очков на хозяина уставились бешеные голубые глаза. – Здесь, сию секунду, колдовали на смертельную схватку!

Если бы предводитель стражи хотел специально подхлестнуть сейчас панику – он не выбрал бы слов точнее. Люди взвыли на разные голоса и, давя друг друга, бросились к двери. Репка, трясясь, засунул ткань поглубже в мешок; парень по кличке Злой невозмутимо поставил на лавку две дымящиеся кружки.

С интересом поглядел на Репку.

– Они подойдут от солнца, выйдут на орбиту над океаном и спустятся на расчетное место, точно по следам челнока. Сканеры, конечно, работать не будут…

– Отменяйте операцию.

– Что?!

– Это смешно. У них нет времени на адаптацию. Как они будут искать – расспрашивать местных?!

– У нас есть расшифровка речи с зонда. Речевая модель рассчитана, поэтому они в самом деле… могут обратиться к местным.

– Отменяйте операцию.

– Вы так легко отказываетесь от надежды?

Тень ночи наползала на единственный материк Мерцающей.

– Я не знаю, что делать, – сказал капитан. – Я не знаю.

Злой находил удовольствие, отыскивая связь предметов и явлений. Что случилось? Стражники, мирно беседовавшие, вдруг бросились друг на друга с оружием, с явным намерением убить. Может, им подсыпали чего-то в питье?

Но зачем?

Дверь в кухню была приоткрыта. Злой увидел, как двое мальчишек, помогавших чистить репу, вдруг наскочили друг на друга с ножами. Хозяйский сын, здоровенный парень лет двадцати, схватил их за шкирки и растащил – но они все рвались в драку, не обращая внимания ни на чужую, ни на собственную кровь.

Глядя на них, Злой испытал мгновенное желание вытащить меч и наброситься на любого, у кого в руках сталь. Хоть на предводителя стражи, хоть на кухонного мальчишку. Будь меч при нем – пожалуй, и не удержался бы. Но меч лежал, спеленатый, под лавкой у окна, и Злой успел погасить в себе чужую волю.

– Здесь маг! – прокричал начальник патруля. – Здесь, сию секунду, колдовали на смертельную схватку!

Вот оно что, подумал Злой со все возрастающим интересом.