Страница 9 из 15
— А какая красивая версия, — сказал он тихо.
— Это точно? — Ирина строго взглянула на Катю. — Может, она съела эти две таблетки, а тебе не сказала?
— Она эту коробку вообще сто лет не открывала, — твердо ответила девушка. — Свои лекарства носила при себе.
Демон отошел в дальний конец кухни. Вид у него был подавленный. Наблюдая за ним краем глаза, Ирина первый раз задала себе вопрос: а ему-то что за дело до этой Кати? Он, вроде бы, не знал ее до вчерашнего дня, не знал ее имени, понятия не имел, кто такая?
Это не демон, сказала она себе, переведя глаза на клеенчатую скатерть. Это, скорее всего, моя душевная болезнь…
Но что за дело моей душевной болезни до этой дуры с ее свекровью, дачей, соплями, с ее собакой?!
— Ну вот, — снова начала Катя, — она уехала, я ушла к себе и дверь закрыла. Надела наушники… а тут, как назло, в плеере сел аккумулятор. Я легла, закрыла глаза и слышала, как она уехала… Потом она вернулась, минут через пятнадцать… Загонять машину не стала, зашла, вышла и опять уехала.
— А зачем она возвращалась? — для порядка спросила Ирина.
Катя равнодушно пожала плечами:
— Забыла что-то. Мало ли.
Демон снова оживился:
— Что? Что она могла забыть?
Затрезвонил телефон у Ирины в кармане. Опять вызывала Вика; с невозмутимым лицом Ирина нажала отбой.
Ну сориентируйся, мысленно обращалась она к Вике. Ну пойми, что случилось. Ну помоги мне как-нибудь… Я не знаю как… Только не названивай мне, пожалуйста, или он все поймет, и я ненароком выколю себе глаз…
— Она врезалась в столб, — еле слышно сказала Вика. — Но врачи говорили, что сердце остановилось раньше…
Мы в тупике, подумала Ирина. Ну, знаю я, как погибла ее свекровь. Ну, знаю, что девочка себя винит… Что делать-то?
Она прикрыла глаза, спрашивая совета у вдохновения. Демон стоял у окна веранды, его длинная фигура явственно темнела против света…
— Вижу! — Ирина указала пальцем демону в грудь. — Вижу!
Демон, кажется, вздрогнул и попятился.
— Что? — испугалась Катя.
— Вижу ее призрак! — вдохновенно вещала Ирина. — Она здесь! Она пришла к тебе… Сейчас я с ней поговорю! Как ее имя-отчество?
Катя молчала целую секунду.
— Бросьте, — сказала наконец. — Вы же сами в это не верите. Нет там никакого призрака.
Жаль, что она не могла видеть лица демона: тот поморщился с непередаваемым сарказмом.
Катино оцепенение наконец-то прервалось. Как сомнамбула, она позволяла манипулировать собой; потрясенная разговором с Максом, зачем-то далась на разговор с ведьмой. Теперь все стало ясно, как день, и в этом дневном свете некуда было прятаться.
— Спасибо, вы мне очень помогли.
Главное было — выкурить ведьму за порог. Тащить ее силой Катя не собиралась, да и не смогла бы. Но когда будет заперта входная дверь, ведьма должна остаться снаружи.
— Спасибо, вы мне очень помогли, — фраза звучала то как издевательство, то как проклятие.
— Катя, подожди, — масляным голосом причитала ведьма.
— Все, хватит. Вы мне очень помогли, я счастлива, поехали отсюда.
Ведьма почему-то выглядела напуганной. Раньше Катя, в своем горестном оцепенении, не давала себе труда задуматься: почему ведьма так прицепилась к ней, чего хочет, ведь не денег же? У Кати нет денег, чтобы оплатить такие усилия. Катиного счастья? С чего бы это? И почему сейчас она так нервничает, явно чего-то боится, не Катиного же гнева?
— Сейчас поедем, — примирительно сказала ведьма. — Кать, одну минутку. Одну секундочку, только…
Стоя на пороге, Катя утратила бдительность.
Продолжая сладко улыбаться, ведьма прыгнула к ней, схватила за локоть и сильно рванула на себя — в дом. Катя потеряла равновесие и чуть не упала, а ведьма цепким обезьяньим движением выхватила у нее ключи от дачи, два здоровенных стальных стержня на колечке.
Катя испугалась по-настоящему.
Ведьма была уже на пороге, с той стороны двери. Катя навалилась на дверь изнутри, пытаясь не позволить ее закрыть, но ведьма была массивнее и сильнее.
Никто не кричал. Катя онемела от ужаса и только сражалась, как в последний раз, за свою свободу. Ведьма сунула ключ в скважину и ошиблась: желтый ключ от верхнего замка, а белый от нижнего, но не наоборот. Пока ведьма второпях осваивала эту нехитрую науку, Катя отскочила вглубь дома, разбежалась — и всем телом грянулась о дверь.
И победила.
Затрещали петли. Заходил ходуном дверной косяк. Ведьма отшатнулась, оступилась и скатилась с деревянного порожка; Катя вырвалась на свободу, мокрая, трясущаяся, в ярости.
— Ведьма! — крикнула в лицо женщине, повалившейся на траву у порога. — Ведьма! Я в милицию позвоню! Я…
— Звони, — пробормотала ведьма, тяжело дыша. — В милицию, в Пентагон… куда хочешь.
Несколько секунд отделяло ее от простого решения: запереть девчонку на даче, не дать выйти до полуночи. Что бы там ни говорил демон. Запертый человек охотнее слушает, легче верит, с запертым проще договориться. Если бы удалось запереть Катю — проблема оказалась бы решена на девяносто процентов…
Но проклятые ключи перепутались, а девчонка оказалась сильнее, чем можно было представить.
Падая с порога, Ирина сильно стукнулась бедром. Теперь демон и Катя стояли над ней и орали, каждый свое; демон не обращал внимания на Катю, а Катя не слышала и не видела демона.
— Ведьма! — орала девчонка, непривычно агрессивная. — Я в милицию… я в милицию…
— Там записка! — орал демон. — На полу в прихожей! Возьми и прочитай!
— Совести у вас нет! Сумасшедшая! В психушку! Убирайтесь отсюда! Я охрану сейчас вызову!
— Там лист бумаги! Подними! Скорее!
Кряхтя и постанывая, Ирина поднялась на ноги. Катя отскочила, будто ее ветром сдуло, и, часто оглядываясь, отступила к калитке. Какая милиция, подумала Ирина. Где тут охрана? Единственная трезвая мысль во всем этом потоке: если связать меня и запихнуть в смирительную рубашку, я не смогу себя бить и калечить, я не полезу на крышу вслед за этой сумасшедшей…
Катя уходила. Оставив дом нараспашку, не подобрав упавшие ключи, она отступала к остановке автобуса, вдоль по улице, и голова ее виднелась уже над краем забора: Катя оглядывалась в поисках помощи. Ирина с усилием представила, как гонится за девчонкой, как хватает, скручивает… Как та вырывается и визжит…
— Ведьма, ты хочешь жить? Посмотри, что там за письмо!
Она решила на этот раз послушать демона. Морщась, взошла на крыльцо. Катя замерла на безопасном отдалении — на улице, у соседнего участка; Ирина заглянула в приоткрытую дверь.
Картонный перекидной календарь, стоявший на полочке у двери, шлепнулся от удара дверью, и август сменился декабрем. Из-под календаря — а откуда еще? — вылетел пожелтевший лист бумаги из блокнота в клеточку.
На бумажке было написано размашистым почерком: «Катерина, прости меня, что я на тебя наорала. Я тебя понимаю, пойми и ты меня: два дня давление скачет, башка трещит. Приеду домой — перезвоню. Е. Н.»
Вечером в уютном ресторане, в полумраке, при свечах похорошевшая, посвежевшая, счастливая Катя сидела лицом к лицу с Максимом.
Они держались за руки!
Ирина наблюдала за ними из дальнего угла. Лоб ее саднил, заклеенный свежим пластырем. Болела рука, проколотая зубочисткой. Потемнели синяки на лице, и ныл еще один, свежий, на бедре.
Перед Ириной стоял бокал красного вина и лежали на блюдце три ломтика сыра.
Кресло напротив пустовало — всем казалось, что странная женщина напивается в одиночестве. На самом деле напротив Ирины помещался демон в сером костюме. Если бы речь шла о человеке, можно было бы уверенно сказать: он в эйфории.
— Вот, оказывается, за чем возвращалась ее свекровь! Она записку оставила, извинилась! Мудрая женщина… Земля ей пухом… Девчонку, получается, от могилы спасла — уже после смерти…
Слушая его излияния, Ирина заказала еще один бокал вина. Сквозь легкий алкогольный флер демон казался забавным. Даже смешным.