Страница 38 из 49
Припомнив грабителя цвета сумерек, который принадлежал когда-то к той же организации и, когда у него был шанс сделать такой выбор, не сделал его (а может – не смог сделать), Харуюки на автомате спросил:
– Т… ты… на самом деле… хочешь перейти на эту сторону?..
Молчание.
После чуть затянувшейся паузы Раст Джигсо медленно поднял голову, которую до того пригнул к самому рулю, и снова взглянул на Харуюки.
В этот самый миг Харуюки понял, что со своей догадкой попал пальцем в небо.
Чувством, одолевавшим Джигсо, была ярость. Хаотичная, кипящая ярость, не имеющая ничего общего ни с остротой, ни с чистотой. Ненависть, направленная не на какую-то конкретную цель, а сразу на всё, во всех направлениях. Подобно, так сказать, гигантской ржавой пиле, беспорядочно размахиваемой во все стороны.
– Пожалейте, – проскрипел Раст Джигсо. И тут же, убрав правую руку с руля, крепко прижал ладонь ко лбу. Выглядело так, будто он сражается с невыносимой болью; но его слова постепенно начали пропитываться каким-то безумным фанатизмом, и голос повышался, пока не превратился в крик.
– Пожалейте о своей наивности, что не атаковали меня сразу, как только увидели. И почувствуйте цену, которую заплатите за это. Кричите от ужаса! Ваши глупые игры сегодня закончатся! И придет время желаний и драк, разрушений и смертей! Нет… оно уже пришло!!!
И сразу после этих слов Харуюки увидел.
От всего тела Раст Джигсо стали исходить лучи тускло-красного света.
Они принялись клубиться вокруг него, изгибаясь и извиваясь, как клубок змей. Мощная вибрация сотрясла шаттлы и громаду космического лифта. Стальная «трасса», два шаттла и даже беспросветно черный космос вокруг – все это ярко засияло.
Это не был какой-то спецприем. Поскольку в гонке полоса хит-пойнтов зафиксирована, шкала спецатаки не может заполняться. Значит, это была сила воображения, рожденная в сердце Джигсо…
– Плохо, это оверрей! – выкрикнула Черноснежка. – Кроу, отводи машину! Будет атака инкарнацией!!!
К этому времени Харуюки уже вывернул руль влево. В последний миг еле заметным движением руля стабилизировал шаттл, не дав ему закрутиться, и повел машину прочь от №10.
И он услышал голос, который будто преследовал их шаттл, пытающийся сбежать на противоположную сторону башни.
– Смотрите, имбецилы! Вот истинная форма «Брэйн Бёрста»!!!
В окне заднего вида Харуюки увидел, как Раст Джигсо встал в кокпите, вскинул руки – и заорал.
– «Ржавый мир»!!!
Все вокруг сотряслось.
…Это оверрей?!
Втопив акселератор до упора, Харуюки содрогнулся. Лавина красного света, испускаемая шаттлом №10, достигла размера небольшой звезды, и в мгновение ока ее край оказался уже на хвосте у шаттла №1.
– Де… держитесь!
С этим выкриком Харуюки чуть довернул обратно руль. Светящееся энергетическое облако охватило всю башню стометровой толщины. Пытаться уйти вдоль башни по диагонали было бесполезно. Теперь шаттл снова летел прямо вперед, и свет мчался в считанных сантиметрах от его хвоста.
Цепко удерживая на месте руль, Харуюки оглянулся. Увиденное заставило его ахнуть.
Поверхность лифта, всего несколько секунд назад красивая и серо-стальная – гнила со страшной скоростью!
Харуюки словно смотрел на быстрой перемотке на железную плиту, оставленную у кромки воды на берегу океана. Там, куда попадал свет, появлялись пятна ржавчины. Они стремительно росли, сливались друг с другом – и вот они уже покрыли всю поверхность лифта. Вскоре то тут, то там стали появляться трещины, кроваво-красная ржавчина посыпалась внутрь, оставляя облачка пыли. Образовывались кратеры, как от попадания метеоритов.
– Это… это просто ерунда какая-то… – просипел Харуюки, мотая головой. – Даже если это инкарнация… Когти Пард-сан даже поцарапать не могли этот лифт… и в-вообще, какая же у нее дальность!
Насколько Харуюки знал, все инкарнационные техники сводятся к явлениям, так или иначе воздействующим на автора приема. Даже дальнобойные атаки работают по принципу усиления атакующей мощи самого аватара через инкарнацию.
Но воображение Раст Джигсо, который явно был в ярости, уничтожало все, что было вокруг, в том числе на громадном расстоянии, без каких-либо ограничений. Такое просто теоретически должно быть невозможно. Источник энергии инкарнационных техник – душевные раны, а значит, воображение, принадлежащее только самому этому Линкеру.
На вопрос Харуюки тихим голосом ответила Черноснежка, тоже оглянувшаяся посмотреть, что происходит.
– …Это «эрозия пространства»…
Скай Рейкер тут же пояснила незнакомый термин:
– Обратная сторона инкарнации, основанной на надежде… предельная форма инкарнации, основанной на ненависти. Слишком сильная ненависть ко всему миру вызывает «перезапись» самой арены… Но даже для королей, чтобы сформировать такое мощное воображение, требуется просто абсурдно долгая концентрация…
Черноснежка прищурилась и кивнула.
– Этот тип, скорее всего, прятался в нашей тени все это время как раз для того, чтобы этим заниматься, но… все равно это слишком аномально. Может, он насильственно подстегнул свою ментальную сосредоточенность с помощью BIC?..
– Не может быть, это же… колоссальная нагрузка на мозг…
Пока девушки переговаривались, ржавый шторм, вызванный Джигсо, продолжал свою разрушительную деятельность.
Некоторые из шаттлов других команд, летящих сзади, стали жертвами коррозии. Похоже, Блад Лепард и Эш Роллер со своим виртуозным пилотажем сумели избежать серьезных поломок, вовремя затормозив, но несмотря на это, их машины проржавели более чем наполовину и сильно замедлились. Так что, даже если им удастся избежать полного разрушения, возможно, они будут вынуждены покинуть гонку.
Но командам Желтого легиона и двух средних легионов пришлось намного хуже. Они влетели прямиком в зону поражения, и по космосу разнеслось множество отчаянных воплей.
Три шаттла стремительно покрылись сплошным слоем ржавчины. Но этим дело не ограничилось. Аватары членов экипажей тоже в мгновение ока проржавели, и от них начали отваливаться куски брони и снаряжения.
В конце концов разрушение достигло собственно тел аватаров; они один за другим повываливались из шаттлов и улетели в бездну, распадаясь на части.
– Ни фига себе, у них же хит-пойнты были зафиксированы! – простонал Такуму. Тиюри добавила расстроенным голосом:
– Это… это ужасно! Всю гонку испортили!!!
И, будто услышав их слова, Раст Джигсо, продолжающий гнаться за шаттлом №1, расхохотался.
– Ку-ку-ку… ха-ха, ха-ха-ха-ха-ха-ха!!! Отчаивайтесь!!! Плачьте!!! И раскаивайтесь!!! Это расплата за заблуждения!!! Этот мир, в конечном счете, такой же, как реальный!!! Ничему не уйти от распадааааа!!!
И тут же, будто сами эти слова обладали силой инкарнации, буря красного света рванулась вверх.
Поток энергии поймал одну из зрительских трибун и поглотил ее.
Не может быть! – но прямо перед выпученными глазами Харуюки даже трибуна, которая должна была представлять собой объект, абсолютно защищенный системой, начала покрываться ржавчиной, издавая неприятный скрежет. Множество трещин побежало по ее гладкому прежде дну, и одна за другой принялись отваливаться всякие планки.
Несколько секунд спустя вся гигантская структура, парящая над поверхностью башни, рассыпалась.
Сотни зрителей, скопившихся в одном месте, лавиной посыпались в пространство. Они все вопили; одни стремительно ржавели, другие падали на поверхность лифта и разлогинивались из Ускоренного мира, превращаясь во вспышки света.
– Что за… идиотизм… – ахнула Черноснежка; она сидела запрокинув голову, будто ее оттолкнуло назад это зрелище. – Так ведь… зрители обязательно заметят. Что то, что происходит, выходит далеко за рамки нормальной игровой системы…
Услышав эти слова, Харуюки осознал всю серьезность ситуации.
Старшие Бёрст-линкеры, включая «семерых королей чистых цветов», постоянно прилагали невероятные усилия, стараясь скрыть существование системы инкарнации. Даже когда возникала необходимость обучить других пользоваться ей, первое, что они заставляли пообещать своих учеников, – «применять инкарнацию только против атак инкарнацией».