Страница 30 из 49
Черноснежка тут же ответила:
– Это очень хорошо, когда есть с кем кучковаться и есть на кого положиться. И потом, ночь скоро кончится. И тогда мы сможем опять кататься и играть на солнышке.
– Точно… и играть будем всерьез, в полную силу. Что бы там ни ожидал создатель «Брэйн Бёрста»… уж этого-то я никогда не забуду.
Какое-то время девушки сидели неподвижно, потом наконец расцепились. Черноснежка положила руку на голову по-прежнему парализованного Харуюки.
– В первую очередь будем думать о сегодняшней гонке! Это в «Брэйн Бёрсте» разовое мероприятие, так что, скорее всего, не будет ни мануала, ни обучалки, так что проблемы могут возникнуть, но мы рассчитываем на тебя, Пилот!
– А-ага… – изо всех сил закивал Харуюки, и Скай Рейкер хлопнула его по спине.
– Вот именно; я терпеть не могу слов вроде «Зато мы отлично сражались» или «Мы проиграли совсем чуть-чуть». И еще я терпеть не могу слов вроде «неопределенность». Раз уж ты обещал пригласить меня к себе с ночевкой, я обещаю, что, если ты будешь колебаться, я снова столкну тебя со старой Токийской башни.
– Э… ээээ?! Н-н-н-н-но это, это!..
– В-в-в-вот именно, Фуко! Никто ничего пока что не обещал…
– А-ха-ха, вам уже не выкрутиться, потому что в душе мы уже подписали договор!
Слушая довольный смех Скай Рейкер, Харуюки твердо решился.
Они просто обязаны выиграть сегодняшнюю гонку. Ну, как минимум, любой ценой добраться до вершины. Не только ради победы или приза. А ради того, чтобы отрезать шип раскаяния, протянувшийся из прошлого длинной-длинной лианой и до сих пор терзающий этих двух девушек. Если их команда поднимется на 4000-километровую высоту и освободится от земного притяжения, наверняка он сможет это сделать.
И в эту секунду второй раз за день в квартире Харуюки раздался звонок в дверь. Кинув взгляд на часы, Харуюки обнаружил, что время незаметно подошло уже к 11.
– А, кажется, Таку с Тию подошли.
Встав и сделав несколько шагов, Харуюки остановился и робко поднял старую тему.
– Эмм, учитель, насчет них, это…
– Не волнуйся, мы же договорились, так что я сохраню ваш секрет, – с улыбкой кивнула Скай Рейкер, после чего многозначительно подмигнула. – Но секреты всегда порождают новые секреты, не забывай.
Уааа, она серьезно настроена.
Отложив пока что эту мысль в сторону, Харуюки побежал к двери, пока торопыга Тиюри не позвонила еще раз.
– Время пришло, выше нооос!
С этим заявлением Тиюри протянула контейнер. Последовала обычная церемония поклонения голодных друзей контейнеру, точнее, исходящему из него чарующему аромату. И первое, что они все сделали вместе, – позавтракали.
Из контейнера Тиюри извлекла тальятелле[19] с томатным соусом и морепродуктами, искусно приготовленное ее мамой. Еда была уже разделена на пять порций плюс еще немного, чтобы Такуму и Харуюки могли взять добавку. Усевшись за обеденный стол, пятеро воткнули вилки в плоскую пасту, от которой все еще поднимался парок, словно Тиюри метнулась на два этажа вверх, в квартиру семьи Арита, сразу же, как только еда была готова.
– Мм, отлично приготовлено.
– Да, очень вкусно.
Услышав восхищенные слова Черноснежки и Фуко, попробовавших стряпню мамы Тиюри впервые, сама Тиюри застенчиво опустила голову.
– Э-хе-хе, у Хару впервые собралось так много народу, поэтому мама расстаралась…
– Э… эй, Тию, не соглашайся так сразу, – машинально перебил Харуюки, но он-то знал, что это чистая правда. Глянув на негромко рассмеявшегося Такуму, он еще активнее заработал челюстями.
Тоже улыбаясь, Черноснежка произнесла чуть извиняющимся тоном:
– Если подумать – начиная с той миссии по поимке «Доспеха», мы по всякому поводу собираемся дома у Харуюки-куна. Хотя мне следовало бы подготовить более подходящую штаб-квартиру для легиона…
– Не, не, я совершенно не против, что ты используешь для этого мою квартиру! Все равно мать по выходным сюда практически не заходит.
Поспешно возразив Черноснежке, Харуюки вдруг понял, что тема родителей может быть все еще немного болезненной, и тут же сменил тему:
– А кстати… что вы делали в первом «Нега Небьюлас»? В смысле, в штаб-квартире.
Черноснежка и Фуко, сидящие через стол от Харуюки, переглянулись, и на лицах девушек появилось ностальгическое выражение. Фуко мягко ответила:
– Тогда в легионе было намного больше людей, чем сейчас, но в результате мало кто был настолько близок, чтобы встречаться в реальной жизни. Близки были только я, Лотус и еще один человек. Потому что легион «Нега Небьюлас» держался вместе не на отношениях между его членами, а на сильных чувствах каждого из них к гордому цветку по имени Блэк Лотус. У одних это было влечение, у других восхищение, у третьих даже стремление защищать.
– Ст-тремление… защищать? – сконфуженно повторил Такуму. Харуюки и Тиюри тоже выпучили глаза. Рейкер продолжила с еще более жизнерадостной улыбкой:
– Именно. Потому что Лотус сформировала легион, когда в реальной жизни ей было всего девять лет. Конечно, такого рода информация не в открытом доступе, но по поведению можно более-менее догадаться. Думаю, очень многие Бёрст-линкеры вступили в легион из-за того, что их сердце начинало биться сильнее, когда они видели, как Лотус гордо держится, сознавая свою силу, но в то же время часто обижается совершенно по-детски.
– Э… эй, эй. Ну да, я тогда была еще ребенком, но я не согласна, что была такой уж обидчивой, Рейкер!
– Оо? Тогда, может быть, мне рассказать, как мы с тобой познакомились в реальном мире?
– П-прекрати сейчас же! Я абсолютно, категорически запрещаю! Если ты расскажешь, я тебя «казню»! – выпалила Черноснежка и принялась дрожащими руками чистить креветку; Харуюки и остальные невольно расхохотались. Черноснежка опустила глаза еще сильнее и пробурчала:
– Тогда даже старшим было по десять-одиннадцать лет…
Плечи Фуко еще какое-то время вздрагивали от смеха, потом она продолжила объяснять.
– …Из-за этого у нас тогда тоже не было большой штаб-квартиры. Хотя, думаю, в других легионах, которыми командуют короли, все то же самое. Если король и его заместители распространят свою реальную информацию даже среди собственного легиона, им может грозить колоссальная опасность…
– Да. Хотя, конечно, совсем другое дело, если они уверены, что сердца всего легиона полностью им принадлежат, – прошептала Черноснежка, продолжая чистить креветку, и ее прежнее выражение лица исчезло начисто. Харуюки вновь озадаченно склонил голову набок. Даже если командир легиона может применять «Меч правосудия», связать всех членов большого легиона одним лишь страхом «казни» очень трудно. Поскольку «казнить» игрока, покинувшего легион, можно не позднее чем через месяц после ухода, предательство возможно, если человек уверен, что продержится столько времени.
Но слова Черноснежки, похоже, намекали, что среди королей есть кто-то, кому удалось подчинить себе легион полностью. Харуюки решил было спросить об этом, но не успел – Черноснежка, отложив вилку, будто насытилась, произнесла своим обычным тоном:
– Да, на самом деле было очень вкусно! Спасибо за угощение, Тиюри-кун. Пожалуйста, передай мою благодарность своей матери.
– А, конечно! Я волновалась, придется ли это по вкусу Черно-семпай, но сейчас я рада, – и Тиюри счастливо улыбнулась.
Черноснежка, вытирая пальцы, тоже улыбнулась, но грустно.
– Ну, знаешь, обычно моя еда приготовлена тяп-ляп и без всякой заботы. На том же уровне, что у Харуюки-куна.
– Эээ, это вредно для здоровья, семпай! – нахмурилась Тиюри; а Скай Рейкер с непроницаемым лицом сказала:
– Тогда, может, Ворон-сан и Лотус вчера вечером ели одну и ту же замороженную пиццу.
Тиюри и Такуму этими словами были явно озадачены. А Харуюки и Черноснежка резко застыли.
– Сейчас уже д-даже замороженная пицца вкусная, если по технологии CAS[20] готовят! Вы знали, что клеточные стенки не повреждаются, если дать сразу очень большое охлаждение?.. – отчаянно затараторил Харуюки, и тут ему подумалось.