Пастухи на костылях

Сергей хотел пояснить свой разговор присутствующим, но гость остановил его чуть взмахнув ладонь над столом и сказав:

— Мы все поняли, не трать слов. Вечером позвонишь, скажешь, что приезжие готовы рассмотреть предложение двенадцать пятьсот. А над восемнадцатью просто посмеялись.

— Он откажется. — Уверенно кивнул Сергей.

— Тогда завтра сообщишь ему, что другие покупатели готовы дать тринадцать. Если он откажется, то неделю просто молчи и на его вопросы отвечай что покупателей нет. Их не будет поверь. Такое гавно в таком месте никому сейчас не нужно. Клиентская база ушла… люди тоже, пока соберутся на работу, пока то да се… договоры с партнерами наверняка просрочены уже, и никто их не продлит.

— Через неделю повторить ему тринадцать? — спросил Сергей.

— Да. Думаю, согласится. Или вон… надавят. — Сказал гость, небрежно кивая на заместителя мэра.

Тот покачал головой и сказал:

— Пока есть возможность решать без нас надо так и делать.

— А почему вы так не говорили, когда просили меня приехать? — вскинул брови гость.

— С вами у нас давнее взаимовыгодное сотрудничество. — Сказал заместитель и Сергей, даже не сильно разбираясь в ситуации, смог по лицу гостя определить что «взаимовыгодное» слово с бооооольшой натяжкой.

Гость довольно неожиданно встал и сказал:

— Я бы хотел осмотреть свою будущую покупку. А заодно пообщаться о нюансах бизнеса. Мы долго вас не задержим. Больше того… спускайтесь, наверное, в машину, как я закончу сразу к вам присоединюсь.

В одном из цехов действительно наблюдая за работой итальянцев, что с помощью электроники настраивали прокатные механизмы, гость с усмешкой сказал:

— Вот только туалетной бумагой я еще не занимался…

Сергей невольно улыбнулся и спросил откровенную глупость:

— Вас что… заставляют купить комбинат?

Гость со смехом закачал головой и сказал:

— Меня нельзя заставить. Меня можно попросить. Убедительно попросить. И конечно, если мне просьба не понравится… очень не понравится, я в ответ попрошу президента разрешить эти несовпадения интересов своей волей. Все просто.

— Так почему же вы покупаете комбинат, когда он вам неинтересен… почему не пошлете всех нас?

Гость как-то холодно посмотрел на Сергея и сказал:

— Были времена… которые я не люблю вспоминать… Я даже вагоны разгружал. Я не забыл о них. Как бы не хотел забыть. Потом эта страна позволила мне немного лучше жить… Заметь не я взял у нее. А она позволила взять. Сейчас страна попросила меня ей помочь. Проблем у нее… не меряно. И я не откажу. Я ведь не только твоим комбинатом сейчас занят. Я на дальнем востоке сейчас трудовые армии организовываю, что бы всех неприкаянных и безработных трассы отправлять строить ведущие в центр страны. В Сибири тоже строю. А то, что ни весна так звиздец… по федеральной трассе не проехать, не говоря уже о других…

— А зачем вам это надо? — Удивился Сергей.

Беря под руку молодого человека, гость повел его к выходу, говоря при этом:

— Потому что если народ ничем не занимать он может взбунтоваться. А бунт может привести к революции. А революция уже традиционно приведет к национализации природных комплексов. Или просто к переделу собственности. И тогда я потеряю все… Но это одна из причин. Конечно, запахнет жаренным, я уехать успею. Но просто я отношу себя к благодарным людям. И другие меня тоже к таким относят. Когда-то в твоем возрасте мне помогли подняться. Сначала мне дали знатного пинка и жизнь и люди. Но потом нашлись те, кто поверил мне. Доверили дело. Впустили в дело. И я ни разу никого не подвел. Никто не может сказать, что я неблагодарная скотина. Кому смог отплатил. И власть меня за это, наверное, любит. Она знает, что мне их дрязги не нужны и во власть я никогда сам не пойду. То, что меня натакиепосты назначают так это не по моей воле. Отказаться нельзя. Некем дыры закрывать… Вечная проблема этой страны — Верных людей нет. Благодарных людей вообще очень мало. Талантливых много. Трудолюбивых тоже много. Устремленных достаточно. Но верных, преданных, тех, кто помнит добро, им сделанное, почти нет. Найдешь такого и счастлив. Знаешь, что его можно и в анклав запихать и на камчатку сослать, держать в стальном кулаке рубежи. Что бы эта империя не распалась к чертям собачьим. И такие люди понимают, что это доверие. Они умеют оправдывать доверие. Сейчас я оправдываю доверие, которое мне оказывают. Я помогу тебе. Ты поможешь Богуславскому. Богуславский задавив растущий здесь гнойник, поможет президенту… президент в итоге скажет спасибо мне. Только его «спасибо» означает услугу от власти… К примеру, представительство моих интересов в конфликте с Украиной или при увеличении расценок на нефть. Да мало ли, когда, где стукнет и когда нужна будет ВСЯ ВЛАСТЬ чтобы решить вопрос. Уберечь меня, а может и остальной бизнес от краха. Посмотри, как все развалилось, только полыхнуло. Но это еще можно тушить… а могло рвануть так что только бежать бы оставалось. И мы тоже тушим. Классный из меня пожарник? А?

Загруженный Сергей не сразу среагировал на шутку. Выйдя во двор к Илье и заместителю мэра, курящим около автомобилей, гость гаркнул на них:

— Бросать курить. Сигареты для негров! Вы что делаете!? — Непонятно было, шутит он или нет. Но когда он, улыбаясь, пообещал Сергею познакомить того, если получится с людьми, которые делают огромные деньги на здоровье людей, молодой человек вообще запутался. Он не понимал двойной природы этого странного гостя. Где тот говорит правду, а где он лжет. Какие у него настоящие убеждения и есть ли они у него вообще. Как всегда в таких случаях бывший историк все в итоге отдал на откуп тем, кто когда-нибудь об этом госте напишет книги. Ведь человек это не тот, кем он был, а тот, кем его помнят потомки.

— С сегодняшнего дня мы занимаемся только Владимиром. — Сказал суховато путник, и женщина кивнула, не выражая эмоций.

Но совсем уж беспристрастно у нее не получилось воспринять такой подарок отэтих. Она, осторожно подбирая слова, спросила:

— А ваш другой… клиент. Вы закончили с ним?

— А вы знаете, о ком была речь? — спросил путник.

— Да, когда мне поручали с вами работать… обмолвились парой слов.

В душе, матерясь на «патрона», все также сидящего безвылазно в Париже с внуками и дочерью, путник кивнул и сказал, памятуя о максимальной честности с партнерами:

— Он слишком удачлив. Вы знаете наше отношения к таким счастливчикам. Четыре раза он уходил от смерти. Мы потеряли уже двух курьеров. В последний раз мы чуть не потеряли специалиста. Мы решили посмотреть, зачем он нужен этой планете, раз судьба его так бережет. Тем более что его бизнес, который мы хотели получить под плотным прикрытием ваших спецслужб. Они после последнего покушения ОЧЕНЬ желают знать, кто прикрывался их корочками.

Женщина понимающе покивала. Маленький сверчок радости заскребся у нее в груди. Хоть что-тоэтимне подвластно. Хоть кто-то в состоянии датьимотпор. Вот она двойственная природа человека. Все благополучие этой женщины зависело от Путника и его коллег. И даже жизнь! Но она иногда очень желала провала ему и его товарищам.

— И как вы хотите разобраться с Владимиром?

— Наши аналитики, — сказал довольно путник — не смотря на внешнюю хаотичность нападений его отрядов, смогли уже с вероятностью девяносто процентов предсказывать направление его следующего налета. Тем более что скоро он должен созреть для освобождения уголовников по зонам калужской области. Будем караулить.

— А с воздуха наблюдение ничего не дает?

Раздраженно путник поджал губы и ответил не сразу. Наконец он сказал:

— Почти ничего. Пару раз его видели наблюдатели, но потом упускали. Да и что его ракетами, правда, накрывать? Это только ваши до такого додумались.

Женщина ничего не видевшая плохого даже в уничтожении «отморозка» ракетам только слегка пожала плечами. Вспомнив, что ей уже пора ехать на заседание фракции она попросила путника: