Кровная добыча

– Я работать в их милицию теперь не пойду!

– Скорее всего, и не придется… – протянул Викентий Павлович. – Пришли другие люди, обстановка другая.

В самом деле Советы устанавливали свою власть жестко, сами, не скрывая, называли это «красным террором». Можно ли было по-другому? Петлюровцы лютовали, в белой армии, еще при покойном генерале Корнилове, военно-полевые суды выносили сотни смертных приговоров, взятых в плен большевиков расстреливали, причем часто сами офицеры вызывались это делать добровольно. Весной девятнадцатого генерал Деникин повел Добровольческую армию в поход на Москву, Красная армия отчаянно сопротивлялась, но фронт неуклонно приближался к Харькову. Всеобщая ненависть, Гражданская война…

Вновь установленная Советская власть старалась стать для горожан привлекательной, своей. И красочный праздник Красной армии с парадом провели, и юбилей Тараса Шевченко – поэта-борца за освобождение угнетенных украинских крестьян – отпраздновали, и флаги красные на домах развесили, часто просто в приказном порядке, под угрозой расстрела саботажников. Но террор есть террор, даже если он «красный». В бывшей тюрьме был создан лагерь, куда свозили заключенных. По городу ходили слухи о том, как чекисты страшно там пытают людей, как расстреливают десятками, как прочесывают город в поисках шпионов Добровольческой армии.

Людмила Илларионовна очень переживала за всех – за мужа, детей. Однажды даже попросила:

– Викентий, может, все-таки повесим на доме этот их красный флаг? Как оберег?..

– Оберег спасает, если в него искренне веришь, – усмехнулся Викентий Павлович. Подумал немного и отказался: – Не стоит. У нас, слава богу, улица тихая, не проезжая. Хоть и в центре, но не на виду.

Однако, когда рано утром, в конце февраля, в дверь особняка громко постучали и потребовали «гражданина Петрусенко», в сердце остро кольнуло сожаление: «Надо было послушать Люсю…» Да, несколько часов его отсутствия явились для семьи тяжким ожиданием. Но все обошлось хорошо и даже интересно. Два красноармейца сопроводили Петрусенко не куда-нибудь – в гостиницу «Метрополь» на Николаевской площади! Правда, теперь она называлась гостиница «Красная», и в ней разместилось Временное рабоче-крестьянское правительство Украины. В номере на втором этаже, переделанном под обширный кабинет, ему навстречу поднялся коренас-тый человек, кивком отпустил красноармейцев. Минуту, оставшись наедине, хозяин и гость откровенно рассматривали друг друга. Викентий Павлович сразу понял, кто перед ним: тот, кого называют «товарищ Артем», очень известный революционер, из главной когорты, а нынче – руководитель нового Советского Украинского правительства большевиков. Еще молодой человек, лет тридцати пяти, с щеточкой усов, темноволосый, со светлыми глазами. Приятный, даже симпатичный, взгляд умный и проницательный.

– Здравствуйте, господин Петрусенко. – Он чуть усмехнулся, спросил: – Или «товарищ»? Я знаю, до германской оккупации вы работали с нашими органами, слышал лестные отзывы о вас. Да и сам, признаться, помню с прежних времен несколько раскрытых вами дел, получивших большую известность.

– Позволю себе ответный комплимент… Я тоже наслышан о вас, Федор Андреевич.

Артем засмеялся, это был искренний, открытый смех.

– Вот не ожидал! Давно меня так никто не называет. А вот полиция, оказывается, помнит! Так как же, Викентий Павлович?..

– Знаете, «господин» привычнее.

– Это пока, – уверенно кивнул Артем. – Ну что ж, присаживайтесь, господин Петрусенко. К вам есть дело. Скорее просьба – помочь разобраться… О том, что в городе прошел Всеукраинский съезд Советов, вы, конечно, слышали?

Петрусенко кивнул. Весь Харьков знал, что буквально на днях большевики провели свой съезд, сразу же объявили о том, что теперь все живут в Украинской советской социалистической республике. Именно к этому съезду развешивались красные флаги.

– Съезд проходил здесь, в «Красной», – продолжал Артем и, увидев, как приподнял бровь собеседник, кивнул: – В «Метрополе», если вам так привычнее. Гостями съезда были наши товарищи из Москвы, из руководства страны… Так вот, у одного из них, из наших гостей, из номера произошла кража…

Он замолчал, делая паузу, Викентий Павлович понял, что уточнять имя пострадавшего гостя Артем не станет. Но сам мгновенно прокрутил в уме: «Неужели Свердлова обокрали? Что же у него могли утащить? Ценные бумаги, документы тайные какие-то? А, может, настоящие ценности?»

Он знал о том, что среди гостей съезда был Яков Свердлов – один из главных большевистских руководителей, второй после Ленина человек в советской Москве. Интересный человек, может быть, самый необычный и загадочный из всех, кто готовил переворот в стране. Во всяком случае, Петрусенко был такого мнения. Еще в 1905 году Викентию Павловичу довелось видеть отчет начальника Пермского охранного отделения: в нем шла речь о боевиках, руководимых Свердловым там, на Урале. Они были беспощадными и жестокими, совершая ограбления и расправы, убивали не задумываясь даже случайных людей. Но особенно ненавидели полицейских: вылавливая, стреляли в лицо и даже отрубали головы. А самым безжалостным и хладнокровным был их руководитель, очень молодой еще человек – Свердлову тогда исполнилось двадцать лет. По сути, в те годы там, на Урале, политической революционной организации и не было, Свердлов просто собрал вокруг себя уголовников. Почему они его слушали и даже боялись? Почему в некоторых действиях его угадываются элементы масонских обрядов? Почему государя и его семью отправили именно в Екатеринбург, где годами ранее заправлял бандитами тот, кто теперь отдает распоряжения целым армиям? Не охраняли ли царя – а потом и убили его – те боевики Свердлова, которые превратились теперь в красных бойцов?..

О том, что было похищено у «гостя съезда», Викентий Павлович тоже выяснять не стал. Во-первых, потому, что, скорее всего, не получит ответа. А во-вторых, он уже знал похитителя – был почти уверен, что знает. Усмехнулся про себя: сейчас удивит товарища Артема. Удивит потому, что не станет, конечно же, объяснять ход своих мыслей, просто выдаст конечный результат. А всю цепочку из своих знаний и логических заключений оставит при себе… Спросил только:

– Когда произошло похищение?

– На второй день съезда. Видимо, как раз тогда, когда шло заседание, все делегаты и гости находились в зале.

– Обнаружилось сразу?

– Нет. Наш товарищ уезжал спешно, еще до окончания съезда, были неотложные дела. Да и приболел слегка, наверное, простудился. – Артем внимательно глянул на Петрусенко. – Вы же знаете, городское хозяйство разлажено, гостиница не отапливается, даже в дни съезда здесь несколько раз надолго отключали свет – были неполадки на электростанции… Да, так вот пропажа обнаружилась уже в поезде, с ближайшей станции нам телеграфировали. Мы попытались сами разобраться, но… – Он пожал плечами, усмехнулся уголком губ. – У нас большой опыт подпольной работы, а вот сыскное дело хромает. Вот и вспомнилось: здесь же, в Харькове, проживает знаменитый сыщик…

Он сделал паузу, вопросительно глядя на Петрусенко. Викентий Павлович кивнул:

– Скажите… товарищ Сергеев, ресторан при отеле работает?

Он не назвал Артема «господином» не потому, что не уважал того. Просто этот человек и в самом деле «господином» не был – именно «товарищ».

– Ресторан работал в дни съезда, – ответил Артем. – Нужно было кормить многих людей. Но сейчас, когда здесь остались только мы, руководители, достаточно и буфета.

– Значит, работники ресторана распущены? Официанты, повара, уборщики?

– В основном да. При кухне два человека и буфетчик. А почему вы спросили?

– Надеялся выяснить, кто в эти дни спешно уволился или просто исчез из обслуги ресторана. Тогда было бы проще его задержать.

– Вы что же, предполагаете, что вор – из этих людей? Почему?

Петрусенко широко улыбнулся:

– Объяснять долго. Я просто назову вам этого человека, опишу его, дам пару-тройку адресов…