Страница 69 из 87
Или у меня на лице выплыла вся 'радость' от сногшибательной новости ее дочки. Представляю себе, как это со стороны могло выглядеть.
Да уж! 'Красавчег'!
Тут мои губы самопроизвольно стали расползаться в улыбке.
А ничего так мама моей 'дочки' выглядит.
Очень даже ничего.
Так. Прекратить. Немедленно.
У меня на руках ребенок.
Почти мой. Ну, почти. Так что ...
А этот чертенок, даже не дав мне, как следует, рассмотреть ее маму, резво соскользнул на землю, схватил меня за руку и потянул за собой.
- Пошли домой, папа! Ты, наверное, голодный.
Блин! Лучше о еде мне не напоминать, а то превращусь в серого волка и съем эту девочку с косичками и ее маму. А может только маму. Вон какая она аппетитная. И улыбается к тому же. Да почти смеется. И совсем не боится этого злого и страшного волка. То есть меня.
Совсем не боится. Ни капельки.
Ну и черт с ним. С волком.
Вглядом спрашиваю у Розы, показывая на ее дочку: 'Что, мол, делать-то'.
А она возьми и вслух скажи:
- Сейчас пока папа будет кушать, ты идешь умываться и в кровать. А потом ты своему Vater Lieblings расскажешь - с кем ты познакомилась, и кто тебе понравился.
А меня даже не спрашивают.
Может у меня свидание назначено ... э ...с ...
Интересно с кем бы это .... С Егерем что ли. Не-е, с ним не хочу.
- Добрый вечер!
- Здрасте!
Вот только подумал о самом болтливом, так сразу его половинка вместе с ним появилась.
- А чего не спится, вам - поинтересовался я - близнята уже спят, наверное.
- Да уж, - и глазом косит на Линду. - Вот перед сном вышли подышать свежим воздухом.
Ага! Три раза. Своей 'Санта Барбары' не хватает что ли. Или специальный корреспондент сарафанного радио собирает 'убойный' материал для 'Женских Новостей Общины'.
А сам потихонечку за своей 'доченькой' вперед на УЖИН к 'жене'.
Ну, кто говорит голодному холостому мужчине про еду. Явно женская провокация.
Ужин, конечно, хорошо, но надо бы озаботиться ночевкой. Пацаны спят. Закрылись. Значит, ключ на ресепшене должны оставить.
Слегка притормозив, обратился к этой 'коварной' женщине:
- Роза ...
- Ты маму всегда Розочкой называл - перебил начало моей умной речи этот ангелок с косичками и так смотрит на меня, прямо как ее мама. Или моя мама со своей детской фотографии.
- Так вот, Розочка, - а ничего так получилось - я сейчас быстренько возьму ключи от своего номера и вернусь.
И попытался освободиться от ручки любимой 'дочки'.
Полный 'Фигвам'.
Ага! Разбежались отпускать.
А тут еще от входа в гостиницу женским голосом так ненавязчиво сообщают:
- А свободных номеров нет. Все заняты.
- Как нет. А я где ночевал с пацанами?
А в ответ тишина. И только 'дочка' настойчиво продолжает меня тянуть за собой, и я иду автоматически за ней.
- Оба-на! - слетело у меня с языка.
- Да, папа, мы пришли домой - сказал ангелочек, подтвердив мои догадки.
Это что же, у нас один дом стал? Без меня - меня женили...
Ну, куда деваться бедному страннику. Пошли уже.
Глянул через плечо на Розу. А она смеется.
Вот так всегда. Мужчина в затруднении, а им смешно.
Ладно. Заходим за этим чертенком в свои бывшие апартаменты.
Ау! Ян, ты где? А где Марсель?
Нетути!!!
Всех выгнали отсюда эти две особи женского пола.
Ох, и нелегко же будет мне с ними. А вот нечего себя жалеть.
Мои вещи все на месте и аккуратно кем-то разложены. Две другие кровати сразу выдают, кто их хозяин. Точнее, хозяйки: девочка и женщина.
- Анечка, - я аж вздрогнул - иди умываться и спать.
Да?! Ее еще и Аней зовут.
- Проходи, сейчас ужинать будешь. Руки тоже мыть, - и указала пальчиком направление моего движения.
- Конечно-конечно. Кто бы спорил, - вырвалось у меня.
А она чему-то своему улыбается. А улыбка какая у нее ...
- Ты идешь мыть руки? - раздался требовательный детский голосок.
Блин! Сразу двойной контроль. Моя мама была бы рада. Это точно!
- Иду-иду, Анечка.
Быстро ополоснув руки под внимательным приглядом 'дочки', тщательно вытер и сказал:
- Теперь твоя очередь - и быстро смылся в комнату.
- За стол!
Смотри-ка, какой у них строгий регламент.
И ни шагу вправо. И ни шагу влево. Особенно влево.
О чем это я.
Вот не фига себе ужин!!!
Уставился я на стол с едой. Точнее: с кушаньем.
- Давай, садись и кушай. Тебе еще Анечку укладывать спать.
- Мне? А кто же из нас мать? - невольно высказался я, усаживаясь за столик.
- Просто Игорь всегда ее укладывал спать. И она сегодня ждала, чтобы папа ее уложил спать. Не ложилась. Ждала! Долго!
Вот только без слез. Не надо!
- Только у меня опыта в этом ноль целых ноль десятых. Я не знаю, что надо делать - вполголоса, да какой там - в четверть голоса прошелестел в ответ.
- Ты мне хоть скажи чего делать, а чего не надо. Ладно? - шепотом спросил я - Договорились?
Справившись с эмоциями она, кивнув, произнесла:
- А ничего не надо делать. Просто, когда она ляжет спать, нужно сесть возле нее, взять за ручку и просто послушать ее. Она быстро заснет.
Хотелось бы надеяться. И вернулся к своему ужину.
А Роза сидела рядом и смотрела, как я уничтожаю вкуснейшие вещи немецкой кухни, стараясь есть не торопясь. И не объесться. На ночь это вредно.
Тут вылетел этот чертенок и сказал:
- Папа, идем меня укладывать спать.
- А кофе? - спросил я, глядя на только пригубленную чашечку с божественным напитком - Он же остынет совсем.
- Ну, ладно, допивай - разрешил бесенок и вскарабкался ко мне на колени, чуть не вылив на меня чашку с кофе. Жонгляж какой-то получился с чашкой кофе. В цирке можно выступать с таким номером.
Скоропостижно допил кофе. С таким ребенком на коленях сделать это было нелегко, чашка кофе пыталась все время вырваться из рук и облить кого-нибудь.
Поставив чашку на стол, взял на руки ангелочка и встал.
- А теперь мы идем баиньки - сообщил я ей.
Своими сонными глазками посмотрела на меня и просто кивнула.
Уложил дитятко в кровать, слишком для нее большую, подоткнул одеяло по бокам, уселся на край кровати и сказал:
- Давай выкладывай, кто тебе понравился.
- Тимка и Дашуля, дяди Андрея и тети Линды детки.
Егеря, что ли? - удивился я мысленно. А вслух спросил:
- А кто больше?
Я сам этих детей видел только мельком. Правда, раз сто. Только толку.
Ангелочек рассказывал, как они втроем сегодня играли. И еще детки с ними были. Куча детей. Хорошо, что я был далеко. А то бы голова к вечеру была большая и тяжелая, как зрелая тыква.
Ангелочек чего-то притих.
Глянул - губы еще шевелятся, а глазки спят. Нагнулся и услышал:
- Ты без меня не уезжай, папа - тяжело так вздохнула и, пробормотав - Mein Vater Lieblings!, - окончательно заснула.
Вот и усыпил ребенка. Потихонечку освободившись от цепкой детской ручки, встал.
Аккуратно положил детскую ручку на кровать.
И посмотрел вопросительно на Розу.
На меня улыбаясь, глядела счастливая мать. Видимо после смерти Игоря ребенок стал плохо засыпать. И это у врача. Пусть у хирурга.
Раздумывая так, я стоял и рассматривал Розу.
Очень заинтересованно.
Вон и румянец проступил на щечках.
И целовабельные губки у нее такие.
- А не попить ли нам еще кофе - предложил шепотом, приближаясь к Розе - а то никак не удалось спокойно сделать даже один глоток.
Проходя мимо, слегка приобнял и потянул ее к столу - пить кофе.