Страница 46 из 69
Не дожидаясь, пока люди придут к единому мнению, Фея ловко протиснулась между их ногами, подбежала к стене и, призывно мяукнув Бирюшу, резво скрылась в широкой расщелине в фундаменте хижины. Пёс, в свою очередь, вопросительно покосился на хозяина и нырнул в проём вслед за кошкой.
– Ну и долго ты намереваешься памятник изображать? – нетерпеливо прошипела Полина, настороженно вглядываясь в ночную темень. – Того и гляди прибежит кто-нибудь, а он застыл тут как… – подбирая подходящий эпитет, девушка еле слышно щелкнула пальцами, – как… дылда рязанская! – Полина обожгла Алексея повелительным взором и требовательно притопнула ногой. – Лезь давай! Лезь, кому говорю!
– Во-первых, не рязанская, а уральская – полушепотом проворчал Пелевин, встав перед расщелиной на четвереньки и расшатывая плиты по соседству с трещиной. – Я чего тебе, ящерка, что ли, по теснинам сигать? Не-е-е-ет, – траппер, раскачав плиту, с похожим на крик выдохом вырвал её из основания и отбросил в сторону, – че-ло-ве-к… – пытаясь отдышаться, Алексей уперся ладонями в землю, – это звучит гордо… – Траппер до пояса спустился в образовавшуюся яму и повернулся к Полине, – а это вообще звучит?
И с шумом и пылью сверзился вниз. Полина подумала пару секунд и, зажав рукой рот, прыгнула вслед за ним.
– Ты живой? – с явной тревогой и еле слышной дрожью в голосе прокашляла девушка, пытаясь осмотреться в кромешной тьме подвала.
– Вроде, да… – неуверенно, с явным сомнением в собственных словах, откликнулся Пелевин, – по крайней мере, мне так кажется…
– Так коли живой – спичку зажги! – сменив дрожь на злость, шикнула Полина. – Вот навязался же остолоп на мою голову! Вечно тебя всему учить приходится!
– Вот это ни себе чего-о-о-о… – с еле сдерживаемым восхищением протянул Алексей, поводя горящей спичкой вдоль стены, – чего там та Шахерезада про пещеру Аладдина трындела?
Колеблющееся пламя, не желая двигаться дальше, плотно застыло на стволах французских винтовок, составленных в ружейную пирамиду и, словно передавая эстафету, отразилось мимолетной тенью на выпуклом боке масляной лампы. – И это он, – помянув проповедника, словно нечистого, Алексей истово сплюнул на пол и, поводя головой вслед за светом лампы, чуть завистливо вздохнул, – нам про нестяжательство чего-то верещал?
Вслед за длиннющей ружейной подставкой светлячок пламени выхватил из темноты угол невысокой плетеной корзины, до трети заполненной тусклым поблёскиванием неограненных камней.
– Он ещё и про воздержание вещал вдохновенно, – презрительно буркнула Полина, машинально, словно отряхиваясь, проводя рукой по коленям. – А сам чуть слюной не истёк, когда мне в вырез тужурки, – девушка чуть смущенно зажала отворот куртки ладонью, – пялился.
– В вырез, говоришь? – Алексей демонстративно уставился на девичьи руки, скрещенные на груди. – Вполне его понимаю. Вельми завораживающе зрелище, – траппер смакующее причмокнул губами и, не дожидаясь, пока опешившая от подобного нахальства Полина найдет подходящий ответ, повернулся к девушке спиной. – А хозяин-то наш, – Алексей уважительно мотнул головой в угол комнаты, – хоть и похабник, но отнюдь не дурак…
– Эта… ш чего это такхие фыфоды? – вгрызаясь в отобранный у Феи окорок прошепелявила Полина. – Никак, диплом профессора Сорбонны на имя дона Педро нашёлся?
Кошка, нимало не огорчась очередной потере ужина за один вечер, пренебрежительно фыркнула и потопала отнимать мясо у Бирюша.
– Пока что только это, – натужно пропыхтел Пелевин, с усилием выволакивая на середину клетушки увесистый мешок, набитый чем-то до треска по швам, – и вот это… – с облегчением уронив увесистую поклажу, Алексей вытянул откуда-то смятый листок, водрузил его перед лампой и аккуратно расправил. – На-ка вот, полюбуйся.
– А на картинке наш хозяин авантажней, чем в жизни получился, – тщательно пережевывая очередной кусок, пробубнила Полина, с интересом разглядывая португальскую полицейскую листовку с черно-белым изображением дона Педро. – Вот только не понимаю, на что ему сия бумажка сдалась. – Девушка шумно облизала стекающий с пальцев жир и аккуратно пододвинула прокламацию мизинцем к себе. – Если это и перечисление его достоинств, – пытаясь прочитать незнакомый текст, Полина потешно сморщила лоб, – то, сдается мне, что за каждое из них лет судья по десять Кайены не глядя выпишет. Факт.
– Как память дорога, – весело фыркнул Пелевин, потроша свою громоздкую находку. – Думается мне, что любил наш хозяин долгими осенними вечерами… – замаявшись распутывать очередной узел пальцами, Алексей вцепился в него зубами, – вшпоминать бурную молодошть…
Победоносно завершив борьбу с хитроумными узлами, завязками и петельками, траппер распахнул широченные полы мешка и с уважительным удивлением покачал головой:
– Чего и говорить, запаслив дон Педро, – Алексей пододвинул лампу поближе к мешку и озадаченно почесал затылок. – Прям как белка какая… – охотник присел на корточки и, комментируя каждую находку, принялся бережно перекладывать содержимое мешка. – Одежка охотничья, кожаная, и обувка запасная… Это правильно… И что интересно – ни одной косоворотки. Так… – траппер, чихнув, отодвинул от себя какой-то пыльный сверток, – это у нас одеяла… две штуки. Тож верно, в Африке главное – не замерзнуть… А это, никак, сухпаёк… – раскрыв очередной мешочек, Алексей шумно потянул ноздрями, – крупы, всякие, мясо вяленое, Бирюш, отстань! соль, спички, сахар… Фея! А тебе какого рожна здесь надо? Сахар… а это? О! Опять сахар… Половина пайка у него из сахара – сладкоежка, однако. Нож, второй тесак, патронташ, револьвер, ещё патронташ – уже ружейный… А тут у нас чего, снова сахар? Не-е-ет, не сахар, – траппер удивленно уставился на связку трубок из плотного красного картона, – динамит… Странные вкусы у нашего проповедника – взрывчатку в сухпаек засунуть… Это что ж, он в крепости своих зубов сомневается, коль не уверен, что без помощи динамита пообедать сможет?
Траппер с сомнением хмыкнул, на всякий случай отложил связку взрывчатки подальше от лампы и продолжил копошиться в напоминающем спасательный набор мешке. Наткнувшись на связку круглых кожаных кошельков, Алексей взвесил на ладони один из них, распустил завязки и сунул щепоть внутрь и мгновением позже взволнованно прохрипел:
– Полька! Бросай всё и иди сюда, ты только посмотри, чего я нашел!
Пелевин поднял с пола лампу и осветил свою ладонь. Девушка всмотрелась в поблескивание на руке охотника и восхищенно ахнула – в бриллианте, искрящемся на ладони траппера, было не меньше пятнадцати карат, а то и все двадцать.
– Проняло? – хрипловатым шёпотом поинтересовался Пелевин, убирая камешек в мешок. – Меня вот тоже… проняло. И таких вот блескучек там, – он бережно покачал мешочек на ладони, – как бы не с дюжину. Как до дома доберёмся, – Алексей аккуратно убрал драгоценности за пазуху, – половину тебе отдам. Так что радуйся – ты теперь богатая невеста.
Услышав последнюю фразу, Полина презрительно фыркнула, потом кинула скрытный взгляд на продолжающего копаться в мешке Пелевина, с грустью вздохнула и с сожалением покачала головой. Ласково взъерошив шёрстку бесшумно подкравшейся Фее, девушка запалила найденную свечу и принялась самостоятельно обследовать комнату.
– Интересно, а чего этот Педра натворил, что в такую глушь скрылся? – вполголоса пробурчала Полина, рассматривая выступающую из пола плиту. – Давай эту листовку с собой возьмем, переведем и прочитаем? Интересно же?!
– С хозяином и его послужным списком потом разберёмся, – раздражённо зашипел Пелевин, с ходу врезавшись во что-то ногой. – Там в углу коробка с консервами пылится, – Алексей, наткнувшись в полутьме на корзину с патронами, бесцеремонно ухватил любопытствующую Фею за шкирку и одним движением задвинул кошечку себе за спину. – Пока я мародёрствую, – нависнув над боеприпасами, словно Кощей над сказочным богатством, траппер принялся отбирать подходящие по калибру патроны, – ты нам покушать собери… Ты вообще меня слышишь? – не дождавшись ответа, Алексей поднял лампу повыше и осветил всю комнату. – Увы, нет… – печально констатировал он, увидев, как Полина стоит в углу на коленях. – Эй! Ты там чего? – настороженно поинтересовался Алексей, видя с каким увлечением девушка дергает за каменные завитушки на вмонтированной в пол плите.