Страница 12 из 22
Надо сказать, что его мать, Аврелия, тоже нисколько не сомневалась в победе сына. Накануне она даже собственноручно выстирала тогу первосвященника, которую Цезарь взял с собой. Аврелия всегда была для своего единственного сына не только матерью, но и наставницей, вернейшим другом. Муж ее умер, когда ребенку было всего несколько лет от роду, но мать сумела воспитать из мальчика мужчину.
Конечно, Аврелии нужна была поддержка. И когда сыну ее исполнилось три года, она обратилась к одному из римских оракулов, чтобы тот предсказал, какая судьба ждет Цезаря. И оракул, ничуть не сомневаясь, выдал пророчество о великой миссии:
И Аврелия поверила в предсказание, а впоследствии рассказала о нем сыну.
Второе пророчество Цезарь получил в 17 лет. Одна из римских весталок, непорочных дев-предсказательниц, предрекла:
К тому времени Цезарь год как был женат на дочери известного политика Цинны – прекрасной Корнелии. Увы, Цинна попал в опалу, был убит, и пришедший к власти диктатор Сулла приказал истребить всех его родственников. Но Цезарь, помня предсказание весталки, отказался выдать юную супругу. Вместе с Корнелией он убежал из Рима и почти полтора года скитался. В Риме же в это время друзья просили за Цезаря, но влиятельнее всего оказалось ходатайство весталок, объявивших, что боги объявляют Цезаря «человеком, необходимым Риму».
Словом, Цезаря простили и ему с женой разрешили вернуться. Правда, все ее поместья, виллы и дома были конфискованы в казну. Впрочем, позже стало ясно, что пророчество весталки по поводу доверия супруге связано не с Корнелией, умершей вследствие слабого здоровья, а с последней, третьей, женой Цезаря – Кальпурнией.
Их бракосочетание состоялось в 58 году до н. э. Кальпурния была дочерью не слишком влиятельного римского консула Пизона, но уже известный к тому времени полководец и политик Цезарь мог позволить себе брак по любви.
Именно с Кальпурнией связан самый известный в Античном мире ясновидческий сон, пересказанный историком Плутархом. Этот великий афинский философ-писатель и сам был склонен к мистическому взгляду на мир. Он был верховным жрецом в храме Аполлона Пифийского в Дельфах, где пророчествовали пифии. Впоследствии Плутарх изучал не только древнегреческих, но и древнеегипетских богов – составил труды о культах Осириса и Изиды. Неудивительно, что Плутарх собирал различные мистические истории. В числе иных был записан и рассказ о вещем сне Кальпурнии. В ночь на 15 марта 44 года до н. э. она проснулась в рыданиях. Ей приснилось, будто она обнимает мужа, но его тело холодно. Она видит кровь на своих руках и понимает, что ее Цезаря закололи.
Бедная женщина бросилась в спальню супруга и начала умолять его не ходить на заседание римского сената, назначенного в полдень 15 марта. Но Цезарь только отмахнулся от женщины. Ну как он мог забыть давнее пророчество весталки: «Коль не откажешься ты от доверья супруге…»? Но на этот раз Цезарь отказался довериться предчувствиям верной жены.
И ведь не один только сон Кальпурнии пророчил несчастье. Было и другое предсказание. Еще в начале года на узкой улочке Рима Цезарь неожиданно столкнулся с лучшим гадателем города – престарелым Спурином. «Чего мне следует опасаться?» – спросил тогда Цезарь. Спурин пошептал что-то про себя, будто посоветовался с кем-то невидимым, и ответил: «Бойся Мартовских ид!»
Император тогда только усмехнулся: идами называются центральные дни каждого месяца. Но при чем тут они?! Будет март – будут и иды…
Но вот пришел март, настали и иды. И Цезарь, которого жена так отговаривала идти в сенат, все же спешил туда. Не пойти он не мог, ведь с утра получил записку от друга Брута: «Не следует оскорблять сенат, отложив рассмотрение важного вопроса на завтра!»
Но вот незадача – опять на пути тот самый Спурин-гадатель. Цезарь остановился. «Почему не сбывается твое предсказание об опасности? – насмешливо спросил он. – Иды пришли, а я еще жив!» Прорицатель склонил голову: «Иды пришли, но не прошли…»
Через несколько минут Цезарь вошел в сенат и сел в свое золотое кресло императора. Его окружили сенаторы – и все они, включая Брута, которому правитель верил безоговорочно, оказались заговорщиками. Первый удар мечом нанес Каска. «Негодяй, что ты делаешь?!» – воскликнул император. Но удары уже посыпались на него со всех сторон. Цезарь обернулся к Бруту, в котором еще надеялся найти защиту. Но и Брут обнажил меч. «И ты, Брут?..» – только и вымолвил, падая, император…
Ах, если бы он поверил пророчествам! Весталка предупредила, что он в первую очередь должен был доверять жене. А Кальпурния уговаривала поверить ее сну. И что там сказал гадатель? «Иды пришли, но не прошли…» Когда же день закончился, Цезарь уже лежал мертвый у подножия статуи рядом со своим золотым креслом.
Покровительница Эльзаса
Земли Европы VIII века раздирали распри феодалов, войны за власть, постоянные набеги разбойников, недороды и холода. Недаром в те времена измученные люди мечтали о сильном властителе, который сможет твердой рукой создать единое государство и подарить народу справедливые законы. Однако время шло – могущественного и достойного властителя не находилось. Более того, короли самого большого государства, Франконии, из рода Каролингов все дробили и дробили страну на отдельные уделы, которые они жаловали своим многочисленным сыновьям. С 741 года страна была раздроблена на Алеманию, Тюрингию, Австразию, Нейстрию, Бургундию, Прованс и еще множество более мелких земель. Да в то время любой богатый граф или герцог мог быть могущественнее франкского короля.
В те смутные времена народ не знал, на что и надеяться. Набеги одного вассала следовали за другим. Но и тогда нашлась мужественная душа, предсказавшая, что скоро явится достойный правитель и смуты кончатся. И как ни странно для тех лет, но провидицей, давшей людям надежду своими предсказаниями, оказалась молодая женщина по имени Одиль.
Она родилась в могущественной и богатой герцогской семье. По преданию, шел 670 год. В роскошном замке Альтитон герцогиня эльзасская Бересвинда после долгих лет ожиданий наконец-то подарила мужу первенца – прелестную дочурку. Однако вспыльчивый и грубый герцог Альтарик Этикон разгневался – ему нужен был сын-наследник. Ну а после того, как стало ясно, что родившаяся девочка к тому же еще и слепа, граф потребовал, чтобы служанка отнесла крошку-калеку в лес и оставила на съедение волкам. «Я не могу сказать людям, что у меня родилась уродка!» – кричал безжалостный герцог.
Воля господина – закон. Верная служанка положила девочку в корзину и тайком вынесла из замка. Но воля герцогини – тоже закон, тем более воля матери. И потому служанка отнесла девочку не в Черный лес, а в далекий монастырь Жен-Мироносиц. Там она и росла слепой, пока однажды в обитель не пожаловал епископ Бургундский. Он пожелал лично окрестить больное дитя. И вот чудо: едва девочку окунули в купель, она прозрела и посмотрела на епископа прекрасными глазами цвета аметиста.
«Чудо!» – ахнули монахини. «Чудо! – прошептал епископ. – Я нареку девочку Одиль, что на языке наших предков означает Дочь Света!»
С тех пор Одиль перенесла множество испытаний. Когда она узнала, что не сирота, а имеет отца, то решила посетить герцога Альтарика. Ведь теперь она была зрячей и могла стать примерной дочерью, а не обузой. К тому же Одиль узнала, что спустя два года после ее рождения мать подарила герцогу сына Гуго. Ему-то девушка и написала письмо.
Брат обрадовался, что обрел сестру, и выслал за ней роскошную карету с шестеркой лучших лошадей. Однако, узнав, что сын сделал нечто по собственному желанию, самодур герцог так разгневался, что со всего размаха ударил сына тяжелым железным жезлом. Бедный Гуго отлетел к стене и упал бездыханным. Тут-то и отворилась дверь – на пороге возникла приехавшая Одиль.