Новобранцы

Дита была не только богиней, ученой, бессмертной. Она была еще и женщиной. Ей, как женщине, не видящей пары, равной себе, даже среди бессмертных, крайне неприятно было видеть влюбленность в неё простого смертного. Её невыносимо раздражали липкие взгляды человека, провожающие её всегда, когда она появлялась в поле его зрения. Человека, как вид, стоявшего на несколько ступеней ниже, чем она, элойка. Это было то же самое, как самке человека видеть, что она очень нравится... волосатой домашней обезьяне, например, шимпанзе, которая живет в большой железной клетке, с аппетитом кушает бананы, а когда видит хозяйку, все его обезьянье «достоинство» тут же демонстрирует способность к немедленному совокуплению с хозяйкой.

От мысли о том, что она (гипотетически, конечно!) может оказаться в одной постели с этим низшим существом, Диту начинало подташнивать. Да что там — подташнивать. Её «выворачивало» по самое «не могу».

Два чувства боролись в ней. Ненависть и целесообразность. И чем крепче была «аргументы» целесообразности, тем сильнее становилась ненависть.

Ненависть к человеку, который вкупе с драком демонстрировал прямо-таки нечеловеческую способность выживать, выкручиваться из самых «щекотливых» ситуаций; тем самым, становясь очень желаемым членом команды, чью будущую задачу легкой не назвал бы никто.

Ненависть за то, что ограниченный ум низшего существа не дал ему способность понять, что такие чувства, как у него, лучше всего хранить в глубочайшей тайне — так, чтобы о них не догадывался абсолютно никто.

Ненависть за то, что ей, видимо, все-таки придется пойти против своих чувств, и придется взять его и его зеленого друга в одну команду. Придется взять и терпеть близкое присутствие до тех пор, пока не будет выполнена задача, пока не обрастет новой плотью её отец...

Счастье для Диты было в том, чтобы поступать свободно — так, как ей хочется, без оглядки на обстоятельства; на то, что скажут окружающие, без мыслей о том, как это может сказаться на близких. Счастье для элоя — это свобода.

Слишком живучий человек лишил её этой свободы — свободы выбора. Лишил счастья.

Достаточно весомый повод, чтобы возненавидеть кого угодно — от всей души.

Ненависть усиливалась тем, что глупое полуживотное — полуразумное создание, этот человечишко, даже не понимал, не видел, какую боль он причиняет своими ненужными, несвоевременными чувствами к той, которую он так искренне любит. Вот уж, действительно — любовь слепа. Но нужно было принимать решение.

Дита знала, что сегодня вечером, в крайнем случае — завтра, днем ей нужно сообщить о своем решении Сенатору. От этого её решения зависело многое. Например, как скоро закрутятся «шестеренки» подготовки экспедиции.

Такую сложную экспансию, какую предлагал ей совершить Джаддафф, готовить нужно было не меньше месяца. Необходимо построить специальный корабль — быстроходный и маневренный, начиненный незаметным, но мощным оружием. Надо предусмотреть в каюты для каждого члена экспедиции, создать запас пищи, наиболее приемлемой опять же для каждого, кто ступит на борт её космолета.

Предусмотреть всех сложностей, которые могут встретиться на пути к цели, невозможно. Но есть общие правила, которых нужно придерживаться при подготовке к экспедиции на самую окраину Галактики — Дита не сомневалась, что конечная цель из «вылазки» лежит далеко за пределами контролируемого элоями участка циклопического звездного вихря.

Но первое, с чего начинается любая серьезная разведывательная или диверсионная операция — это подбор команды.

Бессмертная прошлась по каюте, распустила прическу, встряхнула волосами, заструившимися по плечам каштановым водопадом. Она нажала на кнопку вызова, приглашая в каюту Николая Платоновича. Седой ответил на вызов не сразу.

«Опять развлекается со своей пассией»! — недовольно поморщилась бессмертная, терпеливо дожидаясь, когда вспыхнет экран и на нем появится её заместитель.

— Слушаю! — наконец, отозвался его довольный голос. Дита не ошиблась — судя по виду «Коли», его любовные игры с Ириной были в самом разгаре. Что же, придется на время их прервать.

— Оденься и зайди ко мне, пожалуйста! — стараясь казаться сдержанной, попросила элойка. Впрочем, её раздражение не ускользнуло от человека — слишком уж резко Дита хлопнула по кнопке, выключающий её видеофон.

— Разведывательный корабль не будет большим. — как бы размышляя вслух, говорила бессмертная, меряя шагами расстояние между столом и экраном стереовизора, на котором высвечивались основные этапы подготовки к некоему, как она сказала, «путешествию». Впрочем, опытного шефа звездных рекрутов эта уклончивая терминология обмануть не могла. Дита вообще редко совершала «путешествия», которые были просто сложными или опасными. Как правило, авантюры, которые затевала она, или её доблестный папаша, отличались невероятной смелостью, невыполнимостью задач и большим числом угроз, многие из которых были смертельными. Они с Доном вообще отличались каким-то пренебрежением к смерти — качеством для бессмертных совершенно не характерным.

«Может, именно поэтому Сенатор для выполнения своего поручения выбрал именно её»? — думал Николай Платонович, внимательно следя за ходом мыслей элойки. Впрочем, сейчас его беспокоил только один вопрос — как построить разговор так, чтобы среди будущих «путешественников» не оказалось ни его имени, ни Ирины. Остальное, по большому счету, не имело для седого большого значения. По крайней мере, сейчас.

— Небольшой космический бот, а лучше — яхта. Она не привлечет лишнего внимания, позволит сохранить в тайне цели, задачи и маршрут экспедиции. Ты согласен, Николай?

Седой задумчиво потер подбородок указательным пальцем. Он на этот счет придерживался иного мнения. Лучше всего членов любой экспедиции защищает могучий галактический линкор с тяжелыми орудиями и ракетами дальнего радиуса действия на борту. В крайнем случае — фрегат или крейсер. Но... Большой корабль — большая команда. В которой вполне может найтись место для такого опытного командира, как он. Нет, Дита права. Маленькая яхта — это как раз то, что нужно сейчас Николаю Платоновичу. Нужно для того, чтобы его патронесса отправилась куда-нибудь подальше и не мешала ему в полной мере насладиться всеми прелестями медового месяца.

— Я согласен с тобой! Яхта, или бот — лучший выбор для такого путешествия. — убежденно сказал он, избегая, однако, встречаться взглядом с бессмертной. — Только нужно его подготовить так, чтобы исключить любую возможность поломки или повреждения от метеорита.

— Как ты думаешь, сколько бойцов нужно, чтобы пройти по чужой территории, населенной враждебными племенами? Три? Пять? — совершенно незаметно для себя элойка перешла на «военную» терминологию. Человек сделал вид, что не заметил перемен в лексике патронессы.

— Слишком мало. По самым скромным расчетам, мобильная разведгруппа должна включать в себя не меньше семи членов — людей, или элоев. Плюс — резервная команда в космолет на орбите, на самый непредвиденный случай. Минимум — человека четыре...

— Итого — одиннадцать или двенадцать? — уточнила Дита, проверяя, правильно ли она понимает ход мысли своего заместителя.

— Лучше — двенадцать! — поспешил ответь седой. — Например, для того же драка — двенадцать — счастливое число. Да и нам, людям, оно приятно. Не зря же цифру «тринадцать» называют «чертовой дюжиной»

— Каких именно специалистов ты видишь в составе такой экспедиции?

— Давай считать вместе... Руководитель экспедиции. Пилоты — первый и второй. Штурман, его помощник. Врач. И шестеро универсальных бойцов, способных управлять летными аппаратами, стрелять, драться, ориентироваться на местности. Словом — мобильная десантная группа.

— У тебя есть соображения, кого в неё включить?

Это был звездный миг седого. Только сейчас он мог отвести от себя «приглашение» поучаствовать в «путешествии». А значит...

— Руководить экспедицией будешь, вероятнее всего ты. — он сделал паузу, ожидая возражений. Их не последовало. — Первого пилота лучше твоего Демьяна Паршина — не найти. Второго... Надо подумать. Может, Евгений Дягилев? Штурмана и его помощника можно поискать среди элоев, но лучше — взять кого-то из наших старых выпускников. С бойцами — проще.