Страница 8 из 11
Подруги вместе дошли до метро и разъехались в разные стороны, каждая погруженная в свои мысли.
Глава 3
Резкий щелчок кнопки в электрочайнике вывел Екатерину из задумчивости. Она встала сегодня очень рано, приняла душ и прихромала, как она сама выражалась, на кухню выпить чашку утреннего зеленого чая, который очень любила и никогда на нем не экономила, покупая дорогие, элитные сорта. Катю поразила погода на улице: десятое апреля, а зима словно делала второй виток и ни в какую не собиралась сдавать своих позиций. Сначала пошел дождь, плавно перешедший в дождь со снегом, а затем начался настоящий снегопад. Земля покрылась ледяной коркой. Голые, мокрые ветви деревьев и кустарников сиротливо торчали в этом белом снежном великолепии. Хорошо еще, что не успели распуститься нежные зеленые листочки…
«Ну надо же…» – удивилась Катя и заварила чай.
В этот день она облачилась в джинсы, в белую блузку и розовый плащ с теплой подстежкой. Работала Катя недалеко от дома, но все равно проезжала на троллейбусе три остановки, так как ей было тяжело ходить. По квартире Екатерина перемещалась без палки, прихрамывая и иногда опираясь о стены или мебель. Каждый вечер Кате приходилось заезжать в офис «Ангелов с поднебесья», чтобы представить отчет, то есть заключение о состоянии здоровья своего подопечного, сдать ампулы и шприцы в утиль. Общалась там Катя с директором «Ангелов с поднебесья», неприятной женщиной с фальшивой улыбкой.
Катя налила себе чашку чая и села у окна, задумавшись. Она не любила такие сюрпризы природы. В такую ненастную погоду люди часто переохлаждались, простужались, и работы у нее на участке становилось невпроворот.
«Наверное, и сегодня будет много вызовов», – подумала Катя и ощутила мурашки, пробежавшие у нее по спине. Катя чихнула и сразу же закрыла форточку.
«Не хватало мне еще простудиться…» – поморщилась она.
Она побросала все необходимые ей вещи в сумку, из которой потом было невозможно достать то, что требовалось, повесила ее через плечо и заспешила на выход. Удивительно, но Катя могла водить машину обычной комплектации, однако медкомиссией ей разрешалось ездить на автомобиле лишь с ручным управлением. Вот как раз этого Катя делать не умела, поэтому у нее никак не складывались хорошие отношения с ГАИ. Катя, раскатывая на старом «жигуленке»-девятке, постоянно рисковала правами, в которых было ясно сказано, что этим автомобилем она управлять не может. Она делала ставку на аккуратнейшую езду и свою обаятельную улыбку. Палку Катя засовывала глубоко под сиденье, чтобы никто не увидел, и вообще ездила крайне редко. По такой погоде Кате ходить пешком не хотелось, и она решила ехать на машине. Автомобиль свой она очень любила, так как это был подарок сына, купленный им на деньги, полученные за первое место в каком-то турнире, и ее подруги Кристины, которая добавила недостающую сумму.
– Вот будут тебе служить колеса! – торжественно вручили они ключ от машины Кате. Она была очень растрогана.
Катя включила зажигание и подождала, пока мотор немного прогрелся, затем потихоньку тронулась в путь. Нет, этот день явно был не Катин… На первом же повороте Катю остановил милиционер с красными оттопыренными ушами и подошел к ней. Сердце Кати готово было выскочить из груди, предчувствуя беду.
– Сержант Стрельников! – представился он, небрежно козырнув.
– Здравствуйте, – опустила она стекло. – А я Катя.
Ее большие голубые глаза наивно и преданно смотрели на блюстителя порядка на дорогах.
– И что? – спросил инспектор.
– Что? – оглянулась Катя. – А… фамилия? Моя фамилия Лаврентьева, а отчество Григорьевна. А у вас хорошая фамилия для милиционера, Стрельников, вам бы оперуполномоченным быть, хотя и инспектором дорожного движения тоже очень хорошо… – Катя осеклась под его недоуменным взглядом и отбила нервную дробь по обтянутому искусственной кожей рулю.
Взгляд сержанта Стрельникова «красноречиво говорил», что женщина за рулем – это беда… но не до такой же степени!..
– Ваши права, – сказал он, снова козырнув, словно у него выработался за годы службы такой профессиональный нервный тик.
– Очень холодно на улице, – Катя улыбнулась, – а вы здесь, наверное, еще с ночи стоите? Замерзли, да? Вид у вас, по крайней мере, замерзший, особенно уши. Я имею в виду, они очень красные, отмороженные такие…
– Вы пьяная? – решил все же уточнить сержант.
– Я? Ну что вы! С утра ни-ни! Я везу на работу целый термос теплого чая и с удовольствием дам вам выпить, чтобы согреться.
Стрельников задумался о сложностях в своей работе и обрадовался, вспомнив что-то.
– Зачем вы мне все это говорите? Сбить с толку? Я прошу ваши права! Что? Вы забыли их?
– Нет, они со мной, – вздохнула Катя.
– Ну так в чем дело? Давайте их мне! Или они не ваши?
– Мои, – снова вздохнула Катя и протянула ему документ.
– Так… Екатерина Григорьевна Лаврентьева… так… машина… так… Постой-ка! – воскликнул сержант, выпучив глаза.
«Началось», – пронеслось в голове у Кати.
– Здесь же сказано, что вы можете управлять машиной только с ручным управлением?
Сержант усиленно хлопал ресницами. Катя нервно включила и выключила дворники, словно проходила техосмотр.
– Я знаю, что там написано.
– Почему же у вас на машине нет опознавательных знаков, что она на ручном управлении? – спросил Стрельников, заглядывая к ней в кабину, и сам же ответил: – Потому что она у вас не на ручном управлении. Так, гражданочка, выйдите-ка из машины.
– Зачем?
– Выйдите-ка, выйдите, если вообще ходить умеете.
– Обижаешь, начальник! – Катя распахнула дверцу и вылезла наружу, прихрамывая и пытаясь принять непринужденную позу, прислонившись к капоту машины.
– А что хромаем? – спросил инспектор дорожного движения.
– Кто хромает, я? Абсурд! Я хожу, как вы, просто долго за рулем! Отсидела ногу.
– Вы опасный человек, вы это понимаете? – спросил сержант.
Катя испуганно сжалась:
– Я не опасная, честное слово! Отпустите меня, пожалуйста.
– Вы опасный человек на дороге, – повторил сержант, – очень опасный! Я не имею права отпустить вас, это наигрубейшее нарушение.
Катя поняла, что пропала, ей стало по-настоящему страшно.
– Товарищ милиционер, отпустите меня, пожалуйста. Давайте я заплачу штраф.
– Какой штраф?! Вы в своем уме? Вы не можете ездить на этой машине категорически! Вы не просто совершили легкое правонарушение, вы – потенциальная убийца! – бесновался милиционер.
– А может, мне это… ну это… – Катя начала делать какие-то странные движения головой, – дать вам пятьсот рублей, у меня больше нет… Я больше не буду…
– Единственное, что я для вас могу сделать, так это забыть о том, что вы мне сейчас сказали, – сухо ответил милиционер. – Я арестовываю вашу машину и забираю права. Пусть с вами разбирается мое начальство! Совсем бабы с ума посходили. Ноги еле ходят, а она в машине едет!
– Так поэтому и еду, раз ходить тяжело, а ходить по работе много приходится, – пожаловалась Катя, но пробить ей эту броню было не под силу.
– Сидите дома или ездите в инвалидной коляске! – рявкнул сержант и, включив рацию, потребовал прислать эвакуатор.
Затем он перевел взгляд на сжавшуюся Катю.
– Я даже не допущу, чтобы вы ехали на этой машине до штрафстоянки.
– Так я не нужна? – спросила она.
– Нет! Явитесь в ГАИ для разбирательства, когда вызовут!
– Я могу идти?
– Идите, вот адрес ГАИ и адрес, где будет стоять эта машина. Составите на кого-нибудь ходячего доверенность и чтобы права были и увезете ее, только заплатите за каждые сутки простоя много больше, чем пятьсот рублей!
«Что же он такой злой? – подумала Катя. – Работа тяжелая, но не я же в этом виновата?»
Она забрала из машины свою сумку, медицинский чемоданчик и трость, так как теперь терять ей уже было нечего, и пошла, тяжело опираясь на палку, по обледенелой дороге.