Страница 6 из 16
На третий день похода «К-3» прибыла к порту Хаммерфест и поставила в заданном месте мины. После этого она направилась в пролив Сёрёсуннет. Погода стала заметно ухудшаться. Один за другим шли снежные заряды. Тяжелые океанские волны разбивались о надстройку и мостик. Тысячи брызг обдавали вахтенного командира и сигнальщиков. Очень быстро ограждение рубки, антенна, стволы орудий и леера обледенели. Перед утром «К-3» погрузилась.
3 декабря, когда вдалеке на горизонте показался остров Рольвсё, акустик доложил:
— Справа по носу шум винтов транспорта.
— Отлично, — сказал командир. — Продолжать прослушивание!
По кораблю была объявлена боевая тревога. Вскоре в перископ Малофеев увидел вражеский транспорт в сопровождении сторожевого корабля и двух катеров-охотников Четырехторпедный залп оказался метким. Через 45 секунд подводники услышали несколько сильных взрывов. Фашистский транспорт затонул.
По приказанию командира лодка, совершая послезалповое маневрирование, с дифферентом на нос уходила на глубину. Погрузившись на 60 метров, «К-3» направилась из пролива в море.
В это время сторожевой корабль и катера-охотники противника начали бомбометание. Недалеко от «К-3» стали рваться глубинные бомбы. Умело маневрируя, Малофеев уклонялся от преследования. Но вдруг произошло неожиданное. «К-3» с полного хода столкнулась с подводной скалой, не обозначенной на карте. Лодку сильно встряхнуло. Многие упали. С грохотом посыпались со своих мест различные предметы. Через захлопку газоотвода начала поступать вода.
— Осмотреться! — раздался голос Малофеева.
Получив отрицательную плавучесть, лодка легла на грунт на глубине 75 метров. Вооружившись аварийными средствами, мотористы под руководством инженер-капитан-лейтенанта Г. А. Фокина вскоре приостановили поступление воды.
Вражеские корабли усилили бомбометание. По всем признакам у «К-3» были повреждены топливные цистерны, и всплывавший на поверхность соляр показывал ее место. Бомбы разрывались все ближе и ближе. Необходимо было как можно скорее подвсплыть и уйти от преследования. Однако, когда сжатым воздухом продули среднюю группу цистерн главного балласта, лодка не сдвинулась с места, по-видимому, она глубоко вошла в грунт.
— Придется продуть весь главный балласт, всплыть и дать противнику артиллерийский бой. Каково твое мнение, командир? — обратился Гаджиев к Малофееву.
— Я тоже так думаю, — ответил Малофеев. — Артиллерия у нас мощная. Кроме того, неожиданное всплытие застанет в некоторой степени врага врасплох.
Едва «К-3» всплыла, на палубу вслед за Малофеевым, Гаджиевым и Грановым выбежал артиллерийский расчет. Примерно в 30 кабельтовых правее лодки находился фашистский сторожевой корабль, вооруженный двумя 77-миллиметровыми орудиями, и два катера — охотника за подводными лодками с крупнокалиберными пулеметами на борту.
Вражеские корабли немедленно открыли огонь по всплывавшей подводной лодке. Снаряды падали недалеко от «К-3», поднимая фонтаны воды. По надстройке и ограждению рубки барабанили трассирующие пули. Считанные секунды могли решить исход боя. Понимая это, артиллеристы лодки не мешкали ни секунды. Они быстро открыли замки, подтащили к орудиям ящики со снарядами. Через минуту после всплытия кормовое 100-миллиметровое и 45-миллиметровое орудие были готовы к бою. Носовое 100-миллиметровое орудие противник вывел из строя.
Раздалась команда:
— По сторожевому кораблю огонь!
Артиллерийская дуэль началась. Вражеские снаряды ложились все ближе и ближе к «К-3», шедшей к выходу из пролива. Но фашистским кораблям приходилось туго. Пятый снаряд, выпущенный из 100-миллиметрового орудия, попал в корму сторожевого корабля, где находились глубинные бомбы. Над сторожевым кораблем взметнулся высокий столб дыма, и он на глазах экипажа «К-3» затонул.
— Молодцы! — похвалил артиллеристов Гаджиев. — Главную задачу решили.
После этого подводники перенесли огонь на катера. Малофеев приказал чаще менять личный состав, подающий через рубочный люк снаряды к орудию. Окрыленные победой, разгоряченные артиллеристы, не чувствуя мороза, посылали по врагу снаряд за снарядом. Стволы орудий так накалились, что местами на них вздулась краска. Вскоре прямым попаданием снаряда был потоплен один из катеров-охотников. Второй катер, получив повреждение, поспешил укрыться за островом Рольвсё.
Бой продолжался всего семь минут. За это время было выпущено 86 снарядов. «К-З» получила около десяти пробоин в легком корпусе и надстройке. Личный состав не пострадал.
Во время артиллерийского поединка с противником отличились управляющий огнем Б. Виноградов, командир 100-миллиметрового кормового орудия В. И. Конополько, комендор С. Г. Соловьев, стоявшие на подаче снарядов матросы И. Е. Пожар, П. А. Назаров, С. П. Марков и другие.
Таким образом, за один день экипаж «К-3» одержал три победы: потопил транспорт, сторожевой корабль и катер-охотник.
— Главный герой дня — командир орудия Конополько! — сказал Гаджиев в центральном отсеке. — Благодаря его хладнокровию и точной наводке мы добились победы в артиллерийском поединке. Военком высказал предложение послать родителям Конополько письмо о его боевых успехах. Я полагаю, что это стоящее предложение. Конополько заслуживает такое внимание.
Сразу же после боя комендоры Конополько, Чигрин, Гончаренко и Марков подали секретарю партийной организации заявление с просьбой принять их в ряды Коммунистической партии. Все они вскоре стали коммунистами.
Североморские подводники нередко в 1941 и 1942 годах в боях с немецко-фашистскими захватчиками использовали артиллерию. Применяли они ее главным образом против мелкосидящих судов и небольших вооруженных кораблей. Так, в 1941 году подводные лодки типа «К» в восьми артиллерийских боях уничтожили два вражеских транспорта, два боевых корабля и несколько малых судов.
СКВОЗЬ СЕТЬ ВРАГА
Много героических страниц в летопись Великой Отечественной войны вписал личный состав подводной лодки «Л-22», которой командовал капитан 3 ранга В. Д. Афонин. За время войны она совершила двенадцать боевых походов, во время которых потопила торпедами три транспорта противника. На минах, выставленных лодкой, подорвались четыре фашистских судна общим водоизмещением свыше 5 тысяч тонн. В 1945 году «Л-22» была награждена орденом Красного Знамени.
Большое испытание экипажу подводной лодки выпало в декабре 1942 года. Море встретило подводников неприветливо: сильный северный ветер, насыщенный мельчайшей водяной пылью, непроглядная тьма. Волны бросали лодку, как легковесный челн. Тяжелая килевая качка изматывала людей.
Капитан 3 ранга В. Д. Афонин.
По пути в заданный район капитан 3 ранга В. Д. Афонин получил сообщение, что в Бос-фьорде находятся транспорты, и решил их атаковать. 18 декабря, следуя в подводном положении самой малой скоростью, «Л-22» натолкнулась на противолодочную сеть и запуталась в ней. Обстановка сложилась трудная для подводного корабля, но командир ничем не выдавал своего волнения.
— Полный назад! — приказал он.
Старшина группы электриков мичман А. Н. Смирнов переключил рубильники на станции управления электродвигателями с переднего хода на задний и дал максимальное количество оборотов. Однако лодка от сети не оторвалась.
— Продуть среднюю цистерну! Самый полный назад! — раздалась новая команда.
«Л-22» несколько подвсплыла, но сеть ее не отпускала.
Афонин предпринимал один маневр за другим. То давал полный вперед, то перекладывал вертикальный руль вправо или влево, одновременно заполняя или осушая носовую дифферентную цистерну[7], но оторваться от сети не удавалось.
Вскоре за кормой раздался взрыв. Верхний рубочный люк оказался поврежденным, в лодку хлынула вода. Образовался дифферент на нос. На палубу с грохотом полетели различные предметы.
7
Дифферентные цистерны (носовая и кормовая) служат для выравнивания в подводном положении статического дифферента. В данном случае командир лодки, чтобы оторваться от сети, намеренно создал дифферент на нос, заполнив носовую дифферентную цистерну.