Страница 17 из 17
Дорогой мы встречали подчас возвращавшихся с фронта агитаторов, многие из коих были рады свежей аудитории, за каковую считали моих партизан. Казаки очень охотно выслушивали этих носителей нового мировоззрения, но, однако, редко кто из них уходил после этого целым. Обыкновенно после окончания дискуссии, и притом по собственной инициативе, неблагодарные казаки их сильно пороли плетками. Так они высекли, между прочим, одного весьма красноречивого «высокопоставленного» господина Финкеля, комиссара Бакинского комитета, командированного в штаб ген. Баратова и пытавшегося разъяснить станичникам контрреволюционность моего мировоззрения. После этого агитаторы, вероятно, сочли мой отряд недостаточно подготовленным к восприятию новых идей и стали искать более благодарной аудитории. Во время пути по крайней мере мы их больше не слыхали.
По прибытии в Хамадан я представил свой отряд генерал-лейтенанту Павлову,[64] известному кавалеристу, командовавшему впоследствии, во время Гражданской войны, после смерти генерала Мамонтова,[65] 9-м Донским конным корпусом.[66] Генерал Павлов командовал в это время экспедиционным корпусом, вместо генерала Баратова, который состоял в должности командующего Кавказской армией.[67] Мы в Хамадане остановились в роскошном саду какого-то персидского хана; лошади стояли у коновязей, всюду дневальные, у ворот часовые. Приехавший внезапно генерал был встречен рапортом дежурного. Молодцеватая выправка, лихой ответ людей на приветствие, их бодрый, веселый вид привели в восторг старого кавалериста.
— Впервые, — сказал он казакам, — с начала революции встречаю я настоящую воинскую часть.
Мы недолго состояли, однако, под начальством доблестного генерала, ибо он скоро был отчислен от должности, по настоянию комитетов, за контрреволюционность. Мы повесили головы, думая, что настал конец делу; однако — нет еще. Генерал Баратов, увидевший, что пост командующего Кавказской армией, вследствие засилья комитетов и полного распада тыла, является теперь уже совершившейся синекурой, отказался от этой должности. Он вернулся, по отставке Павлова, на свой старый пост командира экспедиционного корпуса, дабы, по мере сил, гальванизировать возможно дольше державшиеся еще, с грехом пополам, на позициях части.
На большой дороге Казвин — Хамадан, близ Хамаданской заставы, выстроил я свой отряд, ожидая прибытия следовавшего в автомобиле из Энзели славного генерала Баратова. На правом фланге отряда стояли трубачи, блестя на солнце медью своих инструментов, и хор туземных зурначей.[68] Казаки, с лихо заломленными папахами, в новеньких черкесках, в ладно пригнанной амуниции и на хорошо вычищенных походных конях, ниточкой вытянулись вдоль шоссе. Вот вдали запылилась дорога и показался серый автомобиль ген. Баратова. Дружно по команде блеснули в воздухе шашки, и понеслись, пробуждая равнину, чудные, заставляющие трепетать казачьи сердца аккорды бессмертного Сунженского марша. Подкатил и остановился автомобиль. Из него легко выпрыгнул все тот же не стареющий и жизнерадостный Николай Николаевич Баратов.
— Здравствуйте, старые кунаки-кубанцы! — весело и молодо крикнул он.
Звонко и дружно гаркнули станичники ответное приветствие. Собравшаяся у заставы громадная толпа персов, привыкших за последнее время видеть лишь банды буйных и недисциплинированных «товарищей», с сочувственным удивлением смотрела на непривычное для нее зрелище. Генерал Баратов сказал несколько теплых слов отряду и поехал в штаб корпуса, окруженный джигитовавшими казаками.
Вскоре генерал Баратов позвал меня к себе и объяснил общее положение дел. Известия о неудачном исходе похода Корнилова на Петроград докатились уже до Кавказа, и тыловые комитеты бомбардировали полки телеграммами, предупреждающими о контрреволюционности офицерства. В войсках, стоявших на позициях, начались брожение, смуты, возникло недоверие к своим начальникам. Приехавшие агитаторы проповедовали анархию и большевизм. Первыми поддались заразе стрелки Туркестанской бригады[69] и пограничники;[70] случаи неисполнения боевых приказов стали нередкими. Турки приободрились и почти повсюду, как на нашем фронте, так и в Месопотамии, перешли в наступление. Получавшие субсидии от турецких и немецких эмиссаров курдские племена обнаглели, нападали на наши тылы и рвали коммуникации. Из крепких частей оставались еще на фронте лишь 1-я Кавказская казачья дивизия,[71] Кубанская отдельная конная бригада,[72] отряд партизан войсковых старшин Лазаря Бичерахова[73] и вновь прибывший отряд. Необходимо было во что бы то ни стало продержаться на фронте хотя бы несколько месяцев, чтобы дать возможность эвакуировать находившееся в Персии громадное русское имущество, а также чтобы успело подойти подкрепление к дравшемуся в Месопотамии английскому экспедиционному отряду.
По новой диспозиции генерала Баратова бичераховские партизаны должны были держаться у Керманшаха и Коршеда до смены их английскими войсками. Я обязан был удержаться во что бы то ни стало в районе города Сенэ, прикрывая дорогу Сенэ — Хамадан. Во исполнение этой задачи мой партизанский отряд должен был развернуться до четырех сотен; к нему был придан батальон пехоты из неподдавшихся заразе добровольцев от полков и горная батарея. В начале августа я прибыл в Сенэ, в распоряжение начальника Курдистанского отряда генерала Гартмана и получил от него приказание выбить турецкие таборы, успевшие занять позиции восточнее Гаранского перевала; турки старались сбить нас с него. Я выдвинул разведку, которая, путем расспросов местных жителей, выяснила, что существует горная тропинка, обходящая турецкие позиции. На рассвете 15 августа 1-я сотня моего отряда, под командой подъесаула Прощенко, двинутая по этой тропинке, успешно обошла турок и сбила их заставы. Следовавшие за сот-. ней на вьюках горные орудия изрядно обстреляли турок; пользуясь их переполохом, я развернул свой батальон в атаку. Турки в панике бежали, бросая пулеметы и пушки. Казаки преследовали их до ночи, забирая пленных и трофеи, и вышли в Мериванскую долину. Мы укрепились на отвоеванных позициях, и началось нудное сидение в окопах, нос с носом со вновь подошедшим противником. Изредка мы разнообразили это времяпрепровождение набегами на курдских ханов, грабивших наши транспорты.
В конце октября я вместе с вахмистром Назаренко был делегирован от кубанцев, находящихся на фронте, во впервые собравшуюся Кубанскую краевую Раду и поехал в Екатеринодар. В это время в России произошел большевистский переворот, но Кубанская Рада не признала такового и объявила независимость Кубанского края. Ходили слухи о бегстве Корнилова из Быхова и о том, что он идет на Дон.[74] В Раде происходили страстные дебаты, как отнестись к его выступлению; большинство членов ее высказывалось за его поддержку. Я не успел, однако, принять сколько-нибудь заметного участия в волновавших всех политических вопросах, ибо заболел тифом; навещавшие меня во время моей вынужденной бездеятельности друзья рассказывали мне о проникновении большевистских идей в среду кубанских «иногородних» и о том, что многие из кубанских частей, возвратившихся с Западного фронта, также не избегли большевистской заразы.
Оправившись от болезни, я в начале декабря, в сопровождении своего верного, многолетнего вестового Захара Чайки, через Баку — Энзели, выехал на фронт. Между Энзели и Казвином, у этапа Имам-Заде-Раше, мой автомобиль был внезапно остановлен преградившей дорогу толпой вооруженных солдат, которые потребовали, чтобы я назвал себя. Услышав мою фамилию, толпа заревела в восторге. Солдаты объявили, что я арестован в качестве известного контрреволюционера. Затем они собрались на митинг, чтобы решить, что со мной делать. Голоса разделились: одни требовали расстрелять меня немедленно, другие же, опасаясь позднейших репрессий со стороны моих казаков, склонялись к тому, чтобы я был отправлен на суд комитета этапного батальона.
64
Генерал-лейтенант Александр Александрович Павлов родился в 1867 г. Окончил Николаевское кавалерийское училище в 1887 г., вышел корнетом в Лейб-гвардии гусарский полк. Участвовал в военной экспедиции в Китай (1900–1901 гг.), русско-японской войне, с мая 1903 г. — командир 1-го Нерчинского Забайкальского казачьего войска полка. С сентября 1907 г. — генерал-майор. Участник Первой мировой войны. В начале августа 1914 г. — командир 2-й Сводной казачьей дивизии, в сентябре произведен в генерал-лейтенанты. С марта по июнь 1917 г. — командир 1-го Кавказского кавалерийского корпуса в Персии.
В годы Гражданской войны на юге России служил в донских казачьих частях. С декабря 1919 г, по февраль 1920 г. командовал 4-м Донским отдельным корпусом (к 1 (14) февраля в его составе числилось 9179 шашек, 21 орудие и 123 пулемета), во главе которого в середине января (по новому стилю) 1920 г., следуя вверх по р. Маныч, должен был атаковать тыл и фланги 1-й Конной армии СМ. Буденного. В боях 5(18) — 6(19) февраля под Торговой корпус генерала Павлова, уже до этого потерявший большое количество людей и лошадей замерзшими, был разбит. Остатки корпуса присоединились к войскам ВСЮР, а Павлов был сменен генералом А. С. Секретовым. В дальнейшем он уже не занимал командных постов. 19 сентября (2 октября) 1920 г. был назначен членом Кавалерской думы ордена Святителя Николая Чудотворца, учрежденного генералом П. Н. Врангелем 30 апреля (13 мая) того же года. После эвакуации из Крыма жил в Константинополе. Скончался в 1935 г.
65
Генерал-лейтенант Константин Константинович Мамонтов (Мамантов) родился в 1869 г. в семье казачьего офицера. Окончил Николаевский кадетский корпус (1888 г.) в Санкт-Петербурге, Николаевское кавалерийское училище (1890 г.). Вышел корнетом в Лейб-гвардии Конно-Гренадерский полк, в 1898 г. зачислен в запас. В 1904 г. в чине есаула был переведен из комплекта Донских казачьих полков в 1-й Читинский Забайкальского казачьего войска, в составе которого участвовал в войне 1904–1905 гг. После войны служил в 3-м Донском казачьем Ермака Тимофеевича и 1-м Донском казачьем генералиссимуса князя Суворова полках. В 1914 г. — командир 19-го Донского казачьего полка, в 1915 г. — полковник, командир 6-го Донского казачьего генерала Краснощекова полка. В 1917 г. он уже командовал бригадой 6-й Донской казачьей дивизии, с которой вернулся на Дон. Сформировал в январе 1918 г. партизанский отряд. 11 (24) февраля назначен командующим войсками Северного фронта; участник Степного похода. 4 (17) апреля полковник Мамонтов со своим отрядом, конным отрядом полковника Каргальского и офицерским отрядом войскового старшины Гнилорыбова выступил на помощь восставшим против большевиков казакам 2-го Донского округа; вскоре он уже командовал войсками Чирского района. В 1918 г. произведен в генерал-майоры и назначен командующим войсками на царицынском направлении (Восточный фронт). В 1919 г. — генерал-лейтенант; с июля — командир 4-го Донского отдельного корпуса, с которым совершил свой исторический рейд для расстройства управления и тыла советских войск. 1 (14) февраля 1920 г. умер от тифа в Екатеринодаре и был похоронен на местном кладбище.
66
Здесь явная ошибка. Речь идет о 4-м Донском отдельном корпусе, совершившем в конце лета — начале осени 1919 г. под командованием генерал-лейтенанта К. К. Мамонтова рейд по тылам Южного фронта. В состав корпуса в это время входили: 12-я (начальник — генерал-майор А. И. Постовский; 41-й, 43-й, 49-й и 78-й Донские казачьи полки), 13-я (начальник — генерал-майор Толкушкин; 45-й, 46-й, 47-й и 48-й полки) и Сводная (начальник — генерал-майор Кучеров; 61-й, 63-й, 64-й и 73-й полки) Донские дивизии (при каждой дивизии — по 1 батарее из 2 орудий и 1 бронеавтомобиль) и пеший казачий отряд Генерального штаба генерал-майора Д. А. Мельникова (3 пластунских полка, 4 дальнобойных британских и два 4,5-дюймовых орудия); при корпусе имелся 1 самолет. Всего корпус насчитывал 6 тысяч сабель, 3 тысячи штыков, 12 орудий, 3 бронеавтомобиля и 1 самолет. К январю 1920 г. в составе корпуса числились лишь 9-я и 10-я Донские (конные) дивизии.
67
После начала Первой мировой войны из войск Кавказского военного округа осенью 1914 г. была образована Кавказская армия (главнокомавдующий — наместник на Кавказе генерал от кавалерии И. И. Воронцов-Дашков). Ее основное ядро составлял 1-й Кавказский армейский корпус, усиливавшийся перебрасываемым из Закаспийской области 2-м Туркестанским армейским корпусом. К началу боевых действий (октябрь 1914 г.) в армию входили 153 батальона, 175 сотен, 12 инженерных рот, 350 полевых орудий и 5 батальонов крепостной артиллерии. К концу 1915 г. в армии насчитывалось уже около 154 тысячи штыков, 27,5 тысячи сабель и 450 орудий, а к маю 1916 г. — 217,2 тысячи штыков и 23,2 тысячи сабель. В марте 1917 г. в ее состав входили 1-й, 4-й, 5-й и 6-й Кавказские и 2-й Туркестанский армейские корпуса, Эрзерумская и Трапезундская укрепленные позиции; численность ее равнялась 426,4 тысячи человек. Командующими армией являлись: генерал от инфантерии Н. Н. Юденич (24 января 1915 г. — 4 апреля 1917 г.), генерал от инфантерии М. А. Пржевальский,(начало апреля — июнь), генерал-лейтенант В.В. де Витт (временно, с июня по сентябрь) и генерал-лейтенант И. З. Одишелидзе (2 октября 1917 — 28 февраля 1918 гг.). В апреле 1917 г. армия вместе с 7-м Отдельным Кавказским армейским и 1-м и 2-м отдельными Кавказскими кавалерийскими корпусами вошла в состав только что сформированного Кавказского фронта. На 25 октября (7 ноября) в войсках фронта насчитывалось 507,7 тысячи человек. Фронтом командовали генералы от инфантерии: Юденич (апрель — июнь) и Пржевальский (июнь — 28 декабря 1917 г.) и генерал-майор Е. В. Лебединский (28 декабря 1917 г. — 14 (нов. ст.) мая 1918 г.). В годы Первой мировой войны на Кавказском, Персидском и Месопотамском театpax военных действий войска Кавказских армий и фронта провели ряд успешных операций: в 1914 г. — Кеприкейскую и Сарыкамышскую, в 1915 г. — Алашкертскую и Хамаданскую, в 1916 г. — Эрзерумскую, Трапезундскую, Эрзинджанскую и Огнотскую, в 1917 г. — Мосульскую. Русские войска, несмотря на все тяготы и лишения, одерживали победу за победой над турками. Но к концу 1917 г. фронт разделил участь всей русской армии, и в январе — феврале 1918 г. начался его развал. После ухода с фронта подавляющего количества частей и соединений вплоть до мая его управление продолжало работу по ликвидации фронта. Из войск Кавказского фронта продолжали вести боевые действия лишь национальные корпуса — Грузинский и Армянский армейские и Мусульманский; формирование Русского добровольческого корпуса из-за отсутствия людей и начавшегося наступления турок завершить не удалось.
68
Зурначи — музыканты в полках Кавказской Туземной конной дивизии. Зурна (от персидского «сурна») — духовой музыкальный инструмент, распространенный среди народов Кавказа (армяне, азербайджанцы, грузины, аварцы, кабардинцы и др.), а также Средней Азии (таджики, узбеки — «сурнай»). Обладает формой и звукообразованием, близким к гобою, и является его предшественником. По внешнему виду представляет собой трость, состоящую их двух тонких камышовых пластинок, соединяющихся при помощи металлических колец и наконечника для губ, имеет боковые отверстия для изменения высоты звука. Длина ее 30–40 см; звукоряд — в пределах 1,5 октавы.
69
Речь идет о туркестанских стрелках. В состав русской Кавказской армии, действовавшей в Закавказье против турок, входили Туркестанские стрелковые бригады. Так, зимой 1914–1915 гг. в Сарыкамышской операции участвовал 2-й Туркестанский армейский корпус, в который входили 4-я (13-й, 14-й, 15-й и 16-й Туркестанские стрелковые полки, 4-й Туркестанский стрелковый артиллерийский дивизион) и 5-я (17-й и 18-й Туркестанский стрелковые полки, 5-й Туркестанский стрелковый артиллерийский дивизион и 2-й Туркестанский саперный батальон) Туркестанекие стрелковые бригады. В 1915 г. бригады были переформированы в дивизии и в составе того же корпуса участвовали в Алашкертской операции 1915 г. Кроме того, на Кавказском фронте находилась также 9-я Туркестанская стрелковая бригада (33-й, 34-й, 35-й и 36-й Туркестанские стрелковые полки — по 2 батальона в каждом), пока еще не переформированная в дивизию. К концу 1916 г. и в 1917 г. она входила в Отдельный Кавказский кавалерийский корпус. К 1 июня 1917 г. в составе Российской армии действовали: 1-я, 2-я, 3-я, 4-я, 5-я, 7-я и 8-я Туркестанские стрелковые дивизии, 9-я и 10-я Туркестанские стрелковые бригады (6-я бригада была расформирована).
70
Пограничная стража была учреждена в России в 1819 г. Императором Александром I для препятствования провоза через государственную границу контрабанды. В 1827 г. она получила военную организацию, а в 1893 г. была выделена в Отдельный корпус пограничной стражи (ОКПС), подчиненный министру финансов. В начале XX века корпус состоял из 31 бригады, 2 особых отделов, флотилии (Балтийской) и особого Заамурского округа, охранявшего Китайско-Восточную железную дорогу. В годы Первой мировой войны из частей ОКПС был сформирован ряд частей и соединений, принимавших участие в боях как на западе против германо-австрийцев, так и на юге против турок. Так, зимой 1914–1915 гг. в Сарыкамышской операции участвовали 25-я и 26-я бригады пограничной стражи. В 1915 г. на Кавказском фронте в составе 7-го Кавказского армейского корпуса в боях принимали участие Сводная Кавказская пограничная дивизия, а также ряд отдельных пограничных частей. К концу 1916 г. в Отдельный Кавказский кавалерийский корпус генерала Н. Н. Баратова входила Кавказская пограничная пешая бригада в составе 2-го и 4-го Кавказских пограничных пеших полков (по 4 батальона в каждом).
71
1-я Кавказская казачья дивизия (начальник — генерал Н. Н. Баратов) входила в 1-й Кавказский армейский корпус, действовавший на Сарыкамышском направлении. В дивизию входили: 1-й Запорожский, 1-й Уманский, 1-й Кубанский Кубанского казачьего войска полки (в полках по 6 сотен) и 1-й Кавказский казачий конно-артиллерийский дивизион (2-я Кубанская и 1-я Терская казачьи батареи — всего 12 орудий). Зимой 1914–1915 гг. дивизия участвовала в Сарыкамышской операции. В 1915 г. она находилась в составе 1-го Кавказского отдельного кавалерийского корпуса и участвовала в Хамаданской операции и кампании 1916 г. в Месопотамии. В 1917–1918 гг. она продолжала вести боевые действия против турок в Персии.
72
Скорее всего, у Шкуро имеется в ввиду 2-я бригада Сводной Кубанской казачьей дивизии, в состав которой к концу 1916 г. входили: 2-й (2 сотни), 3-й (6 сотен) и 4-й (5 сотен) Сводные Кубанские казачьи полки.
73
Генерал-лейтенант Лазарь Федорович Бичерахов родился 15 ноября 1882 г., по национальности — осетин. Принимал участие в Персидском походе 1909–1912 гг. в чине сотника 1-го Горско-Моздокского генерала Круковского полка Терского казачьего войска. Участвовал в Первой мировой войне, которую начал на Кавказском фронте подъесаулом 1-го Горско-Моздокского полка 1-й Кавказской казачьей дивизии, вошедшей в состав Кавказского кавалерийского корпуса. В 1915 г. был назначен командиром отряда особого назначения (партизанского), сформированного из казаков-добровольцев, с задачей постоянного наблюдения за турками на левом фланге русских войск и одновременно угрожая турецким тылам постоянными партизанскими налетами с персидской территории. Бичерахов успешно справлялся со своими задачами и был награжден за боевые заслуги производством в следующие чины и всеми боевыми орденами вплоть до Св. Георгия 4-й степени (в 1918 г. — двумя британскими орденами). Осенью 1917 г. отряд войскового старшины Бичерахова участвовал в операции британских войск против Кара-Тенэ. Во время эвакуации Отдельного Кавказского кавалерийского корпуса из Персии в 1918 г., продолжавшейся 4 месяца, Бичерахов командовал арьергардом корпуса и авангардом британских войск, сменявших его части. В июне отряд прибыл в Энзели, где Бичерахов заключил с британским генералом Л. Данстервиллем договор о совместных действиях против турок. Через некоторое время бичераховцы высадились под Баку; Бичерахов вступил в соглашение с Бакинским Советом народных комиссаров, заявив о желании сотрудничать с ним и вести борьбу против турок. Отряд Бичерахова вошел в состав войск Бакинской коммуны. Узнав о восстании терских казаков против большевиков, Бичерахов открыл фронт и вместе с отрядом отправился в Дагестан на помощь терцам, предварительно послав им помощь продовольствием, финансовыми средствами и боеприпасами. После занятия Баку британцами с августа Бичерахов командовал войсками «Диктатуры Центрокаспия», захватил Дербент и Петровск, установил связь с Деникиным и Сибирью, однако власть Деникина Бичерахов не признавал. Приказом Верховного Главнокомандующего всеми сухопутными и морскими вооруженными силами России генерал-лейтенанта ВТ. Болдырева от 16 ноября 1918 г. «За боевые заслуги по очищению Прикаспийского края от большевиков» был произведен в генерал-майоры и назначен «командующим русскими силами» в Прикаспии и «освобожденном им от большевиков районе»*, В ноябре же он со своими частями передислоцировался в Баку, где в начале 1919 г. британцы их расформировали. Основная масса бичераховцев влилась в состав терских и кубанских казачьих частей и соединений ВСЮР, а сам он уехал в Великобританию. В эмиграции Бичерахов вплоть до своей смерти 22 июня 1952 г. в г. Ульм (Германия) возглавлял «Осетинское национальное движение».
74
Речь идет о бегстве 19 ноября 1917 г. генерала Л.Г, Корнилова вместе с Текинским конным полком из Быхова в Новочеркасск, совершенном при содействии генерала Н. Н. Духонина. По дороге вследствие боев с красногвардейскими отрядами и матросами Текинский полк был частично рассеян, большинство чинов его попало в плен, а Корнилов сумел благополучно добраться до Новочеркасска, где вместе с генералом от инфантерии М. В. Алексеевым приступил к организации Добровольческой армии.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.