Тени

– Хорошо, хорошо. – Я задумался. Кажется, до меня начало доходить, что я делал неправильно. – Я буду думать.

– Поздно. Все уже хорошо.

– Хорошо, если хорошо. – Я был уверен в обратном, но не хотел об этом говорить. – Кстати, ты не спрашивала у мамы о старых знакомых, адрес кого-нибудь нашелся?

– Совсем забыла тебе сказать. Мама отыскала телефон и адрес какого-то Муслима. Он с дедом моим химичил. Но только он в Америке живет… В Калифорнии. Даже e-mail есть, но неизвестно, действующий ли… – внутреннее ликование отобразилось на моем лице. – Особенно не надейся… – она попыталась меня охладить.

Ночью я сам атаковал зеленую звездочку. И серую рядом с ней. Внешне это выглядело так, как будто бы я просто лег спать. Разделся, плотно задернул шторы, поправил простыню, выключил свет и прыгнул в кровать. Расслабил все тело. Начал, как обычно, со стопы правой ноги, представляя, что по ней не проходят нервные импульсы, потом голень, бедро, вторая нога. Я делал это привычно и быстро. Когда все тело было расслабленно, я начал действовать по своему плану, сначала больше для пробы, а потом увлекся. Не хотите переговоров, их и не будет. Я поглощал. Если что-то не хотело поглощаться, я менял уровень зрения и видел его как комплекс из множества мелких вихрей. Я поглощал один маленький вихрь за другим. Часа через два зеленая звезда погасла. Я перешел к серой. Серая не давала раскручивать свои вихри, сопротивлялась, но понемногу дело двигалось. Все же я не доделал начатое. Меня затошнило. Внимание ослабло. Серая звездочка потемнела, сделалась почти невидимой, я часто терял ее из виду. Я и так плохо вижу во внутреннем пространстве, как будто у меня зрение плюс или минус десять, а тут еще нужно было находить черное на черном.

Утром состояние было тяжелым, но на тренировку я все же поехал. Легко потренировался через тошноту и слабость, завтракать не стал, и сразу отправился в офис, где, вспоминая все правила грамматики, – хотелось блеснуть знаниями – написал письмо Муслиму в Америку. Несколько раз перечитал его и остался доволен. В письме я указал телефон Киры, на всякий случай, не знаю точно, зачем.

Когда на следующий день получил ответ, меня от радости даже на полчаса тошнить перестало.

«Милый мой мальчик!

Ты ведь русский, а пишешь на языке (которым, между нами, владеешь не очень) этой никчемной страны. Думаешь, я забыл русский? Я с удовольствием пообщаюсь на языке, на котором здесь со мной не говорит ни одна собака. Так что излагай. Я раньше ждал чего-либо в таком духе, но сейчас отошел от дел и давно перестал трахать мозги себе и окружающим.

Предпочитаю трахать девочек, пока трахается.

Кирочку помню очень хорошо. Бедный ребенок. Думаю, все бесполезно… Но готов помочь, чем смогу. Информация? Легко. Если ответишь на пару вопросов. Боюсь, только информация не сильно поможет. Скажи мне, мой милый друг, как Кирочку звали в детстве, не прозвище, а имя, и почему. И вышли мне, пожалуйста, фотографическое изображение, где ты вместе с ней, и ее фоточку где-то между тремя и семью годами. Ну и тогда задавай любые вопросы.

И еще. По телефону позвонил. Услышал Кирочкин голос. Похоже… Нетерпение. Напор. Презрение. Сила. Только вот поговорить не смог. У меня, видишь ли, проблемы с речью. Нет, не думай, я не дряхлый старик, тебе еще фору дам. Просто недавно приземлился неудачно, парашют не раскрылся, в смысле раскрылся поздно, вернее я раскрыл поздно. Играю с жизнью в свои игры… В общем, был парализован, а сейчас мышцы лица не очень слушаются. Ну да хрен с ними. Девушки и такого любят. Или что там они любят? Деньги, положение, подарки? Ну и черт с ними. Пусть. Мне все равно. Только вот говорю с трудом, понимают только близкие. Да и то больше по губам. Мычу, шепчу, губки вытягиваю трубочкой… Вот так, милый мальчик.

Привет Кирочке. Муслим».

Хотя уже было поздно, набрал Кире.

– У меня для тебя хорошая новость.

– А у меня две. Одна хорошая, а вторая ужасная. С какой начинать?

– С ужасной, – внутри похолодело.

– Мне недавно кто-то звонил. И шипел. Жутко шипел и завывал. И мне даже показалось, что он или оно старалось шипеть мое имя. Я чуть не умерла… Ты чего ржешь, как лошадь, знаешь, как страшно? Кирилл, ты может быть серьезным? Это было что-то жуткое.

– Ладно, ладно извини. Я только что получил письмо от Муслима, это он звонил. Просто он разбился на парашюте и теперь может только так разговаривать.

– Ничего себе разговаривать, – и Кира начала нежно ворчать.

– Хорошо, хорошо. С ужасной новостью разобрались, какая вторая?

– Звонил Данил. Сказал, что у них что-то ночью произошло. Кто-то умер, учитель еле живой уполз в горы, непонятно, то ли умирать, то ли лечиться. Вот так, пусть знают, что нас лучше не трогать. Видишь, все само собой решается.

– Да, пусть знают, – сказал я, понимая теперь, почему меня тошнит. – У тебя есть твоя детская фотка, хоть одна?

– Да, есть. Но на бумаге в альбоме.

– Очень хорошо. Отсканируй срочно и пришли мне. Кстати, а как тебя звали в детстве?

«Доброго дня, Муслим.

Я очень рад, что вы откликнулись.

Да, мой английский хромает. Кира учит меня по мере сил, возможно, через какое-то время будет немного лучше.

В детстве Киру звали Киа, поскольку американцы «Р» не выговаривали.

Фотографии в приложении. Надеюсь, они удовлетворят вас. Если нет, сегодня же заеду к Кире и сделаю другие. (Я немного спешу из-за критичности нашего положения).

Дед Киры, Иван, что-то сделал с Кирой до ее рождения. После, как вам известно, его больше не видели. Очень нужна информация, «что» и «зачем»?

У нас ситуация развивается стремительно. Группа людей, обладающих оккультными знаниями и большими финансовыми возможностями, делает попытки забрать Киру к себе, не совсем понятно для чего. Было несколько попыток похищения. Кроме этого, они воздействуют на расстоянии, пытаясь то сделать ей хуже, то оторвать то, что, судя по всему, дал ей дед Иван. Кира играла в свои игры с жизнью (каталась на сноуборде по горам) и теперь у нее сломан позвоночный столб. Думали, что она не выживет, но сейчас бегает, как новая. Похоже, сила от деда Ивана держит ее в этой жизни. Как только силу хоть на немного отщепляют от нее, Кира становится полностью больной. Во-вторых, что-то внутри нее проснулось и, похоже, началась борьба между частями внутри Киры.

Таким образом, у нас здесь в Москве свои развлечения, которые не дают нам скучать.

Буду благодарен за любую информацию.

Передал Кире от вас привет. Она очень обрадовалась. Вы близки по духу в своих экстремальных проявлениях. Кирилл».

«А вот я не очень рад. У меня, к сожалению (или к счастью, хрен его разберет), нет той силы, которая защищает. Так что в моих интересах рассказать вам, ребятки, что знаю, вернее, что помню, и у каждого своя дорога. Я пожить бы еще не отказался.

Ладно, не кисни. Возможно, все не так плохо. Вещать буду тезисно, а ты уточняй, что нужно. Иначе будем двигаться долго. Ведь ты спешишь? Кстати, в таком деле нет ничего хуже спешки. А если учесть что времени этого, будь оно вашу маму трижды, нет как такового, то спешка, милый мальчик, вообще абсурдна. Но поскольку у нас-то, у невежд, время все-таки есть (припрятали сукины дети), то придется спешить.

Итак,

1. Кира – результат многовекового, но неудавшегося эксперимента различных гуру от парапсихологии. Это с одной стороны.

2. С другой, в ней находится сущность, будь она неладна (большой вопрос, на самом деле, находится ли), которая, выпусти ее наружу, эту бомбу для убогих, разнесет здесь все к чертовой матери (мало не покажется), но сама вероятность, подтвержденная, кстати, некоторыми фактами, является настолько нежелательной, что в свое время были приняты меры для безопасной работы этого ядерного реактора, который, насколько я понимаю, дымит сейчас у тебя под носом, милый друг.