Кидала

Один из головорезов Малкольма выглянул в окно, надеясь увидеть с высоты тридцать третьего этажа два размазанных на асфальте тела…

Каково же было его удивление, когда он увидел, что русский, удерживая на руках девку, как Spiderman, отталкивается от стены и пытается разбить ногами витраж пятьюдесятью метрами ниже.

Включая соображение, латинос нырнул головой еще ниже и обнаружил стальной альпинистский крюк, вбитый в стену. К нему был пристегнут мощный карабин, удерживающий трущийся о стену и тем привлекший внимание цилиндр. Если бы он был выкрашен в красный цвет, то его запросто можно было спутать с огнетушителем.

— Что за черт?! — прокричал латинос, разворачивая к подельникам растерянное лицо.

Эти секунды общего недоумения и спасли жизнь Мартынову и Сандре. В тот момент, когда они разносили в брызги зеркальную стену офиса SMIT & SONS, один из головорезов сорвал с пояса нож, перегнулся и одним движением отсек цилиндр от веревки. Когда Мартенсон произносил свою непонятную фразу о веревке, сетуя на ее убогую длину, она просвистела за его спиной, путаясь в клубок…

— Вниз, все вниз!! — прокричал латинос. — Через две минуты тут будет взвод брандмейстеров!..

— А как же я?! — вскричал обезноженный бандит, разрывая глотку от гнева и боли.

Не успеть с ним, подумалось сменщику Бронко, и он, ничтоже сумняшеся, направил на бывшего соратника пистолет и трижды нажал на спуск. Третий, с мокрыми брюками и разбитой головой, выразил желание идти своими ногами. Через минуту в кабинете осталось лишь несколько тел, поливаемых сверху тремя душевыми лейками. Вода, оказываясь на полу, смешивалась с кровью, превращала ее цвет из черного в розовый и расползалась по всей площади кабинета бывшего советника «Хэммет Старс»…

Перед тем как в кабинет зайдет один из пожарных, чтобы произвести разведку очага возгорания и понять, что, вообще, происходит — из окон здания не валил дым, хотя пульт автоматической системы безопасности показывал обратное — в офис советника вбежит обезумевший Кеннет.

Падая на пол и вскакивая, ныряя в углы и заглядывая в шкаф, он будет что-то искать и проклинать все на свете писклявым, вызывающим жалось голосом. Он сделал все, о чем его просили, он позвонил, сообщил, сдал… Но почему в награду он получает наказание, которое теперь не в силах изменить даже всемогущий мистер Малкольм?..

Услышав сообщение напарника по рации, он почти зарыдает в голос. Окружающая его обстановка свидетельствовала о том, что здесь гораздо большая необходимость в полиции, чем в пожарных.

Кеннет выбежит из кабинета и удалится в уборную. Там он будет биться головой о стену и проклинать тот момент, когда вошел в офис Мартенсона, позволил себя приобнять за талию… В пункте сорок шестом инструкции сотрудникам «Хэммет Старс» сказано, что сотрудник службы безопасности обязан бдительно следить за своим оружием и не допускать его передачи в другие руки…

— Кеннет! — раздался взволнованный голос напарника, приоткрывшего дверь в уборную. — Ты здесь? Полиция…

Глава 4. Знакомьтесь — Генри Чески

Это был человек, о котором в его участке не вспоминают без кислой гримасы, вызванной чувством внутреннего дискомфорта. Сорокавосьмилетний детектив убойного отдела был в состоянии взвинтить нервы любого напарника в течение одного дня совместной работы. И хотя менять напарников не приветствуется, Чески это ничуть не тревожило по той причине, что менял не он, а лейтенант Кросби, и по просьбе как раз самих напарников Чески.

Привычка жевать сигары, а не курить их, сосать леденцы, сплевывать в урны в общественных местах и ехидные насмешки выводили из себя не только новичков, но и бывалых детективов 13-го участка. Чески ел в машине, сыпал крошки на коврики, ужасно потел, отчего по три и более раза возвращался в участок, чтобы принять душ, и не стеснялся пройтись мимо женской раздевалки в одних трусах и с полотенцем через плечо.

— Сьюзи! — грохотал при этом его голос в сторону шуршащего водой женского душа. — Я видел тебя вчера с этим альфонсом из «Гроверсон» Хатчером! Он ходит на курсы анонимных алкоголиков и ночами рисует голых женщин! Ты не знаешь, кто ему позирует?

— Пошел к черту! — доносилось из душа.

Чески ухмылялся и, потрясая двумястами пятьюдесятью фунтами живого веса, шествовал обратно. До пенсии Чески оставался год с небольшим, и если этот факт озарял перспективы всех без исключения детективов участка, то он же невероятно беспокоил лейтенанта Кросби. Чернокожему начальнику участка было совершенно наплевать, что жует и где плюет Чески. С его уходом участок лишался единственного в своем роде сыщика, поцелованного Господом в лоб. Чески развязывал такие узлы, которые были не под силу самым толковым детективам, замены ему не было, и убойный отдел скоро мог лишиться профессионала, подаренного участку случайным образом.

Чески оказался в 13-м участке настолько же случайно, насколько случайными считаются все его удачные расследования. При всем великолепии его опыта работы, у детектива имелся недостаток, способный затмить все преимущества. Он до смерти боялся садиться за руль. Никакая сила не могла затолкнуть его на то место в полицейском «Форде», за которым располагается рулевое колесо. Чески знал наизусть все уложения, положения и инструкции, он применял их на практике молниеносно, как если бы сам был их автором, но запомнить порядок переезда регулируемого, а тем более нерегулируемого перекрестка было для него чем-то сродни игры на фортепиано, которой он учился в детстве шесть лет, да так и не научился. Без умения управлять автомобилем детектив по всеобщему признанию детективом не является. Поговаривали, что на экзамен по вождению в полицейской академии Чески пригласил своего брата-близнеца, жившего в ту пору в Цинциннатти, однако до сих пор это никто не мог ни подтвердить, ни опровергнуть.

Кросби приметил будущего детектива своего участка во время соревнований полицейских штата Нью-Йорк. Работавший в ту пору в Бронксе, Чески изнывал от бумажной работы, изводил своими неотразимыми шуточками коллег. На стене 23-го участка висел календарь, на котором было написано: «Пенсия Чески состоится через…» Под надписью был пришпилен кармашек, в который дежурный офицер вкладывал по утрам новый листок. Так, «8 лет 3 месяца и 12 дней» менялся на «8 лет 3 месяца и 11 дней» и так далее… Чески, к всеобщему неудовольствию, не обижался, напротив, правила игры принял, и вскоре участникам общего издевательства стало ясно, что издеваются не они, а над ними. Только через пару месяцев кто-то из офицеров заметил, что прежней надписи с упоминанием имени Чески больше нет, а существует другая, появление которой не было обнаружено сразу по причине одинакового шрифта и цвета.

«Она обещала дать мне через…»

Чески любил прессу, а в ней — политические заметки, потому что это был самый доступный способ поиздеваться над теми, над кем он еще вдоволь не наиздевался. А таковых оставалось все меньше и меньше.

— Уго Чавес зачастил в шоп-туры, — докладывал он, входя к дежурному офицеру, лицо которого при появлении Чески тускнело, а глаза становились несчастными. — Если верить Times, то он закупил у русских автоматы и истребители, а у Лукашенко — трактора… Как твоя жена и мои дети, Джордах?

Чески не любили все… Знали, что он презирает спиртное и гордится своим весом, однако никто не знал, что у него больное сердце, и он часто страдает бессонницей от одиночества. Его родители, опустившиеся старики, проживали на юге штата Мэн, и половину своего еженедельного жалованья он посылал им, точно зная, что семидесятилетние Боб и Шарлотта Чески их пропьют за два дня. Генри Чески был некрасивым мужчиной и знал это… Его жизнь была разделена на две половины, как делятся сутки на ночь и день. Ночью он страдал от того, что никому не нужен, а днем демонстрировал окружающим, что самый счастливый человек на свете. Больше всех Чески любил стариков, детей и женщин. И если старики и дети отвечали ему взаимной любовью, то женщины его сторонились, видя в этом толстяке животное, не способное ни на чувства, ни на благородные поступки.