Камилла

Миссис Гаусс улыбнулась так, словно улыбка далась ей не без труда, и оставила нас.

– Придешь еще ко мне, Камилла? – спросил Дэвид.

– Да, конечно.

– Потому что сама хочешь или из жалости?

– Сама хочу.

– Жалеешь меня?

– Да, – сказала я.

Он протянул руку, взял меня за кисть, подвинул ближе к кровати.

– Ты откровенна со мной. Спасибо. Люди не всегда в этом признаются. А я ненавижу жалость. Если бы меня меньше жалели, я бы справлялся со своим положением легче. Я довожу до истерики свою мать, стараясь вытравить из нее жалость. Вы с Фрэнком жалеете меня меньше. Или как-то по-другому. Знаешь, Камилла, – заметил он, помолчав, – ты станешь очень красивой женщиной.

– Мне это говорили в последнее время.

– А сама ты это знаешь?

– Не уверена, – сказала я. – Когда смотрюсь в зеркало, я стараюсь это увидеть, но ничего не вижу, кроме того, что там, в зеркале, я – Камилла Дикинсон. А когда я не перед зеркалом, я просто не думаю о том, как выгляжу. Я чувствую себя красивой рядом с Фрэнком.

– А со мной?

– Тоже.

– Ты радость, Камилла. Большая радость для меня. Сделаешь то, о чем я тебя попрошу?

– А что?

– Поцелуешь меня на спокойной ночи?

– Да.

– Тебе не противно поцеловать такого, как я?

– Нет. С чего бы это?

Он притянул меня к себе мягко, но и решительно и поцеловал меня. Я ждала, что он поцелует меня в лоб или в щеку, но он легонько прижал свои губы к моим губам, потом сильнее и сильнее.

Я вдруг подумала: «Это мой первый поцелуй. И я получила его не от Фрэнка!»

Тут из холла донесся голос Фрэнка. Я отодвинулась от кровати, взяла со стула пальто и шапку.

– Привет, Кэм, привет Дэйв, – сказал Фрэнк, входя в комнату.

Он поздоровался с Дэвидом за руку.

– Ну, кто кого побил? – спросил он.

– Никто никого не побил, – сказал Дэвид. – Камилла замечательный партнер.

– Ты готова, Кэм? – спросил Фрэнк.

– Да.

– Придешь в субботу, Камилла? – спросил Дэвид.

– Да, – пообещала я. – В следующую субботу.

Мы попрощались с миссис Гаусс и пошли к метро. У меня все вертелось в голове: «Дэвид поцеловал меня, а Фрэнк – нет. Только во сне. Только во сне».

Фрэнк спросил:

– С тобой все в порядке, Кэм?

– Да.

– Тебя словно что-то заботит. Дэвид ничем тебя не расстроил?

– Нет.

– Ну что ж, помолчи, если тебе хочется помолчать.

Я знала, что Фрэнк больше не будет приставать ко мне с вопросами. Каждый раз, когда Луизе кажется, будто у меня что-то не так на душе, она пристает и пристает, трясет меня, пока не вытрясет и не узнает, что со мной происходит.

Когда мы вышли из метро, я вспомнила вчерашний вечер на этой улице, как мы стояли среди свежевыпавшего снега близко-близко и наши щеки касались друг друга. И я поняла, что это было для меня гораздо важнее, чем Дэвидов поцелуй.

Когда мы подходили к нашему дому, кто-то вышел из подъезда, пожелал привратнику спокойной ночи и зашагал в нашу сторону. Это был Жак.

Я застыла на месте.

– Что случилось? – спросил Фрэнк.

– Я не могу идти домой, – проговорила я. – Не могу.

– Что происходит, Кэм? – На его лице, освещенном уличным фонарем, отразилось беспокойство. – Что с тобой?

– Пожалуйста, – умоляла я, – пожалуйста, пошли… Не спрашивай…

Но тут Жак поравнялся с нами. Он увидел нас и тоже остановился, воскликнув:

– О, Камилла!

А я, точно онемев, не в силах произнести ни слова, смотрела то на Жака, то на Фрэнка.

– Это, должно быть, Фрэнк Роуэн? – с приветливой улыбкой спросил Жак. – Рад познакомиться. Я – Жак Ниссен.

– Как поживаете? – смущенно пробормотал Фрэнк, обмениваясь с Жаком рукопожатием.

– До чего изумительно ты сегодня выглядишь, Камилла, – весело проговорил Жак. – Надеюсь, ты провела приятный вечер.

Ко мне вернулся дар речи.

– Да, спасибо, – пробормотала я.

– Спокойной ночи, дорогая, – пожелал мне Жак. – Спокойной ночи, Фрэнк.

– Спокойной ночи, – ответили мы с Фрэнком в один голос, и Жак двинулся вдоль по улице.

Я поняла, что я должна Фрэнку объяснить, иначе он может все неправильно понять.

– Это Жак Ниссен. Я видела, как они… – Но я не могла сказать даже Фрэнку, что видела, как они целовались. – Моя мама часто встречалась с ним. Это она сказала ему про тебя. Она говорила, что больше не будет с ним видеться. Она мне солгала.

– А может, он был у кого-нибудь другого?

– Может быть. Только вряд ли. Если б у него тут были другие знакомые, я бы знала. И откуда же ему известно про тебя, если не от нее? Фрэнк, я не хочу идти домой.

– Послушай, – сказал Фрэнк. – Я готов бродить с тобой хоть всю ночь. Но ты лучше пойди в холл и снизу позвони маме. Я обещал, что приведу тебя домой. Я не хочу, чтобы они запретили тебе со мной видеться.

– Ладно, позвоню, – согласилась я.

Я позвонила по домашнему телефону. Картер уже вернулась, и она ответила на звонок.

– Ах, это вы, мисс Камилла, – сказала она. – Жаль, что вы так задержались. Мистер Ниссен только что ушел, и он очень огорчался, что не застал вас дома.

Ух, как я ненавидела Картер в эту минуту.

– Я хочу поговорить с мамой.

Мама взяла трубку.

– Камилла, дорогая, уже так поздно. Я… Ты где сейчас?

– Внизу.

– Поднимайся же, дорогая, тебе уже давно пора спать.

– Где папа?

– Он задерживается. Придет поздно.

– Вот как! – сказала я.

– Иди, дорогая. Я хочу услышать, как ты провела вечер.

– И ты расскажешь мне, как провела его ты?

Я даже не знала, что умею говорить таким ледяным тоном. Она на секунду замолчала. Потом ответила, точно у нее перехватило дыхание:

– Конечно, дорогая. Что ты там делаешь внизу?

– Я звоню, чтобы сказать, что я не иду домой. Я пойду погуляю.

– Одна? В такую поздноту?

– Я не одна. Я с Фрэнком. И я не хочу идти домой.

На другом конце провода раздалось:

– Пожалуйста, пожалуйста, иди домой! Позволь мне поговорить с тобой!

– Ладно уж! Ладно! – закричала я и швырнула трубку.

Фрэнк молча крепко взял меня за руку. Когда мы поднялись на лифте и я попыталась открыть дверь, мои руки так дрожали, что ключ не попадал в скважину. Фрэнк взял его у меня из рук и отпер дверь. Мама ждала под самой дверью. Она слегка удивилась, увидев Фрэнка.

– Камилла, дорогая, – сказала она, но потом улыбнулась Фрэнку. – Я рада, что ты поднялся, Фрэнк. Теперь у меня есть случай рассмотреть тебя хорошенько. Там после концерта была такая толпа…

– Добрый вечер, миссис Дикинсон, – сказал Фрэнк, протягивая ей руку. – Простите, что Камилла припозднилась. Они с Дэвидом не успели закончить партию пораньше, как собирались.

– Ничего, все в порядке, – сказала мама. – Может быть, ты зайдешь?

– Нет, спасибо, мне пора. А можно я завтра встречу Камиллу после школы и мы вместе пообедаем? Я приведу ее пораньше, она успеет сделать уроки.

– Я думаю, да, – сказала мама, слегка колеблясь. – Я не знаю… Впрочем, да, хорошо, Фрэнк.

– Большое спасибо, миссис Дикинсон. До свидания. До свидания, Кэм.

И несмотря на слепую ярость, которая бушевала во мне, оттого что я встретила Жака, у меня внутри раздался крик радости: «Я завтра опять увижу Фрэнка!»

Мы пошли с мамой в ее комнату.

– Ты знаешь, что я виделась сегодня с Жаком, – сказала она. Это не был вопрос. Она сказала это утвердительно.

– Да.

– И ты думаешь, это был ужасный поступок с моей стороны?

– Да.

– Дорогая, – сказала она. – О, дорогая моя, я понимаю, что это может выглядеть ужасно, но на самом деле это не так ужасно, как может показаться.

– Почему? – спросила я.

– Потому что я уезжаю, и после того, как я уеду, мы уже больше никогда не увидимся. Я не люблю Жака. Во всяком случае, не так, как люблю Рефферти. И он это знает… Я имею в виду – Рефферти знает.

– Тогда зачем же ты видишься с Жаком?

– Но я не вижусь… Я хочу сказать… О, Камилла ты пугаешь меня, твои зеленые глаза глядят на меня с таким упреком. Я подумала… Мне показалось, я должна с Жаком хотя бы попрощаться… Дорогая, ты слишком молода, чтобы понимать, что такое любовь. Это не такая простая вещь, как ты думаешь.