Катары

Пьер встал и пошел к двери, стараясь не встретиться с отцом глазами. Он вспоминал о матери, испытывая жгучее чувство, что предал ее, приняв приглашение человека, причинившего ей столько горя. Выйдя на площадь Мирпуа, он встретил группку школьников вместе с учителем. Дети слушались плохо; бедный преподаватель изо всех сил старался поддержать реноме своего скромного чина. Ле Биану хотелось прогнать воспоминание об этом обеде. Он думал, что время идет, что скоро надо будет звонить Жуайё и сказать, что он опять не может вернуться. Он еще не знал, какой предлог выдумает, но это его не смущало. Он был убежден: вот сейчас, вот в этих местах решается его судьба. И выбора не было: нужно было продолжать поиски до конца.

Историк был уже далеко и не мог видеть, как в подъезд, где жил его отец, вошел человек. Открыв ему дверь, Морис Ле Биан невольно поморщился.

— Как поживаешь, Морис? — спросил гость и без приглашения вошел в комнату. — Думал, ушел от нас? Или мы про тебя забыли? Тсс! — Он кивнул на тарелку, оставленную на столе: — Семейный обед? Как трогательно!

— Отстаньте от меня, ради бога!

— Мои друзья думали — наживка слишком грубая, ты на такую не клюнешь. Катарская голубка! Симпатичней, пожалуй, трудно было сделать, согласись! Ты меня огорчаешь, Морис. Ну что ж, если мы тебе помогли найти что-то хорошее — рады за тебя.

— Отстаньте! Я ничего больше не должен.

— Не должен? Кому? Нам — может быть, а обществу? Кое-кто рад будет узнать про твои делишки во время войны. Я даже так скажу: кой-какие длинноносые коллекционеры потом пожалели, что с тобой связались. Но мы тебе зла не желаем, ты же знаешь.

— Что вам от меня нужно?

Морис достал графин с водкой из дубового буфета, а гость налил себе рюмку.

— Да ничего особенного. На самом деле нам нужен твой пацан. Он даже работает на нас — втемную, ты не беспокойся. Попросту говоря, нам нужно, чтобы кто-нибудь за ним присматривал, а если надо — иногда помогал.

— Вы что, хотите, чтобы я шпионил за собственным сыном?

— А что такого? Один раз ты его уже кинул.

— Я не согласен.

Гость покачал головой и вздохнул. Из кармана он вынул парабеллум и подошел к Морису. Приставил к его виску холодный ствол и прошептал:

— Эх ты, Морис, сколько прожил, а ума не нажил. Или не понял, что тебя не спрашивают? Что скажем, то и будешь делать. Только что встретил сына — жаль будет, если с ним сразу что-то случится…

Ствол парабеллума медленно отодвинулся от лба, по которому уже катились капли холодного пота. Гость положил его обратно в карман и пошел к выходу.

— Так что до скорого, Морис! Да, чуть не забыл: за водку спасибо!

Морис закрыл дверь на засов. Ему припомнилось все, что с ним было…

ГЛАВА 35

Ле Биан машинально поднялся к себе в комнату, даже не заметив супругу Шеналя, погруженную, как обычно, в свои счета. Из головы у него никак не шла картина этих нескольких часов, проведенных с отцом. Никогда еще им не владели столь противоречивые чувства. Он и рад был встретить отца, но, смешиваясь с этой радостью, в нем продолжало гореть желание мести. Больше всего он боялся, что недостаточно ясно дал понять этому подлецу: не все так просто. Боялся он даже того, что как-нибудь нечаянно ему улыбнулся или слишком восторженно похвалил его кулинарные таланты. Отец не заслуживает никакого извинения: в этом он был убежден. Он лгал раньше, лгал и сейчас. «В общем, отец мне не понравился», — подытожил Ле Биан свои размышления. Он стал расстегивать рубашку, и тут в дверь постучали:

— Господин Ле Биан? Вас к телефону, в холле.

Пьер узнал голос Мартины Шеналь. Он быстро застегнулся и вышел. Поздним вечером в гостинице было совершенно тихо: ни тени постояльцев, только хозяйка неизменно погружена в свои столбики цифр. Телефонная трубка лежала на салфеточке, вышитой по мотивам «Дамы с единорогом», которую Ле Биан увидел, как только в первый раз вошел в гостиницу. Он взял трубку.

— Алло?

— Да-да, — послышался женский голос. — Пьер Ле Биан — это вы?

— Филиппа? — ответил Ле Биан, секунду помолчав. — Что вам еще от меня надо?

— Вы должны нам помочь, — сказала она с мольбой в голосе. — Вся наша надежда на вас!

— Хватит! — ответил он так громко, что даже мадам Шеналь на миг оторвалась от вычислений. — Сколько времени уже вы мне голову морочите! Я готов был вам поверить, даже помочь. Но вчера вы не явились на встречу. Я не знаю, чего вы добиваетесь, только хватит с меня этой комедии!

— Заклинаю вас! Раньше они меня заставляли, я делала то, что они скажут, — но теперь звоню вам сама. Выручите нас!

— Стойте! — ответил Ле Биан, отступив на шаг и понизив голос. — Только не впаривайте мне, что зовете меня на выручку по телефону из тьмы веков. Вы меня как-то используете — и я хочу знать, как.

— Это… — замялась Филиппа. — Это… ну, так положено. Неважно, откуда я вам звоню, только спасите нас! Найдите их! Задержите!

Голос ее звучал искренне.

— Но, ради бога, о ком вы говорите?

— О тех, кто нас здесь держит. Они знают, что мы не можем говорить открыто из-за своего прошлого. Задержите их, и мы будем спасены!

— Как я их найду, когда не знаю, где они и кто такие?

— Это эсэсовцы! — ответила Филиппа. — Черный Орден! Они все еще здесь! Они спрятались! Ааааа!

— Филиппа! — крикнул Ле Биан. — Филиппа! Отвечайте! Что случилось?

Ле Биан ждал ответа, но на другом конце провода никого не было. Как ему показалось, там трубка упала на пол. Мадам Шеналь между тем вышла из холла — ей показалось, что она мешает постояльцу. Историк уже был готов повесить трубку, но тут он услышал другой голос — на сей раз мужской:

— Ле Биан?

— Да! Кто это?

— Не имеет значения, — ответил голос — похоже, измененный. — Вам надо знать только одно: если у вас ничего не получится, женщина, с которой вы сейчас говорили, и ее товарищи будут казнены.

— Казнены? — прошептал Ле Биан совсем тихо, чтобы его кто-нибудь не подслушал. — Вы совсем спятили! А что у меня должно, собственно, получиться?

— Мы не спятили, как вы выразились, господин Ле Биан. Мы в самом здравом уме и очень хорошо знаем, что делаем. Разгадайте секрет Отто Рана, и ваши друзья будут спасены.

— Они мне не друзья! — ответил он, опять повысив голос. — А как, по-вашему… Алло! алло! алло!

На сей раз связь действительно прервалась. Ле Биан остался в недоуменье. Сердце его колотилось, чуть не выпрыгивая из груди. Он машинально огляделся — убедиться, что за ним не подглядывают. Но в холле не было никого, а голос Филиппы меж тем продолжал звучать у него в голове. Чтобы успокоиться, Ле Биан набрал номер Жуайё. Он подождал пять гудков. Потом его друг подошел к аппарату.

— Алло! Мишель Жуайё у телефона.

— …

— Алло! С кем имею честь?

— …

— Алло! Что за шутки? Пьер, это ты?

Ле Биан повесил трубку. Что он мог сказать? Что ему надо спасти женщину, из Средних веков призвавшую его на помощь против шайки нацистов? Ему нечего было рассказать приятелю: его молчание говорило все, что надо. Да историк уже и не думал про Жуайё. Страшная мысль посетила его голову. Он подумал: не случилось ли чего с Мирей.

ГЛАВА 36

Он так катил на бешеной скорости, что «двушка», должно быть, ощущала тревогу своего шофера. Только что Ле Биан выехал из Сен-Поль-де-Жарра — и вот уже он был в центре Юсса-ле-Бен. У самого входа в бар он остановился и выскочил из машины. Хозяйка-блондинка, все такая же расфуфыренная, только что убрала последний стул с террасы и закрывала дверь заведения.

— Стойте! — закричал Ле Биан. — Не закрывайте!

— Время вышло, — отвечала хозяйка с достоинством кассира, закрывающего окошко ровно в 16.45. — Если вам хочется пить, тут рядом открыто у толстого Луи.

— Я хотел бы видеть Мирей!

— Какое совпадение! — усмехнулась хозяйка. — Я тоже.

— Вы тоже? — пробормотал историк. — Вы не знаете, где она?