Страница 11 из 28
Наконец там был глава этого разношёрстного семейства упырей — сам Чёрный Доу, провозгласивший себя хранителем Севера. Он вольготно уселся на трон Скарлинга, поджав одну ногу, и легонько постукивая по полу другой. Нечто вроде улыбки просвечивало на его изрытом глубокими морщинами, исполосованном тяжкими шрамами лице, зато глаза были прищурены и коварны, как у голодного котища, как раз сейчас выследившего голубя. Он повадился носить дорогие одежды, и искрилась цепь, что раньше лежала на плечах отца Кальдера. Но скрыть то, кто он есть, он не мог — да, в общем-то, и не хотел. Убийца, до самых кончиков ушей. Вернее уха, раз уж от левого оставалась лишь тряпица хрящика.
Вдобавок, будто бы для устрашения не хватало имени Чёрного Доу и его усмешки, тот, чтоб уж наверняка, решил подкрепить их грудой стали. Длинный серый меч прислонён к трону Скарлинга с одного боку, зазубренная от долгого употребления секира с другого, в непосредственной близи его покачивающихся пальцев. Пальцев убийцы — заскорузлых, мозолистых, по костяшки кулака в отметинах и шрамах от целой жизни, мёртвые знают, каких тёмных дел.
Во мраке за плечом Доу стоял Полноги. Его второй, что означало ближайший телохранитель и главный жополиз, прилип к хозяину неотвязно как тень, зацепив большие пальцы за перевязь меча с серебряными пряжками. Позади торчали двое его карлов: броня, окованные края щитов и обнажённые мечи — всё сверкало. Остальных понапихали у стен и по бокам от дверей. Стоял дух застарелого сена и старых кляч, но куда сильнее вонь ожидаемого насилия, густая, как гниль болотного газа.
И, коли всего этого будет мало, чтобы Кальдер обгадил свои превосходно пошитые штаны, за его плечом по прежнему возвышался Трясучка, добавляя к общему блюду свою собственную ледяную угрозу.
— Ух, да это же отважный Принц Кальдер. — Доу окинул его взглядом сверху донизу, будто котяра куст, на который собрался нассать. — Милости просим назад на войнушку, парень. Уж на этот-то раз ты станешь делать, как тебе, блядь, велено?
Кальдер отвесил поклон:
— Всегда ваш покорный слуга. — Он усмехнулся, как если бы сами эти слова не жгли ему язык. — Золотой. Железноглав. — Он уважительно кивнул каждому. — Мой отец всегда говорил, что на Севере не отыскать двух таких же преданных сердец. — Его отец говорил, что на Севере не отыскать двух таких же дубовых лбов, но в любом случае ложь принесла проку не больше брошенной в колодец монеты. Железноглав и Золотой никак не откликнулись, лишь испепеляли друг друга взглядом. Кальдер почувствовал острую нужду в ком-то, кто его любит. Ну, по крайней мере, не хочет его смерти. — А где Скейл?
— Твой брат отправился на запад, — сказал Доу. — Повоевать.
— Тебе рассказывали, что это такое, мальчик? — Стодорог повернул голову и харкнул сквозь дыру в коричневых передних зубах.
— Это вроде бы… ну типа, когда мечи и всё такое? — Кальдер окинул конюшню взглядом, полным надежд — не закрались ли где его союзники, и остановился на изуродованной гримасе Трясучки — она ещё хуже улыбки Доу. Расщелины отвратительных шрамов всегда оказывались ужаснее, чем способна удержать его память — сколько б раз он ни бросал на них взгляд.
— Папенька твоей жёнушки где-то в дне пути на восток, — проговорил Доу. — Раздаёт оружие.
Золотой хмыкнул:
— Я опупею от удивления, если там найдётся хотя бы один способный держать копьё парнишка, кому его ещё не всучили.
— Ну что ж, он выскребет что есть. Есть мнение, нам понадобятся любые руки, когда дело дойдёт до битвы. Может быть, даже твои.
— Держите меня и оттаскивайте! — Кальдер хлопнул по рукояти меча. — Не дождусь, когда начнём?!
— Да ты свою поеботу хоть раз из ножен вытаскивал? — глумился Стодорог, вытягивая шею, чтоб снова харкнуть.
— Разок было дело. Пришлось постричь мохнатую манду твоей дочурки, а то никак не получалось ей присунуть.
Доу взорвался хохотом. Золотой хихикнул. Железноглав едва-едва усмехнулся. Стодорог подавился плевком и пустил по щеке струйку блестящей слюны, но Кальдер не переживал. Уж лучше он сделает выигрышный ход в глазах тех, кто ещё для него не полностью потерян. Ему надо каким-то образом завоевать, перетащить на свою сторону, хотя бы одного из этих конченых мудил.
— Ни в жизнь не думал, что так скажу. — Доу переводил дыхание и тёр глаза пальцем, — но я, Кальдер, по тебе соскучился.
— Взаимно. Уж по мне всяко лучше месить навоз на конюшне, чем целовать жену в Карлеоне. Что намечается?
— Сам знаешь. — Доу взялся за навершие меча большим и средним пальцем, вращая его туда-сюда, серебристое клеймо у рукояти вспыхивало, отражая свет. — Война. Там засада, здесь набег. То мы вырежем несколько отбившихся рот, то они спалят пару деревень. Война. Твой брат крепко им наподдал — южанам стало, о чём подумать. Полезный человек, твой брат, в нём есть стержень.
— Жаль одно — больше сыновей твой отец не родил, — пробурчал Стодорог.
— Трещи дальше, старикашка, — сказал Кальдер, — и ты у меня весь день будешь выглядеть как хер.
Стодорог вздыбился, но Доу осадил его взмахом:
— Хорош письками мериться. Мы тут ведём войну.
— И сколько пока что одержали побед?
Короткая, невесёлая пауза.
— Битв не было, — хрюкнул Железноглав.
— Этот самый Крой, — с другой стороны конюшни усмехнулся в свою очередь Золотой, — тот, кто у Союза за главного.
— Они зовут его — маршал.
— Как бы они его не звали, мужик он осторожный.
— Как зассыха, блядь, вот уж, — пробурчал Стодорог.
Доу пожал плечами.
— Наступать осмотрительно — не трусость. С его-то численным перевесом я бы вёл себя по-другому, но… — И он обратил свою усмешку на Кальдера. — Твой отец часто говаривал: на войне считается лишь победа. Остальное — дуракам, чтоб им было о чём петь. Вот и Крой движется медленно, надеясь истощить наше терпение. Мы, северяне, в конце концов, им не славимся. Он разделил армию на три части.
— Немерено большие части, — вставил Железноглав.
Надо же, Золотой согласился:
— Наверно тысяч по десять вооружённых бойцов в каждой, даже не считая всяких там, принеси-подай.
Доу наклонился вперёд, прямо дедушка обучает внучка рыбачить:
— Челенгорм на западе. Храбрый, но вяловатый, и горазд затупить. Миттерик посередине. По всем статьям самый острый ум из них троих, но опрометчив. Говорят, любит лошадей. На востоке Мид. Он не солдат, и ненавидит северян, как хряк мясников. От этого порой недальновиден. Ещё у Кроя есть кое-какие собственные северяне, в основном в разъездах по разведкам, но найдутся и бойцы, а среди них и пара-тройка добрых.
— Ищейка и его люди, — произнёс Кальдер.
— Изменник блядский, он и есть, — прошипел Стодорог, изготавливаясь харкнуть.
— Изменник? — Доу резко подсел вперёд на троне Скарлинга, сжав руки так, что побелели суставы. — Ты тупой, старый, прыщавый хуй! Ищейка единственный на Севере, кто верно служит одной и той же стороне! — Стодорог поднял голову, медленно сглотнул недовыплеванную харкотину, и отодвинулся назад в тень. Доу снова расслабился. — Жаль, что это не та сторона, вот и всё.
— Так, значит, скоро пора выдвигаться, — заметил Золотой. — Мид может и не солдат, но он окружил и обложил Оллензанд. Хорошие стены у этого города, только не ручаюсь, как долго им удастся…
— Вчера утром Мид снял осаду, — сказал Доу. — Он выступил обратно на север и вместе с ним большинство из отряда Ищейки.
— Вчера? — Золотой нахмурился. — Откуда ты знаешь…
— У меня свои способы.
— Я ничего не слышал.
— Вот именно поэтому-то я отдаю приказы, а ты слушаешься, — Железноглав улыбнулся, видя, как сражённо заткнулся его соперник. — Мид повернул обратно на север, и спешит вовсю. Бьюсь об заклад, он идёт на соединение с Миттериком.
— В связи с чем? — спросил Кальдер. — Все эти месяцы шли медленно и верно, а потом вдруг решили броситься вперёд?
— Может, устали осторожничать. А может, устал кто-то поглавнее. Так на так, они идут.