Драконы не умирают!

– Меня зовут Иеранорон, – представился человек и кивнул на ящера: – А пилота Шур.

И на меня вдруг накатило! Сколько же можно, я что, все время в чужие воспоминания проваливаться буду?

– Вам понятен приказ? – спросил человека незнакомым мне ящер.

– Что ж тут неясного, – криво усмехнулся Иеранорон, во всем его облике чувствовалось неприкрытое пренебрежение, не соответствующее словам. – Можете не беспокоиться.

– До чего не люблю работать с отставниками, – прошептал ящер, морща нос, и громко, для человека, произнес: – Тогда проинструктируйте своего пилота, и желаю удачи…

Надо лучше себя контролировать, а иначе так и буду за всеми подглядывать. Ведь я же слово себе дала: никогда не лезть в мозги разумных существ! А тут все время проваливаюсь. Я отбросила чужое прошлое, рывком вернулась в реальность и сказала человеку:

– Сложное у вас имя, без сноровки и не выговоришь. – Я быстро оправилась и разглядывала соседа, пока пилот Шур дергал рычаги управления.

«Бегун» медленно и неуклюже развернулся и пополз от челнока.

– Друзья называют меня Ер, – усмехнулся мужчина, продолжая знакомство. Он не заметил, что я мельком заглянула в его сегодняшнее утро.

– Джокер, – привычно назвалась я, подумала и добавила: – Можно звать Хельгой, если больше нравится.

– Или Аномалией, – вставил Ер.

– У меня много имен, – улыбнулась я ему.

– Я в курсе, – кивнул мужчина. – Генерал Сешт нас предостерегал, чтобы мы вас случайно Хельгой не назвали. Не скажете почему? Нам он не объяснил, просто приказал.

Машина осторожно ползла по бетонному покрытию космопорта, словно боялась его повредить.

– Это прошлое, – улыбнулась я, меня позабавила осторожность генерала, – теперь называйте, если хотите. Раньше было нельзя – сейчас можно.

– А что произошло? – поинтересовался Ер.

– Мое Истинное имя уже активно и используется магом, которому я доверяю, поэтому оно для меня уже не страшно. Так что смело зовите Хельгой.

– Красивое имя.

– Мы стартуем, – предупредил пилот, машина выбралась на песок, космопорт остался позади.

Ер схватился за подлокотники и откинул голову. Я последовала его примеру, очень благоразумно. «Бегун», почти не разгоняясь, рванул вперед, как скаковая лошадь, тело вдавило, нет, вжало в сиденье. При взгляде на приборную панель у меня глаза вылезли из орбит. На вид такая медлительная, неуклюжая черепаха за полминуты набрала триста километров в час и продолжала ускоряться, пока цифры не перевалили за 1000, а потом засветилась одинокая единичка.

– Дорога ровная, не беспокойтесь, – произнес пилот. – Ер, подтверди.

– Трясти не будет, – кивнул Ер.

– Никакой дороги не вижу. – Я внимательно посмотрела через лобовое окно.

– Навигатор не даст нам сбиться, – заверил пилот, отметая возможные сомнения у пассажиров.

Я взглянула на мониторы перед ним. Вид заднего обзора сплошь закрывала пыль, поднятая «Бегуном». На карте навигации красовались две стрелки: черная, указывающая север – юг, и зеленая, четкая, жирная, ее направления мы и держались. Я самостоятельно догадалась, что она ориентирована на магический источник. С такими приборами промахнуться действительно сложно.

Регулирующие поток света стекла окон создавали в кабине мягкий полумрак. Черепаха неслась, не меняя скорости, за бортом пролетала пустыня – пейзаж угнетающе однообразный, ни тебе деревьев, ни кустов, ни травы, только песок, раскаленный сияющим солнцем, да безоблачное белесое небо над головой. Снега бы сюда!

– Вы часто гоняете в Светящуюся долину? – спросила я, чтобы не молчать.

– Два раза в неделю, – охотно ответил Ер. – В саму долину мы не ездим, только до каньона.

– За песком?

Парень мне нравился, обаятельный.

– Конечно, за чем же еще, – усмехнулся Ер. – Это наша работа. Вы нас немного выбили из графика – ехать нам только через день, – но начальство приказало вас туда доставить, а потом привезти обратно.

– Уж простите нас, – подал голос Ахтр.

– Да какая разница, днем раньше, днем позже, нам все, равно, – отозвался пилот.

– Это точно, – кивнул Ер. – Едем сегодня, отдыхаем послезавтра. Больше двух раз в неделю не положено.

– А почему? – тут же поинтересовалась я.

– Вредно для здоровья, – широко улыбаясь, ответил Ер. – Вообще желающих на эту работенку нет, только я с Шуром. Как два жадных дурака, все деньги хотим заработать. Песок-то волшебный, от него многие с ума сходят.

– В Кронтозироне есть часы с вашим песком – я ничего особенного не заметила, когда любовалась ими. Обычный волшебный светящийся песок, что такого? – удивилась я.

– Дело не в песке, – ответил Ер. – Как нам объяснили, вся соль в природном источнике. Там такая чертовщина творится, что дух захватывает.

– Какая чертовщина? – насторожилась я, ожидая подвоха.

– Доедем – все увидите, – пообещал пилот, не глядя на меня. – К самому источнику мне конечно же не подъехать, да и в долину не пробиться, но постараюсь подобраться поближе к каньону.

– Сегодня день спокойный, – заметил Ер, – может, подпустит.

– Вот бы в каньон въехать, – мечтательно произнес ящер, не отрывая взгляда от мониторов, на пустыню он не смотрел вообще, шел по приборам.

– Раскатал губу, – усмехнулся Ер и пояснил для нас, непосвященных: – Чем ближе к эпицентру, тем богаче руда.

– Там светящегося песка больше? – уточнила я.

– Да, намного! За один удачный рейс мы на сорок штук нагребать ухитряемся. Только редко нас пускают в каньон, – посетовал Ер, – а с обочины брать, что в носу ковыряться, прибыли мало.

– Бедные пески?

– Не то слово, – махнул Ер рукой. – Тонну нагребешь, а получат из нее «светика» пять кило, соответственно и заплатят. Там ведь только то, что выдуло из долины.

– Вот многие и уходят сразу после первой поездки, – добавил Шур.

– Да, никому не хочется задарма разумом рисковать, – кивнул Ер. – Морок он такой, непредсказуемый.

– А как вы свой «светик» собираете? – продолжила я расспросы.

– Включаем пескосос, он засасывает песок в бункер, – Ер махнул в сторону хвоста машины, – набрали полный и сматываемся.

– И чем быстрее, тем лучше, – вставил пилот.

– Так вы из «Бегуна» не выходите?

– Нет, что вы, – воскликнул Ер, в его глазах промелькнул ужас.

– Никогда, – мрачно добавил Шур.

– Почему? – не отставала я от них.

– Был один случай, – как бы нехотя стал рассказывать пилот, – три года уже минуло. Мой предыдущий напарник вышел наружу. У нас пескосос чем-то заклинило, а возвращаться порожняком не хотелось. После-то я вытащил из трубы кусок гранита, но Фетору этим уже было не помочь.

– А что с ним случилось, умер?

– Нет, жив-то он жив, только в психушке сейчас, – поморщился Ер. – Я, когда только пришел на промысел, встретил его, чуть весь энтузиазм не растерял.

– Плохо Фетор выглядел: слюни, сопли, самостоятельно до уборной дойти не мог. Теперь-то ему лучше, а тогда жути просто, что с парнем творилось, – добавил Шур.

– Сударыня, и зачем вас только понесло в эту проклятую долину, – выглянул Ахтр из-за пилота. – Разве из космоса нельзя проверить?

– Нельзя, надо на месте.

– Ну, вам виднее. – Ахтр опять откинулся на спинку кресла.

«Бегун» начал сбрасывать скорость, парни заметно забеспокоились, они ерзали и оглядывались.

– Подъезжаем? – догадалась я.

– Километра два еще, – сказал Ер, пилот же, занятый только управлением, перестал реагировать на слова.

– Мне помолчать? – спросила я.

– Нет, что вы, говорите, это ничего, напарнику не помешает, а мне отвлечение.

– Нервничаете?

– Как обычно, когда источник рядом, – коротко кивнул человек.

– Я ничего особенного не вижу. Может, еще слишком далеко?

– Уже скоро. – Ер съежился.

Неожиданно перед нами выскочили скалы. Совершенно желтые, как и все вокруг, они сливались с окружающим ландшафтом. Остроконечные пики поднимались к небу. Наша черепаха сбросила скорость до тридцати километров в час. По сравнению с прежней ездой мы поползли как улитка.