Дороги призраков

Вампир притянул голову Ксандра к открытой пасти, из которой вырывалось зловонное дыхание, а внутри сверкали острые, как бритва, клыки. Это незабываемое зрелище Ксандр надеялся больше никогда не увидеть, разумеется, если ему еще предстоит жить.

Ксандр потянулся и тоже схватил вампира, потом двинул головой вперед и нанес такой удар отвратительной твари, что эхо от него разнеслось по лужайке. Обаразлетелись в разные стороны, но все, чего добился Ксандр, так это крепких объятий двух вампиров, протянувших к нему кровожадные зубы.

Ксандр запаниковал. Он уже был готов пронзительно закричать, когда женский голос произнес над ним что-то, видимо, по-латыни.

Все вампиры застыли на месте, не моргая и не дыша. Кто-то сотворил заклинание и остановил монстров, хотя бы на время. Ксандр посмотрел в ту сторону, откуда послышался голос.

– Ива, я когда-нибудь говорил тебе, что ты величайшая… – начал он и тоже застыл.

Это была не Ива.

На ступеньках центрального входа в школу стояла красивая блондинка, с которой Баффи и ее друзья не раз ссорились, но в промежутках между ссорами считали ее своей подругой.

– Продолжай, Ксандр, – подбодрила его Эмми Мэдисон. – Я, может быть, и не Ива, но ты все равно скажи мне, какая я великая.

Ксандр отвел взгляд от Эмми, осмотрел каждого вампира по очереди, затем удивленно покачал головой и сказал:

– Ты просто великолепна. Особенно если принять во внимание, как ты вовремя.

– Спасибо, – небрежно обронила Эмми и направилась к нему.

Он смотрел на нее, не зная, что еще сказать. Мать Эмми была злющей ведьмой, которая однажды исчезла в неизвестном направлении. Поэтому Эмми самостоятельно принялась постигать магию и, честно говоря, Преуспела в этом. Ей было известно, что Баффи – Ис-требительница, и все, что с этим связано. Однако она йикогда не присоединялась к ним. Они просто здоровались с ней, встречая в коридорах школы, и время от времени списывали у нее домашнюю работу, если Эмми утруждала себя ее выполнением. Эмми Мэдисон не вполне подходила для полицейской службы Саннидей-ла по борьбе с созданиями тьмы.

– Итак, Эмми, – сказал Ксандр, – что заставило тебя выйти вечером? Ищешь принца, чтобы обратить его в лягушку? Маленькая девочка в алых шлепанцах? Или может быть…

– Вы только посмотрите, – задумчиво промолвила Эмми, – Ксандр все еще считает, что он смешон. Как, Гаррис, вы разве не обратили внимания, что в Саннидейл наконец-то завлекли монстров, а Истребительница предпочла ретироваться из города? Я то, конечно, заметила, и, если вижу, как что-то нечеловеческое пытается кого-то съесть, я полагаю, мне следует вмешаться.

Эмми остановилась прямо перед Ксандром, положила руку на бедро и широко улыбнулась.

– Кстати, мы не поздоровались. Покраснев, Ксандр поспешил с ней согласиться:

– О, верно. Спасибо. Но что ты имеешь в виду, когда говоришь «считает, что он смешон»?

Эмми, покачав головой, проследовала мимо Ксандра и продолжила свой путь по направлению к шоссе.

– Они очнутся через несколько минут, – сообщила она. – Надеюсь, что тебя к тому времени уже здесь не будет.

Эмми пересекла дорогу и скрылась в аллее, засаженной высоким кустарником. Ксандр безмолвно смотрел ей вслед. Возможно, она и не собиралась вступать в ряды Скуби Ганг, но он надеялся, что все, о чем она говорила, было простой болтовней. Она появилась сегодня на улице, так как вокруг было полно безумия, реально угрожавшего тем, кем она дорожила. Ксандр почувствовал себя счастливым. Теперь столкновение со Злом не представлялось катастрофой, по крайней мере, нынешней ночью, ведь он и его друзья были не одиноки на улицах.

Ксандр огляделся в поисках чего-нибудь тяжелого или острого для дальнейшей борьбы с кровожадными вампирами, а Корделия и Ива тем временем подкатили к школе. Их глазам предстала весьма необычная картина.

Подруги выпрыгнули из машины и поспешили на помощь Ксандру, который направлялся к парализованным вампирам с кирпичом в руке.

– Ксандр, что происходит? – требовательно спросила Корделия. – Что это за штуки?

– Какие штуки? – невинно переспросил Ксандр.

– Вон те штуки! – показала Ива. – Это ведь вампиры, не так ли? Но почему они… как ты это сделал?

Ксандр взглянул на упырей, затем опять на девушек и расплылся в улыбке.

– Разве вы не слышали? – спросил он, неожиданно понизив голос и приняв зловещую позу. – Я – Бэтмен.

Обе девочки вздохнули и обменялись таким многозначительным взглядом, что Ксандр на секунду приостановился, но всего лишь на секунду. Пора было позаботиться о новых украшениях школьной лужайки, пока их желудки снова не потребовали нищи.

Туман наплывал на гавань, стекая вниз из Санни-Дейла. Глядя на морские волны, Даллас Мейхью думал о том здорово ли он отстанет от своей команды, если пропустит утреннюю тренировку. Всю ночь он пил пиво. У него не было ни малейшего представления о том, который сейчас час, зато он точно знал, сколько пива успел выпить – целую шестибаночную упаковку. Когда он был моложе, даже еще в прошлом году – в статусе юниора, это его ничуть не расстроило бы. Теперь же он считался стариком, лучшим защитником команды Саннидейла. Тренер, скорее всего, внесет его в журнал пропусков. Лучшее, что мог сейчас сделать Даллас, – пойти домой и немного поспать. А завтра он захватит нескольких парней и вернется сюда, чтобы повторить все сначала. Только бы найти дорогу домой в этом тумане.

Микаэла стояла у окна своей комнаты на вилле своего отца во Флоренции. Эту комнату она когда-то любила, но теперь она была для нее тюрьмой, а сама она – пленницей. Ее отец, Ил Маэстро, привез ее сюда, когда она была совсем юной, и приучал подчиняться законам Хаоса. Когда она подросла, ее воспитание перешло в руки Хранителей. По замыслу отца, Микаэла должна была стать членом Совета Наблюдателей.

Ее подослали следить за главным Наблюдателем – Куратором Рупертом Джайлсом, отвлекать его, добывать информацию; она не знала, что вместе с ней послали и других… убить его. К счастью, Руперт был жив. А вот дни отца Микаэлы были сочтены.

Мечты отца о новом мире заполняли все ее детство; потом они должны были лечь в основу ее жизни. Но за годы, проведенные в Совете, сначала на правах ученицы, а затем Наблюдателя, Микаэла поняла, что Совет ратовал не просто за порядок, а за справедливый порядок. За планету свободных людей, навсегда очищенную от Зла.

Полное прозрение наступило после того, как Микаэла вернулась в дом отца. Она поняла, что отец – часть того Зла, против которого так яростно боролся Совет. Микаэле предстояло сделать трудный выбор. К сожалению, она не могла просто исчезнуть. Отец не допустил бы этого. Он любил ее, хотя и был воплощенным Злом, и скорее согласился бы увидеть ее мертвой, чем в стане врагов.

Она задумчиво смотрела в окно, как вдруг волшебный свет разлился над городом, озарил кафедральный собор и растворился вдали. В дверь тихо постучали. Микаэла повернулась и пошла к двери, но ее уже открывали снаружи.

Неожиданно девушку охватил страх, она остановилась посреди комнаты, не зная, как поступить. Никто из прислужников отца не осмелился бы войти в ее личные покои без разрешения, даже после условленного стука. Однако этот человек и не думал маскироваться. В дверном проеме вырисовывался лишь его силуэт, но Микаэла сразу же узнала его.

– Альберт, – с изумлением сказала она. – Что ты тут делаешь?

Маг-прислужник вошел в комнату, будто у них было назначено любовное свидание. Но Микаэла не сочла его поведение оскорбительным. Она хорошо знала Альберта и какое-то время даже восхищалась им. Правда, с недавних пор все изменилось. Для всех. Микаэла видела то, что никогда не должно было предстать ее глазам. Она лично убедилась, как жесток ее отец с другими, и потому, несмотря на все его клятвы, была убеждена, что в его работе нет ничего святого или духовного. Он стал чудовищем. А Сыновья Энтропии, как он всегда называл их, были просто его слугами.

Но возможно, не все. Альберт, улыбаясь, приблизился к ней и дружески сжал ее руку в своих ладонях.