Страница 7 из 9
Сэр Джон Тови получил сообщение, пролившее живительный бальзам на его истерзанную тревогой душу:
«Мы их обнаружили!»
Британская эскадра направилась к месту предполагаемого местонахождения кораблей противника. «Бисмарку» не удастся скрыться.
Но жизнь полна неожиданностей…
Первый сюрприз, самый неприятный для англичан, поджидал их рано утром 24 мая. В 5.50 «Худ» и «Принц Уэльский» навели орудия на немцев и открыли огонь.
Адмирал Лютенс имел приказ избегать столкновений с превосходящими силами противника. Перед ним стояла другая задача: нападение на транспортные линии англичан, идущие через Атлантику. Если же бой окажется неизбежным, он должен принять его и провести с максимальной эффективностью.
По мнению Лютенса, оторваться от противника было невозможно; ведь он мог наблюдать за его перемещениями тоже при помощи радарной аппаратуры. Поэтому он отдал приказ открыть огонь. Оба немецких корабля избрали своей целью «Худ». Ровно через шесть минут над английским линкором взметнулся столб пламени, огонь очень быстро распространился по всему кораблю. Прошло еще несколько минут, и над желто-красными языками вырос гриб черного дыма. Из центра пожарища выбросило добела раскаленный кусок металла, который тут же рухнул в воду, моментально вскипевшую вокруг. Это была одна из орудийных башен. Снаряд угодил в кормовой пороховой погреб, и «Худ» взорвался.
Немцы перенесли огонь на другой корабль противника. В горячке боя люди еще не успели осознать свой успех. Через десять минут получивший серьезные повреждения «Принц Уэльский» ушел с поля боя. За ним тянулся длинный шлейф густого черного дыма.
Сражение длилось 24 минуты. «Принц Эйген» не был поврежден, но в «Бисмарк» угодили два снаряда с «Принца Уэльского», в результате немецкий корабль был вынужден снизить скорость. Но на фоне ошеломляющего успеха – один вражеский линкор потоплен, другой получил серьезные повреждения – собственные проблемы казались мелкими неприятностями.
Но даже не слишком серьезные повреждения следует устранить, поскольку они могут помешать выполнению боевой задачи. «Бисмарк» имел за собой «хвост» мазута, который с воздуха без труда можно разглядеть с внушительного расстояния, и перестал быть «кораблем-призраком». Кроме того, адмирал Лютенс не был уверен, что сможет оторваться от других британских крейсеров, за перемещениями которых продолжал внимательно следить, глядя на радар.
Для англичан, понесших очень серьезные потери, было бы вполне естественным стянуть сюда все имевшиеся в наличии силы, чтобы покончить с «Бисмарком».
Под прикрытием проливного дождя «Принц Эйген» отделился от поврежденного собрата и ушел в Атлантику, чтобы приступить к выполнению основной задачи. «Бисмарк» остался один и, без сомнения, должен был стать объектом охоты.
Все британские корабли, находившиеся в это время поблизости в Атлантике, прекратили выполнение своих текущих задач и по приказу командующего направились к месту предполагаемого местонахождения «Бисмарка». В охоте приняли участие еще два линкора – «Рамилье» и «Родни». «Бисмарк» брали в кольцо. На подмогу вышли даже корабли Гибралтарской флотилии – линкор «Реноун», авианосец «Арк Роял» и крейсер «Шеффилд» под командованием адмирала Сомервилла; они должны были замкнуть кольцо с юга. Именно кораблям, пришедшим с Гибралтара, предстояло сыграть решающую роль в охоте, когда «Бисмарку» почти удалось прорваться к французскому берегу.
А пока «Суффолк» и «Норфолк» продолжали преследование «Бисмарка», следя за его передвижениями на экране радара. Немецкий адмирал имел все основания для беспокойства. Имея в своем распоряжении более совершенный радар с чувствительным приемником, он имел возможность регистрировать импульсы вражеских радаров. Поэтому Лютенс твердо знал: англичане держат его в узде. По крайней мере, он так думал…
И это было его роковая ошибка.
Почему он ее совершил, объяснить не сложно. Английские корабли посылали высокочастотные импульсы, которые отражались от стального корпуса «Бисмарка» и затем улавливались. Поэтому немецкий корабль был точкой на экране британских радаров. В это время радиус действия этого замечательного прибора, пока еще не очень совершенного, был невелик – около 13 километров.[1]
Приемник немецкого радара на борту «Бисмарка» улавливал импульсы радаров противника. Работая на прием, он имел больший радиус действия, чем радары британцев, поскольку не нуждался в энергии для посылки своих мощных импульсов. Британским радарам требовалась энергия, достаточная для следования импульсов в двух направлениях – туда и обратно. Немецкие приемники улавливали импульсы после совершения ими путешествия в одном направлении.
Поскольку приемники «Бисмарка» постоянно ловили импульсы вражеских радаров, Лютенс был уверен, что находится во вражеском кольце. Он не мог знать, что эти импульсы уже не обладают достаточной силой, чтобы после отражения вернуться к противнику. К несчастью, он не знал, что 25 мая в 3 часа утра преследователи потеряли с ним контакт; ему почти удалось от них ускользнуть.
В британском адмиралтействе и на флагманском корабле сэра Джона Тови царила паника: немецкий «корабль-призрак» исчез. Оставалось только продолжать поиски в юго-восточном направлении, потому что, судя по всему, «Бисмарк» направлялся в Брест.
И тут многочисленные береговые радиостанции союзников одновременно передали сообщение о том, что неизвестный немецкий корабль передал из района поиска два длинных радиосообщения. Это мог быть только «Бисмарк». Но зачем он пошел на такой риск? В момент, когда весь британский флот бестолково суетился в поисках исчезнувшего корабля, «Бисмарк» мог легко ускользнуть. И вдруг он сам объявляет о своем присутствии по радио, причем передает длинные сообщения, чтобы их мог засечь даже неумелый радист. Это казалось невероятным.
Но дело обстояло именно так. Теперь смятение воцарилось в Берлине и Париже – там следили за переговорами противника по радио и знали, что англичане потеряли «Бисмарка». И в этот момент Лютенс объявил о своем присутствии в эфире.
Объяснение столь странного поведения немецкого адмирала кроется в содержании его сообщений. Лютенс считал, что вражеские радары ни на секунду не упускают его из виду и противник идет за ним по пятам. А поскольку местонахождение «Бисмарка» известно, можно не прятаться и доложить командованию о победоносном сражении с британскими кораблями и потоплении «Худа». Ответное сообщение повергло Лютенса в шок. Ему предписывали соблюдать радиомолчание, потому что противник давно потерял с ним контакт.
Но было уже поздно. «Бисмарк» засекли сразу несколько береговых радиостанций союзников. Пеленги были нанесены на карту, и местонахождение «корабля-призрака» перестало быть тайной. Чтобы не терять времени, из адмиралтейства поспешно отправили радиограмму сэру Джону Тови на корабль «Король Георг V», чтобы офицеры на месте могли выработать план действий.
Получив от своих офицеров карту с расчетным местонахождением вражеского корабля, сэр Джон был потрясен. Получалось, что немцы находились далеко на севере. Должно быть, они планировали не прорыв к Бресту, а возвращение через Датский пролив! Неужели он так ошибся! Но предаваться самобичеванию времени не было. Оценив ситуацию, сэр Джон отдал соответствующие приказы.
С этого момента началось то, чего он больше всего опасался. На полной скорости британские корабли пошли не в том направлении, а «Бисмарк», как и прежде, держал курс к побережью Франции. Его командир не помышлял о возвращении на север.
Ровно через девять часов стало ясно, что пеленги нанесены на карту неверно. Ошибка произошла по вине одного из штабных офицеров с «Короля Георга V». В действительности «Бисмарк» находился на несколько сотен миль южнее.
Пришлось сэру Джону вторично за один день приказывать ложиться на обратный курс. Но к тому времени «Бисмарк» уже получил такую фору, что догнать его можно было только чудом. В роли чуда выступил адмирал Сомервилл, который вел свои корабли, в числе которых был авианосец «Арк Роял», из Гибралтара.
1
Число явно занижено. (Примеч. издателя.)