Страница 7 из 40
Джон Моррисси уехал из города по каким-то своим политическим делам, и Шанаги, теперь занимавший должность одного из его помощников, в просторечии «толкача», зашел в салун, проверить финансовые документы. Здесь он встретился с Локлином. Едва они уселись за стол, как бармен Коган просунул в дверь голову.
— Мистер Шанаги, сэр! Пришли люди, которые могут доставить нам много неприятностей.
Оставив Локлина за столом, Том вышел в зал и быстро огляделся. Четверо парней стояли у бара, еще несколько рассеялись по залу. Все они спокойно пили пиво, но было в них что-то…
Бар кишел народом, но каким-то образом люди, о появлении которых предупредил Коган, выделялись из толпы, а один из них… Шанаги резко повернулся:
— Локлин! Берегись! У нас громилы Чайлдерса!
Он быстро закрыл за собой дверь. Том начал обходить зал, когда кто-то из вновь прибывших нарочно опрокинул стакан пива на одного из каменщиков, допивавшего свою кружку у стойки. Рабочий повернулся к парню, и тот ударил его. Затем люди Чайлдерса начали разносить салун на мелкие кусочки.
Шанаги нырнул под чей-то кулак, устремленный к нему, со всей силы саданул в солнечное сплетение ближайшего хулигана, успев двинуть ногой по коленной чашечке другого. Вдруг входная дверь распахнулась, и в салун ворвались несколько человек, вооруженных дубинками. Их было слишком много.
— Коган! Мэрфи! Делайте ноги! — только и успел крикнуть Том, раздавая во все стороны оплеухи.
Он опрокинул стол на пути наступавших и, когда несколько бандитов упало, ударил их сверху стулом. Забравшись под стойку, он вооружился бутылками и стал швырять их точно в головы врагов. Гвалт стоял невообразимый, какой-то парень, схватившись за голову, с отчаянным воплем свалился на пол.
В дюйме от Шанаги разбилась бутылка, и он бросился в заднюю комнату в поисках Локлина. Того и след простыл. Том смахнул со стола деньги, которые собирался пересчитать, и решил уходить через черный ход. Коган, присоединившись к нему, подпер дверь палкой, и они кинулись по коридору, выходившему в переулок. Оба понимали: превосходившего числом противника им не одолеть.
Они почти добежали до задней двери, когда раздался выстрел и в коридор ввалился шатающийся и окровавленный Локлин.
— Быстро наверх, — приказал Шанаги. — Будем уходить по крышам!
Он остановился, поднял одной рукой Локлина, а другой мешок с деньгами, побежал вверх по ступенькам, благословляя годы, проведенные у кузнечной наковальни.
Выбравшись на крышу, они забаррикадировали за собой дверь.
Небо затянули облака, начинался дождь.
Вдруг им навстречу выбежали Мэрфи и еще один помощник Моррисси.
— На Кенделл-стрит ждет упряжка… — крикнул Мэрфи и тут же осекся.
Из-за парапета крыши появилась группа парней. Шанаги насчитал шестерых. Обернувшись, увидел, что еще столько же двигалось по соседней крыше им наперерез.
— Ну, на сей раз вам не уйти! — заорал кто-то.
Шанаги бросил мешок с деньгами и выхватил из кобуры короткоствольный револьвер.
— Предупреждаю: прочь или кто-то из вас умрет.
— Ха! — закричал верзила, сжимая в одной руке дубинку, а в другой обломок кирпича и готовясь к броску. — Вы у нас в…
Людей убивали палками и камнями за тысячи лет до изобретения огнестрельного оружия, и Том не колебался. У него была хорошая школа: в течение четырех лет, когда заправлял тиром, он упражнялся в стрельбе ежедневно.
Шанаги не стал дожидаться, пока верзила договорит, поднял свой револьвер сорок четвертого калибра и выстрелил три раза подряд.
Парень вскрикнул и покачнулся, еще один упал, остальные разбежались.
Беглецы рванули вперед. Каким-то образом им удалось добраться до Кенделл-стрит, сесть в упряжку и умчаться. Том никогда не забудет дикую ночную гонку по темным, мокрым от дождя улицам.
«Куда мы едем?» — подумал Шанаги. Его собственную квартиру все знали, там небезопасно. Холостяцкая комната Локлина тоже под наблюдением. Он вспомнил о тайном местечке, которое Моррисси держал около Бродвея, и направился туда.
В спальне Моррисси стоял вделанный в пол сейф. В него Том положил деньги. Взяв несколько ассигнаций, он торопливо нацарапал расписку: «Выдано Когану и Мэрфи по сто долларов на побег из города. Они прячутся в Бостоне, вы знаете где. Я беру себе пятьсот долларов и оставляю пятьсот тяжелораненному Локлину, к которому приглашу Флорри, чтобы она за ним ухаживала. Будьте осторожны». Подписал и тоже оставил в сейфе.
Отдав деньги Когану, распорядился, чтобы тот пригласил Флорри ухаживать за Локлином. Затем перезарядил револьвер и открыл ящик письменного стола Моррисси. Там лежали еще два револьвера, и он взял себе один из них. Затем уложил Локлина в постель и как мог перевязал его рану. Локлина ранили в бок, он лежал без сознания, его одежда пропиталась кровью.
Пришла Флорри, и Том вручил ей деньги Локлина, предупредив:
— Никому не говорите, что он здесь, и старайтесь не показываться на людях. Будем надеяться, что бандиты Чайлдерса вас не знают.
— А куда теперь вы?
— Сначала мне надо поставить лошадь в конюшню. Если они ее увидят, то проследят Локлина до квартиры. Потом подумаю о себе.
Он вылез через кухонное окно и спустился по черной лестнице. На улице было темно и тихо. Вдали громыхал гром, временами сверкала молния. Когда Шанаги вышел из переулка, лошадь стояла опустив голову там, где он ее оставил. Том осторожно осмотрелся, перешел улицу и, развернув лошадь, залез в повозку. Откидной верх и высокие борта защищали его от дождя. Он вытер правую руку об одежду и нащупал револьверы.
Там, на крыше, он убил человека… возможно, двух. Но они напали на него и наверняка отправили бы на тот свет. Его выстрелы спасли жизни друзей… наверное.
Кобыла медленно плелась по темным улицам.
Джон Моррисси постоянно жил в ожидании беды. Предвидя ее, он подготовил несколько тайных квартир, где мог окопаться и переждать тяжелые времена, а также конюшен, куда надеялся спрятать лошадей. К такому «тайнику» Шанаги сейчас и направлялся.
В конюшне стояли две лошади, несколько денников пустовало. Том поставил свою кобылу на место, насухо вытер и насыпал ей корма. Повозку убрал с глаз долой в сарай и прошел в ближайший дом. Там за чашкой кофе обдумал ситуацию.
Эбен Чайлдерс все четко спланировал. Очевидно, он знал, что Моррисси нет в городе. Ресторан на Барклай-стрит, наверное, тоже подвергся нападению. Парни Чайлдерса сейчас всюду на улицах — ищут их. Не время там показываться.
Весть о том, что случилось, до Моррисси дойдет в течение нескольких часов, однако, хорошо зная этого человека, Шанаги понимал, что он ничего не предпримет, пока атака не прекратится сама собой. Что касается головорезов Чайлдерса, Том не сомневался, что скоро, когда победа им будет казаться полной, они начнут пить. Некоторые пойдут отдыхать, другие разбредутся по девочкам. И вот тут-то настанет время ответного удара.
Сидя один в пустом доме, в комнате, освещенной стоявшей на столе керосиновой лампой, Шанаги просчитывал ситуацию грядущих дней. Ему предстоит связаться с Бойнтоном и Финлайсоном, они соберут ребят для схватки.
Он расхаживал по комнате, то насвистывая, то бормоча про себя что-то, стараясь спланировать контратаку, как старик Моррисси, ничего не упуская и предвидя все неожиданности.
Прежде всего — предупредить Джона. Затем, когда Бойнтон и Финлайсон наймут парней, — выбрать цели и ударить.
В конце концов уставший от дум, Том уснул. Он проснулся при свете холодного дождливого дня и оделся. Проверив револьверы, вышел на пустынную улицу. В этом тихом районе в воскресенье он и не ожидал никого увидеть.
Бойнтон, должно быть, сидит в «Файв-Пойнтс». Шанаги пешком прошагал до Бродвея и там нанял экипаж. Когда он назвал «Файв-Пойнтс», кучер наотрез отказался ехать.
— Нет, сэр, туда — ни за что! Ни за какие деньги. Да там у меня украдут коронки с зубов! Я вас довезу и высажу, не доезжая двух кварталов, и все!
Ничто не могло заставить кучера изменить решение, и Том его не винил.