Глубинка

Он неожиданно умолк. В наступившей тишине Сергей на высокой ноте оборвал храп, приподнял голову.

— Опять ор? — просипел он, выпрастываясь из мешка. — С базой говорили?

— Пока нет еще, — ответил Женька. — Гога репетирует.

Потягиваясь, Сергей начал одеваться.

— Чертовщина всякая снится, — пожаловался он, натягивая сапог. — Вроде бы Харлампий — принц Датский. Голый, понимаешь, бегает, сам черный — негр негром, со шпагой. Сергей покосился в сторону начальниковой койки. — Кричит: «Быть или не быть лету?»

Женька захохотал.

— Тише, чертяка, нельзя же так. — Сергей покосился на спящего начальника. — Достукаешься, характеристику составит такую…

Он на вялых ногах прокачался до порога, вышел. Женька не унимался.

— Хватит ржать! — потребовал Гошка. — Башка и без тебя трещит.

— Здравствуй, Вера, здравствуй, — донесся голос Сергея. — Раненько встаешь… Ну, если готов, будем завтракать.

— Слышал? — Гошка кивнул на голос Сергея. — Беги, тащи.

— Э! Э-э, — Женька погрозил пальцем. — Сам бегай. — Теперь я вольный казак, а ты… — Он взглянул на часы, постучал ногтем по стеклу. — Пора! Протрепались две минуты!

Пока Гошка связывался с базой, кричал, клял помехи, требовал перейти на запасную волну, вернулся позавтракавший Сергей.

— Не будет! — встретил его злым выкриком Гошка. — У них там дождь, будь он трижды проклят, вертолет не выпускают, так я понял.

— Значит, дождь. — Сергей прижал кулак к опухшей щеке. — Не выпускают. Весь месяц то туман, то дождь… А если по санзаданию заказать?

— Обязаны! — Гошка подобрался. — В любую погоду.

— Ну так что ж?

Из-под нар Гошка вытащил старые комплекты батарей, начал проверять их тестером.

— Бесполезно! — Женька махнул рукой. — Они же емкость потеряли. Пойдем жрать.

Сергей проводил его глазами, сказал с досадой:

— Все мы емкость потеряли. А ты все же добейся, чтоб поняли нас без лишних слов.

— Попробую. — Гошка зачищал контакты батарей. — Напряжение в них какое-никакое есть, принимать можно, а включишься на передачу — пшик. С минуту, думаю, потянут.

— Во всем-то у нас пшик! — Сергей неумело ругнулся. — Что ж на базе не набрал батарей этих самых, с запасом!

— Что их было хапать? — Гошка встряхнул чубом. — Выдали на месяц, обещали подвезти.

— «Обещали». Теперь связывайся на соплях. А запас, он, понимаешь… Пословица даже на этот счет есть.

Гошка присоединил концы, хлопнул ладонью по связке батарей.

— Знаю, знаю.. Настроюсь на волну и буду долдонить: SOS, в отряде тяжело больной, SOS, в отряде…

— Не вздумай! — отбросив клапан спального мешка, строго предупредил Харлампий. — По санзаданию они вылетят, но ведь дождь, могут грохнуться. Знаешь, что всем нам за обман будет? — Он покашлял в кулак. — Так что брось эту затею. А вы, Сергей Иванович… Не ожидал, что пойдете на такое…

— Погоди, Харлампий! — отрубил Гошка. — Какой обман? Ведь ты же болен!

— Но не умираю же. А таким вызовом пользоваться позволено только в крайних случаях. Это же риск!

— Послушай, Харлампий! — взорвался Сергей. — Отряд в таком положении, что любой риск будет оправдан. Вон я только что опять с рабочими беседу имел.

— Ну и… — Харлампий насторожился. — Как они?

— Что «как они»? — раздраженно переспросил Сергей. — Не пляшут же! Злые, понимаешь, опухшие. Сходи сам и послушай, о чем говорят.

Он дунул в мундштук папиросы, сунул ее в рот. Харлампий, потирая виски, сказал:

— Вот орелики. Я вчера у них брагу нашел. Велел же вылить.

— Ка-ак же, — Гошка хмыкнул. — Так толпой и бросились выливать.

Начальник наложил руку на лоб, простонал:

— Охо-хо. Не послушался Хохлов… Гоша, свяжешься с базой, попроси ответ на нашу телеграмму. Официальный, за подписью начэкспеда.

— «Попроси»! — взъярился Гошка. — Открытым текстом такое загну, чтоб у них там штаны посползали!

— Ты что это? — начал багроветь начальник. — За хулиганство в эфире — судят!.. Развинтился до безобразия! Если доверили рацию, решил что вздумается вытворять? Нет, дорогой, не позволю.

Сергей задумчиво слушал их препирательства, хмурился — должно быть, своим неприятностям. Харлампий постепенно успокоился.

— Как она не вовремя привязалась, хвороба, — пожаловался он, не отнимая руки со лба. Виновато посмотрел на Сергея. — Раньше, бывало, днями по колена в воде бродишь — и хоть бы хны, а теперь…

Сергей все так же нахмуренный, весь в себе, но все же отреагировал на его слова — безучастно покивал. Зато Гошка не упустил случая, поддел:

— Старишься, Харлампий. Сидеть бы тебе в конторе, в теплом месте.

— Нет уж, — поняв намек, начальник протестующе повозил головой по подушке. — В конторах теперь все больше молодые сидят, да ранние, вроде тебя, молокососа. А я старый полевой волк. Так-то.

Сергей встал так, чтобы загородить Харлампия от Гошки.

— Чего ты на самом деле, перестань, все же он постарше тебя как-никак. — Повернулся к начальнику. — Тамара аптечку принесет, выпьешь чего надо, а то, черт знает, всякое может приключиться: воспаление легких, к примеру.

— Спасибо, Сережа. — Харлампий зашелся надсадным кашлем. В полутьме палатки глаза его сердито поблескивали. — Действительно чувствую себя неважнецки. С недельку проваляюсь, знаю. Ты уж тут пораспоряжайся, прими, так сказать, командование.

— Ну какой разговор! — Сергей дернул плечами. — Отлежись, справимся, я думаю.

— Еще бы, — подтвердил Гошка. — Можно лежа руководить.

— Ну ты даешь! — Сергей неодобрительно крутнул головой. — Человек болен, посочувствовал бы.

Сочувствовать Гошка явно не хотел. Он откинулся на спальник, завел руки за голову. Солнце косо било в окошечко палатки, и там, где конец яркого бруса упирался в землю, она, подсыхая, парила. Сергей вытащил рюкзак, развязал.

— Схожу на Верхний участок, давно уж не проведывали.

— Правильно, — одобрил Харлампий. — Может, там хоть где-нибудь земля оголилась, зададим канавы, пусть долбят.

— «Хоть где-нибудь»? — переспросил Гошка. — Без геофизических данных, на пустом месте? Так надо понимать? Это липа, Харлампий.

— Ничего, можно задать, — ответил за начальника Сергей. — Я тоже об этом думал. Заактируем как горные выработки по ложным аномалиям.

— Что, Георгий, съел? — Харлампий с упреком уставился на Гошку. — Сережа в нашей экспедиции первый сезон, у нас другая специфика, а уже разобрался, вник. С умом к делу подходит, с головой… Начальствовать, брат, это не зубы скалить. Результаты поисков, само собой, вещь наиважнейшая, но план, пла-ан — бог! Выдай кубаж, хоть умри. Так что эти канавки в дело пойдут. Сейчас главное — дать рабочим разрядку. Им все равно, где копать.

Гошкина голова в столбе света, и ухо малиново просвечивает. Он сидит пришибленно, растерянно водит глазами.

— Ну почему по ложным аномалиям копать, их ведь тоже документировать надо, графики строить? Да и где они — ложные? Я их вам из пальца высосу? — Он спустил ноги на пол. — Нет, командиры, это вы задумали зря. Как геофизик, я против.

— Надо копать, Гоша, где угодно — копать. От сознания, что начали наконец работать, рабочие духом воспрянут.

— А мы?

— Мы — ладно, — Сергей похлопал Гошку по плечу. — А вот они… Почему моральный фактор учесть не хочешь?

— Иди на Южный участок, — посоветовал Гошка. — Нельзя ли там разбросать снег, на невскрытых аномалиях? Попробовать копать с пожогом.

— Костры твои залье-ет, — простонал Харлампий. — Вода прет под снегом.

— Надо пробовать, — уперся Гошка. — Там есть начатые канавы, их прошлый год осенью буранами занесло. С ними повозиться я согласен. Жди меня там, после связи подбегу.

— Хорошо, подбегай. — Сергей накинул на шею ремешок фотоаппарата. — На месте посмотрим, подумаем. Возможно, отвалы обнажились или профильные колышки. Ты план участка прихвати.

— Прихвачу обязательно. А ты вот это обнови. — Гошка вытащил из-под нар Женькины снегоступы.