Страница 44 из 49
— Но ведь ты даже не знаком с этим человеком, — начал ворчать Джублейн. — Снова ты суешь нос в ловушку, и все это ради человека, с которым ты лично даже ни разу не разговаривал.
— Для меня достаточно того, что он бок о бок сражался вместе с моим отцом. И мой отец, я уверен, никогда бы не пожалел своей собственной жизни ради него. Могу ли я позволить себе поступить иначе?
— Дело в том, что они вместе сражались на поле брани. Это совсем другое дело. Когда ты вместе с кем-то идешь в бой, то уж становишься повязанным с этим человеком одной судьбой до конца жизни или пока кто-нибудь из двоих не угодит в тюрьму или в плен.
— Согласен. Но кто же защитит старого и больного человека, особенно в том случае, когда в его смерти заинтересованы влиятельные лица? Я сам отправлюсь на его розыски, Джублейн, и не стану просить, чтобы кто-то помог мне в этом деле. Тем более что туда, куда я отправляюсь, можно проникнуть только одному.
— Это ловушка, и ты будешь просто глупцом, если попадешься на этот крючок.
— Видишь ли, у нас, выходцев из болот, есть одна общая слабость. Поэтому некоторые и недолюбливают нас за это, а другие утверждают, что от нас смердит болотной гнилью, а есть и такие, которые настаивают на том, что у нас сумрачные и загадочные души, как у самого омута, кто-то даже считает нас убийцами, однако у всех нас есть одна общая слабость. Мы очень преданные люди. Мы всегда готовы вступить в бой и сражаться друг за друга и всегда приходим друг другу на помощь в беде… По крайней мере, так было всегда до последнего времени.
— Ты сейчас теряешь время и говоришь пустые слова, — с раздражением сказал Джублейн. — Ведь ты даже понятия не имеешь, где он в данный момент находится.
— Но мы это обязательно установим, не так ли? Джереми, не мог бы ты оказать мне эту услугу? Я послал своего человека по имени Корвино к Питеру Таллису. К этому времени тот, вероятно, уже знает, где прячут старца. Однако из всех известных мне людей, если кто и знает что-нибудь об этом, то это Коувени Хазлинг.
На лице у Джублейна появилась кислая мина.
— Почему бы нам не взять лодку и не спуститься вниз по реке до наступления вечера? А там уже стоят готовые к отходу в графство Даун[9] корабли, которым очень нужны наемные солдаты. А кроме того, ты ведь богатый человек и при деньгах.
— Но тех денег, которые у меня есть, мне недостаточно. Наши товары пока еще не распроданы, а до того времени, пока их не продадут, у меня почти ничего не останется.
Два дня мы провели в ожидании в доме Мэг. А на следующий день к причалу, который находился рядом с домом, незаметно подвалила шлюпка, из нее вышли двое мужчин и направились прямо к двери нашего дома. Один из них был Корвино, а другой Хазлинг.
— Где его прячут? — нетерпеливо спросил я.
Хазлинг опустился на лавку.
— Ты сам угодил в серьезную неприятность, а старца увезли куда-то, где он никак не сможет переписать своего завещания.
— Черт с ним, с этим завещанием! Я просто хочу, чтобы старичок провел остаток своих дней в безопасности и комфорте. Да я и сам заработал вполне достаточно и не менее того, что он сможет мне предложить.
Хазлинг облокотился на стол и наклонился ко мне.
— Как только стало известно о его тяжелой болезни, к нему незамедлительно явился Дженестер под предлогом обеспечения срочной медицинской помощи и необходимого ухода. «Я отвезу его на побережье, — объявил он, — а свежий морской воздух снова вернет ему былую силу!» И увез его из Лондона. Здесь же все восторгаются Дженестером и произносят его имя с придыханием, рассказывая друг другу о том, какой чудесный человек, этот племянник Дженестер, который так трогательно заботится о своем престарелом дядюшке…
— Куда же он его все-таки отвез? — снова настойчиво поинтересовался я.
Хазлинг задумался.
— А действительно, куда? Об этом он никому не рассказывает. А когда к нему приступают с расспросами о здоровье дядюшки, он всегда заявляет одно и то же, мол, состояние здоровья графа очень тяжелое, но благодаря хорошему уходу и покою он начал поправляться… Никаких посетителей, никакого беспокойства, только полный покой и отдых.
— Никаких посетителей?
Корвино щелкнул пальцами.
— Ха! Дай мне день-два и я узнаю, куда его отвезли. В Лондоне от меня нет никаких секретов! Особенно в тех случаях, когда кто-нибудь отправился в путешествие либо заболел, и если он следовал в карете или в повозке. А теперь подсчитаем, какое количество карет было в Лондоне за последние несколько лет. Далее, какое количество карет используется в настоящее время? Далее узнаем, какое количество карет в те дни не использовалось. Дай мне немного времени и…
— Время-то я тебе даю, — сказал я ему, — но все, что мне требуется узнать прямо сейчас, это куда его увезли… Но прошу тебя, сделай все максимально быстро.
Когда Корвино вышел, Хазлинг с еще большим любопытством посмотрел на меня.
— Вижу, что у тебя появляется все больше друзей, Барнабас. Это действительно очень здорово, когда много друзей.
— Все это достойные люди, — я наклонился к нему. — Я бы очень желал, чтобы и вы были вместе с нами и побывали в Новом Свете. Это такая прекрасная страна! Там столько необъятных полей, лесов, гор, рек!
— Твое путешествие было удачным?
— Вполне, и поэтому я снова отправляюсь туда. Это просто замечательная страна, Коувени, поэтому весьма вероятно, что я решу остаться там навсегда.
— И тебя не страшат дикари?
— Что я могу сказать? Я буду дружить с теми, кто пожелает дружить со мной, и буду сражаться против тех, кто захочет воевать против меня. Я попытаюсь вести торговлю с индейцами, хотя и предвижу некоторые сложности. Также я прекрасно сознаю, что когда начинается соперничество конкурентов, то обычно тот, кто более жизнеспособен, сможет победить в конкурентной борьбе, сможет выжить, а уж его конкурентам придется либо уступить, либо поискать другое место… таков закон жизни. Индеец никогда не может позволить уронить своего достоинства во всем, что бы он ни делал, особенно в своем ремесле, поскольку если он уронит свое достоинство, то он уже никогда не сможет творить, а его искусство и творчество перестанут служить ему, и он всецело будет зависеть от других.
Хазлинг понимающе кивнул.
— Это очень здорово, когда кто-либо начинает серьезно задумываться и размышлять об этих вещах, однако, как я полагаю, все же мало кто к этому прислушивается… или обращает на это должное внимание.
Сейчас же проблема в следующем: после того, как ты обнаружишь местонахождение нашего друга, что ты практически сможешь предпринять?
— Я отправлю его туда, где за ним действительно будет хороший уход.
— Ты должен действовать очень и очень осторожно. У Руперта Дженестера есть покровители и друзья при дворе, да и сам он далеко не дурак. Предположим, тебе удастся разыскать графа и ты сможешь увезти его куда-нибудь от Дженестера, а сей почтенный старец возьмет да и умрет у тебя на руках?
Такая мысль никогда раньше не приходила мне в голову.
— Надеюсь, ты хорошо понимаешь, что я тебе сейчас говорю? В этом случае Дженестер смог бы добиться исполнения сразу двух своих замыслов. Старик умрет, а тебя, как похитителя человека, отправят за тюремную решетку.
— Пусть со мной произойдет что угодно, но он был другом моего отца. Хоть некоторые и называют это слабостью людей моего рода, но мы никогда не забываем своих друзей и не бросаем их в беде. Я не могу позволить, чтобы он погиб подобным образом. Он должен находиться среди друзей.
— Ты не горячись, — терпеливо выслушав меня, мягким голосом сказал Хазлинг. — Пожалуйста, постарайся понять. После того как ты внезапно исчез, ситуация резко изменилась. Все осложняется тем, что наш друг сильно заболел, а Руперт Дженестер сумел подняться на более высокую ступеньку в обществе. Он весьма искусен в лести и прекрасно знает, кому какие почести следует оказывать, а его авторитет и положение при дворе весьма и весьма прочны. Он лично не принадлежит ни к одной группировке, союзу или партии, однако всем оказывает услуги, поэтому каждый придворный втайне рассчитывает, что когда Дженестер вступит в наследство, то станет именно его союзником и другом и будет выражать интересы именно его группировки.
9
Даун — графство Северной Ирландии.