Корейский Коридор

— Не пробуя, не проверишь, — серьезно сказала мисс Мэри. — Но если не верить в человеческий разум, то лучше сразу застрелиться.

— Разум это, конечно, прекрасно, — пожал плечами Чхун Пак, — но, как показывает практика, человек часто идет по пути наименьшего сопротивления. Ведь проще не париться с посевами да прополками, а просто отобрать у соседа. Навел оружие — добыча твоя.

— Не веришь в людей? — прямо спросила Мэри.

— Верю, — подумав, сказал Чхун Пак. — Но только если они сами верят во что-то. Если нет власти и силы, способной запугать, человека может заставить вкалывать, сражаться или жертвовать собой только вера. Старые религии что-то не работают, а новой пока нет. Убийство ради пропитания я как вариант не рассматриваю. Поэтому, очень возможно, что именно ты — единственное, что сможет вернуть несчастным жителям Мегаполиса веру в будущее. Если Юнг предлагал рациональное насилие, мы с тобой обязаны предложить людям нечто большее.

— Веру?

— Огромную. Такую, чтобы в сердцах не помещалась. — Чхун Пак помедлил, прежде чем закончить. — Я же… Я же поверил.

Мисс Мэри вдохнула полной грудью.

Сеул будет жить. И он будет свободен, как она сама. Ведь власть гангов держится вовсе не на силе оружия. Власть бандитов питает голод. И если его убрать — оружия надолго не хватит.

ЭПИЛОГ

Спустя неделю новый босс всех боссов Сеула восседал на троне Шедоши, поигрывая любимой битой с торчащим гвоздем. За поясом его был автоматический пистолет «Беретта», за спиной дежурили четыре стрелка со штурмовыми винтовками.

Мисс Мэри с некоторой иронией рассматривала бывшего адвоката. Что ни говори, а правитель из Бугая вышел ладный. Широкоплечий, солидный. Сейчас, когда немного отъелся, Бугай походил уже не на монгольского нукера, а на Будду. Он даже сидел на троне очень похоже: по-турецки, заложив ногу на ногу, что при его коренастой фигуре, смотрелось довольно неординарно. Тело Бугая, как и при первом их знакомстве, обтягивала заношенная футболка с надписью Tiger Beer. На голове красовалась красная кепка с логотипом Ferrari club. Мундир и мантию ему заменяли бронежилет, напяленный поверх футболки, и американская камуфляжная куртка, наброшенная на плечи.

Новая эпоха, новая мода…

Прошедшую неделю Бугай и мисс Мэри работали не покладая рук.

В первую очередь Мэри уничтожила чертову видеозапись, вынесенную из института в Кёнсане, чтобы никто больше не мог случайно или намеренно посмотреть ее. Затем, разбудив на базе сотню человек, они заручились их поддержкой и организовали охрану КПП. Затем совершили на джипах ряд поездок по сеульским кварталам, закрывая мясобойни по всему городу. Затевать масштабную войну с дикими гангами было нереально. Но договориться с ними о запрете на убийства и каннибализм в обмен на регулярные поставки пищи и с условием ограниченного подчинения боссу всех боссов оказалось не так уж сложно. Особенно сговорчивыми становились гангстеры под дулами пулеметов. Впрочем, и условия, которые предлагали Бугай и Мэри, были комфортными для бандитов.

Мисс Мэри потребовала незначительных уступок вроде принесения вассальной клятвы. По типу тех, что приносили в средневековье герцоги королям. А также соблюдения квартальными гангами общегородских законов, которые принимались боссом всех боссов, но могли обсуждаться в случае недовольства на общем собрании. В целом это была определенная форма раннефеодальной монархии. После анабиоза на Полуострове наступило Новое средневековье. И до Нового возрождения оставалось еще жить и жить. Именно жить, а не выживать…

Будущий император Бугай пил чай из виноградных листьев и учил Марию Тешину жизни.

— Послушай, Мэри! — громогласно пояснял он. — Солдафоны «Кэмп Грея», какими бы дерьмовыми они ни были, все же могли сдержать возможный натиск пукханов. А вот мы с тобой не сможем. Режим в Северной Корее раньше был не устойчив, население кричало лозунги на парадах, но реально никто не верил в социализм. Слишком много северян уже побывало и в буржуазной России, и на Юге — слова были им не нужны, они видели уровень жизни «буржуев» собственными глазами. После анабиоза военная машина и государственный аппарат в КНДР рухнули в одночасье. Очнувшиеся бойцы просто послали в задницу высших командиров, а кое-где и прирезали. На севере уже через несколько суток после пробуждения остались только независимые вооруженные банды, в которые превратились бывшие войсковые части. Следующие два месяца они творили беспредел среди местного населения и грабили армейские склады. Но складов с уцелевшей провизией было мало, а армия в КНДР большая. Прикидываешь, что было дальше?

— Ну да, — кивнула мисс Мэри. — Что и здесь, только уже без бит и топоров.

Чхун Пак цыкнул зубом.

— Именно. Стрелкового оружия в КНДР наверняка сохранилось больше, чем в Республике, так что там все было по-взрослому — с пальбой очередями и взрывами, а не маханием тесаков и арматурин. На юг они до поры до времени не совались: юнговцы могли встретить их на границе свинцовым градом. В результате бывшие северокорейские вояки, сгруппировавшиеся в бандформирования, начали закрепляться на территориях и чертить новые границы.

— Обычная история.

— Угу. Старая как мир. Государство — это, прежде всего, земля. Скорее всего, на севере сейчас несколько десятков мелких гособразований во главе с майорами, а то и лейтенантами старой армии. Но соль в другом. Недалеко от Пхеньяна была атомная электростанция. Даже если реакторы не взорвались, а радиация осела за треть века, все равно земля там грязная и не принесет урожая. И как только пукханы это поймут, они полезут сюда. Раньше их мог сдержать Юнг с его пулеметами, уцелевшей техникой и опытными солдатами. Да, юнговцы были скотами: смотрели сквозь пальцы на людоедов и занимались работорговлей, но они хоть как-то охраняли Мегаполис от северян. А сейчас? Возможно, полевые командиры в бывшей КНДР скрывают то, что земля заражена, от своих подданных. Но долго это делать невозможно. Весной начнется исход. Сюда, на юг.

— Подожди, не гони волну. — Мисс Мэри предостерегающе подняла руку. — Хочешь сказать, мы теперь открыты для вторжения с севера?

— Пробка «Кэмп Грея» выбита, пукханы скоро узнают это. Ополченцы из бывших рабов и бандиты из городских гангов, даже вооруженные до зубов, не сдержат этого натиска. Мы не солдаты.

Мэри пожала плечами и ничего не ответила. Она развернулась и отошла от трона босса всех боссов. Вышла из ворот Большого президентского дворца.

На широком офицерском поясе девушки висели ножны с трофейным кирасирским палашом. С другой стороны в кобуре покачивался тяжелый кольт «Питон», патроны к которому нашлись на складах «Кэмп Грея».

Девушка смотрела на север и думала о весне.

Внезапно в памяти всплыл идиотский стишок умника Дэмио…

Никто не знал, что с некоторых пор Мэри больше не подвластна загадочная энергия червоточины. Никто не ведал, что она больше не может вызывать по прихоти смертоносное или исцеляющее свечение. Но это было ей больше и не нужно.

Не оружие делает нас сильными.

Все так, как ты и говорила, маленькая Кити.

Только когда мы сами становимся оружием, только тогда делаемся по-настоящему могущественными.

Мэри не была кореянкой, но именно эта страна научила ее не бояться.

А значит, ее стоило защищать.