Страница 31 из 45
– Так надо, – бормотал в ответ Волков, сам прекрасно понимая, что все идет вовсе не так.
После того как с Колей случился припадок, единственный работающий телефон в доме Георгий нашел по проводу, висевшему в подъезде, – тот привел его к дверям квартиры на втором этаже. Дверь открыла напуганная женщина. Не представившись, Волков попросил вызвать врачей, назвал номер квартиры Чубасова. Когда он вернулся наверх, заведующему удалось немного вернуть парня в чувства. И все же они оставили его одного дожидаться помощи. Как ни сопротивлялся Михаил Исаакович, Георгий спешил убраться и увел заведующего с собой.
Теперь он лихорадочно обдумывал свои следующие шаги. Коля теперь никуда не убежит, а вот незнакомец… В принципе, еще не поздно и можно попробовать найти его с розыскной собакой.
Когда «скорая» уехала, он сказал об этом старику и был очень удивлен, узнав, что даже сейчас, после случившегося, Лазаренко готов быть рядом.
– Вам же не нравятся мои методы!
– Я, знаете, так же как и вы, хочу докопаться до правды.
– Ладно… Скажите тогда, как часто у вас в морге моют полы?
Лазаренко удивился вопросу:
– Должны каждый день, но… на самом деле у нас сейчас постоянной уборщицы нет. Так что только в прозекторской моют ежедневно. Наши девушки сами. А почему вы спрашиваете?
– Да вот, – Георгий показал сверток, который захватил с собой во время бегства. – Нужна розыскная собака. Я тут захватил кое‑какие вещи Чубасова и плащ. Он принадлежит тому уроду, который так напугал нас с вами. Факир он там, гипнотизер или кто, неважно… Если этот тип или Коля причастны к пропажам тел, мы это узнаем. Так что продолжим с морга, пожалуй…
Через десять минут они ехали в «жигулях» частника, отважившегося ночью подвезти двух мужчин – естественно, не задаром. Назвав адрес питомника и встретив торгующееся сопротивление, Георгий посулил ему трешку. Он мог бы сунуть водиле под нос удостоверение и сослаться на оперативную необходимость, но предпочел оставаться инкогнито.
Машина была новенькая, в салоне царил приятный своей неуловимой особенностью автомобильный запах. Удобно развалившись на переднем сиденье, Михаил Исаакович через плечо восторженно шепнул сидящему позади Волкову, что давно мечтал обзавестись собственными колесами, но теперь уже, видно, не судьба. Возраст не тот.
– А что, папаша, учиться разве поздно? – встрял водила.
Но Лазаренко не ответил. Только погрустнел. Вполне можно было ожидать подобной реакции от человека преклонного возраста. Глядя на него и слыша, как вздыхает старик, Георгий подумал о том, что и сам когда‑нибудь неизбежно скатится к этому состоянию, когда дни мелькают один за другим, не оставляя никакой надежды зацепиться за этот мир. И с возрастом это, наверное, должно ощущаться с каждым годом сильнее.
Ничуть не осознавая свою бестактность, водила решил поддержать разговор:
– Слыхали, говорят, на мясо и молоко скоро могут талоны ввести? – трепанул он.
Лазаренко обернулся на Волкова.
– Что, правда? А я не слышал, – сказал Георгий, придвинувшись к водителю. Собственно, про слухи эти он и сам прекрасно знал, поскольку в системе с давних пор было принято подготавливать население к самым неожиданным решениям местных и высочайших властей. На информацию и дезинформацию работали целые отделы, к примеру прощупывающие реакцию населения на повышение цен, если оно планировалось, или на другие непопулярные в народе меры.
– А вообще, мне по барабану. Я и так на рынке у бабулек отовариваюсь! – заявил водитель.
– Ну если у бабулек, то оно конечно, – понимающе ответил Георгий.
– У меня есть одна постоянная, только у нее беру все: молоко, сметану, яйца. Недавно хотела на молоко цену поднять – на три копейки, представляете? Мне, милок, говорит, невыгодно стало торговать, – голос его стал похожим на старушечий. – Я ей в ответ: бабка, не выдумывай, копейку добавлю, не больше. Уболтал. Вот хитрое племя. Натри копейки, представляешь? Еще бы на пятак!
– Да, пятак это много, – откликнулся Лазаренко, но водитель иронии не понял.
– Вот и я о чем! Давно этих куркулей снова раскулачивать надо. Она мне, значит, давай объяснять, что раньше корову на дальний луг водили, а теперь боятся, дескать, нехорошие на Заячьем Лугу стали места, вроде того, что леший там балует. Да только мне‑то по фигу. Я че, должен свою личную копейку за их проблемы выкладывать?..
Волкова резануло упоминание Заячьего Луга, и он отвлекся, потерял нить разговора. Когда сознание его вернулось в прежнее русло, частник и Лазаренко говорили о чем‑то совсем другом.
– …что правда? – услышал он, как смеется хрипло водитель. – А у меня дочка старшая хотела в медицинский поступать. Я ей говорю – там вас будут учить трупы вскрывать! Сразу расхотела! Ха‑ха! Хотя, сейчас думаю, надо было ее на стоматолога отправить учиться. Вон у родственника сынок по коронкам большой мастер, хорошую деньгу зашибает!
Водила заерзал на сиденье, видно было, что ему стало особенно интересно, когда он узнал профессию своего пассажира.
– Значит, говоришь, прозектором работаешь… Папаша, а расскажи какую‑нибудь байку. Говорят, с вами там разные истории происходят?
– Да ничего особенного, выдумывают все, – ответил старик.
Георгий заметил, что Лазаренко утомлен разговором, и даже если бы захотел поведать какой‑нибудь любопытный анекдот из жизни, то отнюдь не водителю.
По счастью для Михаила Исааковича, они почти приехали. Машина остановилась рядом с питомником. Георгий поспешил выскочить первым, чтобы помочь полнотелому Лазаренко выбраться из салона.
– Только долго не задерживайтесь, – недовольно пробурчал мужик. – Поздно уже.
Он ревниво удержал дверь, когда Лазаренко хотел ее захлопнуть, и сделал это сам – аккуратно, строго дозируя усилие. Уже идя к питомнику и обернувшись, оба заметили, как любовно водила попинывает машину по колесам.
– Уедет, и поди поймай машину потом, – побеспокоился Лазаренко.
– Не уедет. Из‑за денег удавится, – не согласился Георгий.
– Вот так и появляется в людях жадность и чувство собственничества, – подметил старик. – А ведь давно ли вырвался из среды себе подобных?
– Мне кажется, оно не появляется, Михаил Исаакович. Оно либо есть, либо его нет. И с этим ничего не поделаешь.
– А вы сами никогда не хотели стать автовладельцем? Ведь это удобно.
– Не думаю.
– Не зарекайтесь, Георгий Ефимович. Поверьте, скоро жизнь станет такой динамичной, что без машины трудно будет себя представить. Возможно, я еще дотяну до этого времени. Хотя, черт возьми, это будет не самый лучший час человечества. Представляете – сколько людей, столько машин. Что будет!..
Так непринужденно разговаривали они, подходя к дверям небольшого деревянного строения, огороженного высоким забором, за которым, слыша их голоса и шаги, передаивались собаки. У входа, освещенного ярким фонарем, их встретил дежурный милиционер. Поскольку Георгий не раз бывал здесь, дежурный ничуть не удивился позднему визиту. Он узнал Волкова и козырнул. Видимо, парень только что вышел покурить, но спичек у него не оказалось: держа папиросу в руке, милиционер попросил огонька.
– Извини, бросил, – ответил ему Георгий. С досадой: ощущение было такое, что события последних дней вполне могли заставить его вернуться к дурной привычке.
А вот у Лазаренко нашлась зажигалка.
– Разве вы курите? – удивился Георгий.
– Нет, но всегда ношу с собой. На всякий случай. Когда‑то дымил напропалую, а привычка осталась.
– Вот это я понимаю! – обрадовался дежурный. – А вы, очевидно, за Лаймой? – спросил он Георгия.
– За ней самой.
Когда они перешли во внутренний двор питомника, Лазаренко признался, что с детства побаивается крупных служебных собак.