Страница 24 из 45
– Проходите, – указал Георгий на ближайший стол, по две стороны которого торчали деревянные табуреты.
Фалеев хотел отодвинуть один, на что Волков заметил, что здесь вся мебель привинчена к полу.
– Боитесь, гады… – зло шепнул Фалеев. Возможно, это высказывание не предназначалось для ушей Волкова, но в тишине все было отлично слышно. Он проглотил оскорбление.
– Товарищ Фалеев, вы, наверное, догадываетесь, по какому поводу я с вами собрался поговорить? – мягко начал Георгий.
– Ничего не знаю. Ничего не помню. Я в загуле был, – сразу пошел в отказ «пациент».
– Меня, собственно, интересует только один момент…
– Ничего не знаю, не помню, – как заведенный повторял Фалеев, глядя куда‑то в пол.
– …что вы делали на стройке по соседству с вашим домом в ночь с понедельника на вторник?
– На какой еще стройке?! – поднял глаза Фалеев. Его удивление прозвучало довольно убедительно.
Георгий не выдержал и рявкнул:
– На стройке, где нашли тело человека со следами насильственной смерти!
Фалеев смотрел на него как на пустое место. Такого криком не прошибешь. Тут надо по‑другому. Георгий несколько раз глубоко и медленно вздохнул, успокаивая себя, затем придвинулся к Фалееву и доверительно улыбнулся:
– Понимаете, в чем дело, Егор Матвеевич. В милиции даже не догадываются о том, что вы были на стройке. Весь грех ваш сводится к буйству в пьяном виде, который вы устроили в отношении наших сотрудников. Они и я, как вы понимаете, не из милиции. И если я пойму, что вы готовы сотрудничать, никакого дела против вас не будет.
Взгляд собеседника чуть оживился – достаточно, чтобы заметить.
– Ситуация непростая, – продолжал Георгий. – Из морга пропадают тела. Потом их находят изуродованными в разных частях района. Кто‑то похищает их, после чего всячески удовлетворяет свое маниакальное безумство. В последний раз это случилось поблизости от вашего дома. И так получается, что по времени это гнусное происшествие четко связано с вашей ночной прогулкой. Есть свидетели, которые утверждают, что видели, как вы отправились гулять с собакой и пошли по направлению к стройке.
На миг Георгию показалось, что ресницы Фалеева дрогнули. Он, вне сомнений, заинтересован сказанным.
– Так вот, лично мне кажется, что вы не причастны к хищению трупов из морга и надругательству над ними. Почему‑то я так считаю. Однако нам ничего не стоит обвинить именно вас в этих деяниях и предоставить милиции необходимые улики. Например, собачью шерсть. Собака ведь у вас породы ирландский сеттер, верно? Далее. Кирпичная крошка и строительная пыль наверняка попали на рукава вашей одежды, которая лежит здесь, в хранилище. Сохранилась грязь на обуви. Следы битума. Если мы сейчас все это отправим на экспертизу…
Он не договорил. Неожиданно Фалеев схватился за голову.
– Я ничего не делал! – воскликнул он. – Вернее, я защищался! Я не хотел!
– Чего вы не хотели?
– Убивать его!
Георгий хотел психануть. Что за идиот перед ним!
– Но ведь он был уже мертв! – давя в себе раздражение, произнес он.
– Это вы так считаете! – осклабился Фалеев. – А он был живехонький! Вот как мы с вами. А еще хотел собаку мою сожрать! Кровь высосать! – провыл он. – Это вы хотели узнать, товарищ ищейка?! Он Графа схватить собирался, а я сзади стоял и все видел…
– Хватит! – Георгий ударил кулаком по столу. – Хватит мне тут сказки плести! Если видел, что кто‑то принес тело, так и скажи. Да или нет! Кто они, эти люди? Чем запугали тебя?! Или ты с ними заодно был?!
– Я кирпичом его, кирпичом!.. – закричал Фалеев и стал бить себя по лицу кулаком.
Георгию пришлось выбраться из‑за стола и с силой встряхнуть его. Замахнулся, едва сдержав себя, чтобы не ударить. Фалеев приник и затих. Похоже, совсем тронулся, подумал Георгий. Нет толку расспрашивать. Будет правильнее оставить его. Или заняться им позже. А пока действительно взять соско‑бы с ботинок, с одежды.
– От него трупом перло! – провыл вдруг Фалеев. – Но он живой был… живой!..
– Заткнись, а, – устало произнес Георгий, продолжая держать психа за шкирку.
– Я бы его еще раз убил! – теперь со злостью, но совсем тихонько произнес Фалеев, поняв, что бить не будут.
Когда Волков отпустил его, он стукнул сам себя еще пару раз и успокоился.
Георгий позвал дежурных. Сопроводил психопата взглядом. Косит или нет? Дурачком прикидывается?
С другой стороны, к чему человеку на себя наговаривать?
«А зачем нести заведомый бред?»
Голова грозила распухнуть от этих вопросов.
Вернувшись в управление, Георгий решил заняться чем‑нибудь полезным – прибраться в кабинете, очистить стол от лишних бумаг. Увлекшись этой работой, он совсем забыл про Яковлева и про свою обиду. Не заметил, как вернулся шеф и неожиданно возник в проеме открытой двери.
– Они на тебя не слишком напирали?
Выйдя из задумчивости (он только что наткнулся на подборку газетных вырезок и не мог вспомнить, когда и зачем они ему понадобились), Георгий даже не сразу понял, о чем речь.
– Нет, не напирали, – ответил он.
Шеф кивнул и ничего не добавил к сказанному. Ушел к себе и заперся. Больше они не разговаривали. От такого отношения веяло каким‑то неприятным заговором. Создавалось впечатление, что Яковлев тоже что‑то скрывает. И от москвичей, и от Георгия. Но хоть переживает за своего подчиненного – и то хлеб…
В шестом часу Георгий вышел из управления и направился к железнодорожной станции. На полпути понял, что за ним следят…
«Николая Николаевича», то есть агента «эн‑эн» (наружного наблюдения) он распознал, когда проходил мимо газетного киоска, в отражении витрины которого поймал взглядом худощавого мужчину вроде бы самой неприметной внешности, если не считать усиков, однако сомнений не было – тип шел за ним от самого управления.
На первый взгляд, это казалось забавным – кто‑то следит за сотрудником могущественной организации. Причем весьма умело. Но для ведения наружного наблюдения должны быть веские и достаточно неприятные основания, и первое из них – недоверие. Но чье недоверие и что за причины?
Разумеется, в управлении полно сотрудников ни к чему не годных, кроме бумажной волокиты. Но Волков был не из их числа. Годы, проведенные в погранвойсках, учеба на спецкурсах и оперативная работа не прошли даром – он был достаточно опытен, чтобы распознавать опасность и уметь принимать решения, если того требуется, – молниеносные. Хотя никогда не выпячивал свой профессионализм. В управлении только Яковлев хорошо знал, на что способен Георгий, но нарочно не раскрывал своего сотрудника. Шеф неоднократно заявлял Волкову, какого придерживается принципа, – лучше показать себя с отличной стороны, когда никто от тебя этого не ждет. Вот сейчас и пригодилось одно из умений.
«Этот кадр что – считает, в Карельске одни болваны стоеросовые?» – подумал Георгий и, сделав вид, что обернулся на прошедшую мимо женщину в короткой юбке (одновременно подметив, что ножки у нее и правда – ничего), боковым зрением выцепил шагающего позади типа.
«Дернуть бы вас за усики, сударь, и выяснить, настоящие оне или не настоящие…»
Подойдя к «стекляшке», Георгий, недолго думая, занял очередь в пивной ларек. Это вполне нормально, что после тяжелого трудового дня сотрудник хочет расслабиться. Не запрещено никакими правилами. Пусть даже несколько портит образ идеального чекиста – сейчас это скорее плюс.
Мужики трепались, рассказывали анекдоты. Появление молодого мужчины в строгом костюме никого особо не удивило, и не таких пижонистых здесь видали, так что, ничуть не прервав разговоры, Георгий влился в очередь и осторожно наблюдал за усатым. Тот расположился в сторонке, делая вид, что изучает доску объявлений.