Страница 6 из 33
Налив нам кофе, она взяла чашку и села. На ее лице было столько морщин, что их хватило бы на двух-трех проживших свою жизнь людей, но глаза у нее были ясные, с огоньком.
— Ты — Логан Сакетт! Надо же! Ты ковбой!
— Я — все, что требуется. Да только проку от меня мало, тетушка Эм. Мне слишком нравится путешествовать и стрелять. Даже лошадь, на которой приехал, не моя. Когда в последний раз покидал город, у меня не было ни времени, чтобы купить лошадь, ни денег для покупки. Эта стояла в удобном месте, ну я сел в седло и уехал.
Она кивнула:
— Пару раз я такое видела. Утром пойдешь в сарай и выпустишь лошадь. Рано или поздно она найдет дорогу домой даже если прошло много времени. Здесь у нас в «Эмпти» полно лошадей.
— Я не думал…
— Не волнуйся. В доме хватит комнат, чтобы разместить армию генерала Гранта, и есть еще барак. Еды достаточно, хотя иногда не мешало бы добыть свежего мяса. Можешь окопаться здесь, пока не потеплеет.
— Спасибо, мэм. Только я хотел бы поехать в Калифорнию. Я был там раз или два, к тому же, когда подходит зима, у меня от холода сыпь появляется. Я думал отправиться в Лос-Анджелес или, может, во Фриско.
— Я буду тебе платить, — сказала тетушка Эм. — Об этом можешь не беспокоиться.
— Что вы… Просто я…
— Логан Сакетт, помолчи! Ты не двинешься отсюда, пока не станет тепло. Если ты беспокоишься насчет тех ребят, забудь об этом. Я с ними сама справлюсь — поодиночке или со всеми сразу.
— Да я… просто…
— Ну вот и хорошо. Значит, договорились. Пойду принесу тебе одеяла.
Похоже, с Калифорнией придется обождать. С этой старой леди тяжело разговаривать. У нее свое мнение, она все знает наперед. Во всяком случае, мне интересно было поглядеть на тех, что засели перед домом.
— Если я остаюсь, — сказал я, — то сейчас буду дежурить. А вы двое идите спать.
Когда они ушли, я снял с кровати матрас и постелил его на полу, потом принес одеяла и устроил себе удобное ложе.
По крыше и стенам старого дома бил дождь, снаружи вспыхивала молния, освещая все, что делалось у ворот и дальше. Но только ничего не происходило. Совсем ничего.
Я оставил лампу на кухне, чтобы она не освещала меня сзади, когда я буду смотреть в окно. Немного понаблюдав, я решил, что сегодня никто ничего предпринимать не будет, поэтому вернулся, подбавил дров в печку и подлил воды в кофе, чтобы подольше хватило.
Из гостиной дверь открывалась в комнату, которая, наверное, служила кабинетом старому Риду Тэлону. Там было больше книг, чем я видел за всю свою жизнь, и висели вроде как рисунки зданий и мостов с написанными на них цифрами измерений. Некоторые я не мог разобрать, хотя другие были совсем простыми. Разглядывая рисунки, я подумал, как чувствует себя человек, который построил мост, или лодку, или церковь, или еще что-нибудь. Наверное, здорово было бы отойти, посмотреть и думать, что это сделал ты. Намного разумней, чем мотаться по стране, сидя верхом на лошади.
Время от времени я задремывал. Тогда бродил по дому, а пару раз накидывал дождевик и выходил наружу.
Дом окружала широкая крытая веранда с приличным парапетом или даже стеной высотой фута в четыре. Тэлон проделал в этой стенке бойницы, из которых можно стрелять. Все было продумано и надежно.
Вернувшись, я налил себе кофе, а потом услыхал шарканье старых ботинок, и в комнату вошла Эм Тэлон.
— Ну, Логан, приятно снова повидать Сакетта. Давненько ни с кем из них не встречалась.
— Говорят, кто-то из них переехал к Шалако, в Западное Колорадо, — сказал я. — Я знаю, что там живут несколько семей. Сакетты из Кумберленда — хорошие люди.
— У человека, который помогал па, в Теннесси остались сыновья. Я часто думаю, что с ними стало. — Она налила себе кофе. — Его старшего мальчика звали Уильям Телл.
— Знаю его. Хороший парень, а с револьвером ему равных нет. Никогда не отступает.
— Ни один из Сакеттов, которых я помню, никогда не отступал. Наверное, были и такие, которые поджимали хвост, — ведь в семье не без урода.
Она была старуха с головой, и мы сидели с ней, пили кофе, время от времени выходили посмотреть, не подбирается ли кто. Мы говорили о горах Клинч Маунтин, округе Кумберленд Гэп и о людях, которые двинулись на Запад за землей.
— Тэлон был хороший человек, — сказала она. — Раз я говорю, что удачно вышла замуж, значит, так оно и есть. Когда он впервые подъехал к моим воротам, я поняла: вот мой мужчина, и больше никого мне не надо.
У всех Тэлонов золотые руки, они чувствуют дерево, а когда муж брал в руки дерево, он ласкал его, словно влюбленный.
Она поглядела на меня:
— Это как у вас, Сакеттов, с оружием.
— Я слышал, вы сами тоже умеете стрелять.
— Приходилось. Па иногда отлучался, а вокруг жили индейцы. Я не похожа на других. Многие теряли близких в стычках с индейцами, и поэтому их ненавидели. А я — нет. Для меня индейцы — силы природы, с которыми надо бороться, как с бурей, понесшимся табуном, засухой и саранчой. Раз или два я видела, как она налетала такими тучами, что закрывала солнце, а землю объедала, будто чума. — Эм смотрела в пространство, словно заново переживая в памяти все события. — Умею ли я стрелять… Наверное, умею. В молодости заряды для ружей были большой ценностью, и когда кто-нибудь уходил охотиться, он или она должны были принести добычу на каждый взятый с собою заряд.
Она долила кофе мне и себе:
— Логан, я должна найти Майло. Это место принадлежит мальчикам, ему и Барнабасу. Я уже не такая молодая и однажды ночью засну, а те, на холме, ворвутся и прикончат меня. Мне нужна помощь, Логан.
Я поерзал, чувствуя себя виноватым. Здесь мне ничего не надо. Рассчитывал поехать в Калифорнию, к тому же нужно утрясти ту ссору в городе.
— Я могу остаться на несколько дней, — сказал я. — В Калифорнии меня не ждут. И вообще нигде не ждут, — добавил я, раздумывая над сказанным. Наверное, с тех пор как умерли мои родители, никто меня не ждал и обо мне не беспокоился. — Да, этот Фланнер. У него револьвер в наплечной кобуре.
— Правда? Ну, один-то точно носит. Он убил несколько человек. Ему никто не перечит. — Эм вдруг испытующе посмотрела на меня. — Ты видел Иоганна?
— Не знаю такого. В салуне сидело несколько человек. В «Бон Тоне». Но я не знаю…
— Там он бывает редко. Иоганн Дакетт. Он какой-то родственник Фланнеру, и у него, по-моему, не все в порядке с головой. Или просто странный. Но он по-снайперски стреляет из любого оружия… из засады. Ему все равно, откуда стрелять — впереди, сзади или сбоку. Он убирается в конюшне.
— Я никого не видел.
— Значит, был там. Когда он занят, его всегда кто-то подменяет, а когда Иоганн там, ты его не увидишь, пока он сам того не захочет.
Через некоторое время Эм ушла спать, а я немного посидел, потом прошелся по двору. Скоро спустилась Пеннивелл, чтобы сменить меня, и я удобно устроился на матрасе.
Когда проснулся, за ставнями уже светило солнце. Женщины чем-то занимались на кухне. С крыльца я видел ворота и местность за ними и вдруг ни с того ни с сего начал злиться.
Так издеваться над старой леди! И стрелять в нее, чтобы она не смела носа высунуть из собственного дома…
Сидя в тени крыльца, я осмотрелся и решил, что с наступлением темноты надо будет самому побродить вокруг. Хоть Калифорния солнечная и красивая страна, я не собирался уезжать, пока здесь сидят те ребята и тревожат тетушку Эм. Зайдя за дом, я принес зерна для своей лошади — наверное, ее никогда так хорошо не кормили.
Эм Тэлон оказалась права. На огороженном пастбище за амбаром паслись неплохие лошадки, поэтому я оседлал свою, заарканил полдюжины и по одной привел их в корраль. Затем снял упряжь со своей взятой напрокат лошади и отпустил ее.
Она немного отбежала и стала щипать траву между теми ребятами и домом. Наконец у нее появилось желание попутешествовать, и она двинулась прочь.
Опершись о жерди корраля, я оглядел лошадей. Особенно мне понравились светлый чалый и серый жеребец с умным взглядом.