Верхом по Темной Тропе

Иоганн Дакетт стоял у бара очень тихо и даже не отхлебнул налитого ему пива. Он слушал, отводя глаза от Майло. Когда тот, пятясь, вышел, он не последовал за ним, потому что вспомнил о своих первых днях с Джейком Фланнером.

Фланнер не нанимал Дакетта, а только предложил ездить вместе, и Дакетт, одинокий человек, согласился. Фланнер умел говорить — говорить легко и непринужденно. Большинство своих схваток он выиграл языком. Каким-то образом у Фланнера всегда водились деньги, и Дакетт, живший от случая к случаю, обнаружил, что ему легче с Фланнером. Скоро тот начал предлагать, а Дакетт выполнять. Иногда Фланнер говорил: «Послушай, тебе, наверное, нужны деньги. Вот, возьми», — и отдавал ему двадцатку, полдюжины двадцаток или еще сколько-нибудь. Иоганн Дакетт стал жить лучше, чем когда-либо, и всегда при деньгах.

Фланнер не замечал — ему было безразлично, что у Дакетта почти нет запросов. Но он удивился бы, узнав, какую сумму скопил Дакетт. Человек с минимумом потребностей и постоянным источником дохода может собрать неплохую сумму. Иоганн Дакетт скопил несколько тысяч долларов, о которых никто не знал. Тем более никто не знал, где Дакетт их прятал.

Дакетт был спокойным незаметным человеком. Некоторые считали его дураком. Другие, знавшие его лучше, так не считали. Правда заключалась в том, что мысли Иоганна Дакетта текли всего по нескольким узким руслам. Он не видел особенной разницы между добром и злом, но имел привязанности и привычки. Никакие деньги или уговоры не заставили бы его убить ребенка, однако женщину он убил бы без колебаний, и нескольких убил. Он не имел понятия о морали или религиозных чувствах и не смог бы объяснить, почему делал так, как делал. Просто ему так же легко было убить человека, как выстрелить в змею или койота.

Он не испытывал привязанности к Джейку Фланнеру, хотя тот верил, что Дакетт сопровождает его от избытка лояльности. Джейк лишь представлял для Дакетта спутника и компаньона, который ему нравился. Нравилась непринужденная манера речи Фланнера, нравилось, что с Фланнером легко живется. Дакетт также знал, что Фланнер очень хитрый. В жизни ему всегда везло. И Дакетту хотелось быть поближе к такому человеку.

Теперь в первый раз он сомневался.

Сомнения начались, когда он увидел большой дом на «МТ». Он поразил его и внушил благоговение и трепет. Он казался неприступным. То же самое он ощущал при встречах с Эмили Тэлон в Сиваше или на тропе. Когда эта сухая старая женщина смотрела на него, Дакетт отводил глаза. Если бы она взялась отчитывать его за что-то, он молча стоял бы и терпел.

Тем не менее Дакетт не возражал Фланнеру. Был бы тот меньше увлечен своими планами, он заметил бы, что Иоганн колеблется. Но война началась, время шло, а Дакетт все еще не пришел ни к какому решению. Время от времени в городе сплетничали о Майло Тэлоне и его брате. Неясная тревога проникла в глубокие, узкие русла мыслей Дакетта, и впервые он ощутил беспокойство.

— Ты когда-нибудь бывал на западной стороне гор? — как-то раз спросил он Фланнера.

— Что? Нет, не был. — Джейк был раздражен. — А что такое? Почему ты заговорил об этом?

— Говорят, хорошие места. Есть там городок Анимас-сити. В лесах возле реки Анимас.

— У нас и здесь работы хватает, — ответил Фланнер. — Зачем уезжать от верного дела?

— А оно верное?

Джейк Фланнер вздрогнул. Он так привык к тому, что Дакетт с готовностью принимает любые его идеи, что это замечание привело его в замешательство.

— Конечно, верное. Как только выгоним оттуда старуху, у нас будет прекрасное поместье. Мы повеселимся и…

— Теперь их больше. Там девушка, там Логан Сакетт, а теперь еще тот, с винтовкой, что спас Логана, к тому же ребята говорят, появился еще один.

— Слушай, Дак, меня бы здесь не было, если бы я не был уверен, что мы выиграем, и выиграем по-крупному. Придет время, и эта девчонка уедет или ее увезет кто-нибудь из ребят. А Логан Сакетт мертв. Ни один человек не сможет набрать столько свинца и остаться в живых. Его ранили семь или восемь раз. Что касается того, другого, по-моему, ему тоже досталось.

— Ты хочешь убить старую леди, потому что она перебила тебе колени.

Фланнер покраснел от гнева. Он не мигая смотрел на Дакетта.

— Ладно, — сказал он. — Ты прав. И я убью ее. Но не это главное. Нам нужно ранчо.

Дакетт слушал, но думал о своем — о Майло Тэлоне. Иоганн мало говорил, много слушал и знал о Майло Тэлоне гораздо больше, чем любой другой в Сиваше. Знал, например, что Майло одиночка, что он удивительно быстро и метко стреляет и что даже люди, считающиеся опасными, избегают его.

Их шансы ухудшались. С этого дня каждый выстрел лишь увеличивал риск, потому что теперь на выстрел тоже отвечали выстрелами. Ход мыслей Иоганна Дакетта был простым. Он знал, что два плюс два — четыре. Он также знал: если сначала на ранчо была одна старуха — хотя некоторые утверждали, что там были и ковбои, — то теперь там две женщины и, возможно, четверо мужчин, четверо. Он ни на секунду не сомневался, что Логан Сакетт жив. Ранен, но жив. Иоганн Дакетт подсчитывал павших, когда видел их трупы.

Шансы ухудшались, и кто сказал, что они улучшатся? Сакетты принадлежали к одному из теннессийских кланов. И кто может быть уверенным, что не придут другие Сакетты?

Впервые Дакетт ставил под сомнение дальновидность Джейка Фланнера. Впервые он задумался о припасенных деньгах. На них можно прожить год или два, а два года представляли для Иоганна Дакетта, привыкшего жить одним днем, что-то неизмеримое.

— Я уезжаю, — сказал он себе.

Сформулированная идея нашла свое русло и стала углублять его.

Джейк Фланнер удивился бы, узнав, что для Дакетта он, Джейк Фланнер, значит не больше, чем лошадь, на которой когда-то ездил. Все эти годы он представлялся удобным компаньоном, но не более.

Фланнер думал, что Дакетт будет верен ему до смерти. Дакетт же рассматривал Фланнера как источник прибыли, а теперь этот источник иссякал.

И конечно, его ждали западные склоны Рокки Маунтинз.

16

Во рту пересохло, а голова просто горела — спуск вниз по горе отнял немало сил. Я притаился в скалах и кустарниках, осматривал двор, ранчо и ничего не понимал.

Пятно на заднем крыльце — кровь, это точно. Кто-то там схватил пулю. Я молился, чтобы это оказались не Эм и не Пеннивелл. Сколько ни искал, не мог увидеть ни одного прячущегося человека, но их трудно увидеть, если они неподвижны… и если они там.

Чувствовал я себя намного хуже, чем надеялся. Пару раз глаза заволакивало пеленой, и все виделось как бы через дымку. Нагнувшись, положил голову на камень. В горле хрипело. Меня тошнило.

Внизу ничего не двигалось, и я, должно быть, на несколько минут отключился. Когда очнулся, ничто не изменилось: голова лежала на камне, но мне показалось, что могу умереть. И это привело меня в ярость.

Умереть? В то время как старая леди в беде? И эта девушка, которую я привел в дом и тем самым подверг опасности… может, ее сейчас убивают? И — да, надо быть честным с собой — основное, что заставляло меня сопротивляться смерти, — это Джейк Фланнер. Я снова услышал, как он командует, чтобы меня прикончили. Ладно, Джейк, сказал я себе. Ты хочешь увидеть Логана Сакетта мертвым. Но если ты хочешь увидеть его мертвым, тебе придется постараться.

Усилием воли поднял голову и устроился поудобнее, чтобы сквозь кусты наблюдать за домом. Подо мной между грудами камней виднелось начало старого оползня. Он был слишком крутым для спуска, но если лечь на спину, то можно соскользнуть футов на пятнадцать — двадцать вниз.

Я извернулся и вытянул ноги. С винтовкой в одной руке и костылем в другой пробрался между двумя кустами и под нависшей скалой и съехал, тормозя винтовкой и костылем. В конце спуска крепко ударился коленями, но, что хуже всего, поднял пыль, по которой меня могли заметить.

Теперь я стал ближе к дому. Проверив оружие, ощупал патронташ и обнаружил, что осталось всего одиннадцать патронов для револьвера, да в карманах нашел еще два для винтовки. Эта перестрелка не будет долгой.