Страница 3 из 13
Его вид сверху был так живописен, что по молчаливому согласию спутницы Ставр остановил такси в воздухе, и они четверть часа любовались двумя пересекающимися центральными проспектами города - Дорогой Мертвых и Проспектом Жизни. Гигантские массивы Пирамиды Луны и Пирамиды Солнца, сложенные из альфабетонных блоков и облицованные нетесаным вулканическим камнем, с храмами на плоских вершинах, выглядели величественно и грозно, вызывая священный трепет овеществленной Истории. А обширный комплекс построек, возведенных на одной платформе у пересечения проспектов и объединенных под общим названием Сьюдадела, что по-мексикански означает «цитадель», бывший текпан [1]правителя Теотихуакана, был поистине великолепен. В этом ансамбле сверкающих позолотой зданий выделялся храм Кецалькоатля - Пернатого Змея, покровителя культуры и знаний, одного из главных божеств местного пантеона. Храм, состоящий из шестислойного основания - каждая следующая платформа была меньше нижней - и пирамиды с балюстрадой парадной лестницы, украшали скульптурные изображения головы Кецалькоатля и бога воды и дождя Тлалока в образе бабочки. Это чудо древнеиндейской архитектуры можно было рассматривать часами.
К западу от Сьюдаделы располагался еще один комплекс построек, но уже современных, хотя и стилизованных под пирамидальную готику древних сооружений. Именно там и должен был проживать Ян Тот, характер которого по отзывам укладывался в знаменитое высказывание Эрнста Теодора Амадея Гофмана: «Друзья утверждали, что природа, создавая его, испробовала новый рецепт и что опыт не удался» [2].
Полюбовавшись десятками пышных храмов и дворцовых сооружений по обеим сторонам проспектов, среди которых выделялись Дворец Кецальпапалотля, Храм Атетелько и Дворец Пернатой Улитки с их квадратными колоннами с низкорельефными изображениями божеств и животных, орлов и ягуаров, и красочными фресками, Ставр повел такси к кварталу Тепантитла. Грехов не дал точного адреса Тота, и теперь надо было искать его в поле Сил без особой уверенности, что их примут.
«Давай я попробую определить, где он живет», - предложила Видана. Волосы девушка уложила короной, отблескивающей драгоценными камнями, а уник-платье превратило ее в индейскую принцессу.
Ставру ее наряд нравился, хотя он подумал, что Ян Тот вряд ли заметит, во что одета гостья.
«Попробуй», - согласился он.
Видана сосредоточилась, откинулась в кресле. Такси медленно плыло над городом на стометровой высоте, обгоняемое другими аэрами и туристическими флайтами, трижды пролетело над открытыми барами, кафе и ресторанами, полными веселящихся посетителей. Точно такие же рестораны можно было встретить в любой части света, и Ставр невольно помрачнел, подумав: весь мир - ресторан! Он сознавал, что не прав, но в свете последних событий видел в разгульном веселье людей внизу открытый вызов ему и другим интраморфам, каждый из которых имел свое понятие об отдыхе, не связанном с ресторанным времяпрепровождением.
Минута истекла в молчании. Потом Видана вздохнула и неуверенно показала пальцем на одну из каменных пирамид на окраине массива Тепантитла.
«Здесь?»
Ставр, который давно уловил «запах» ауры Яна и запеленговал его, понимая, что Ян Тот сделал это специально не без просьб кого-то из общих знакомых, того же Грехова, отрицательно качнул головой.
«Он живет на севере, в баррио Сакуала. Видишь на холме белокаменный комплекс с миниатюрной пирамидой? Это его текпан».
Видана смерила спутника уничтожающим взглядом, и Панкратов, чтобы предотвратить спор, вынужден был признаться в личном вызове. Озадаченная девушка примолкла, и такси совершило посадку в углу патио - прямоугольного внутреннего дворика, вокруг которого вздымались стены собственно владения Яна Тота. Аэр улетел, а они стали разглядывать архитектуру дома «с тылов», остановившись возле бассейна с хрустально прозрачной водой и ожидая появления хозяев.
Многокомнатные ансамбли, обрамлявшие патио с трех сторон, располагались на двухслойных платформах и имели узкие окна и двери, украшенные барельефами из светлого камня. Стены этих невысоких зданий были также облицованы разноцветными плитами тесаного камня, кое-где украшенными резьбой или фресками. Пирамидально-ступенчатые крыши зданий говорили о внутренних ступенчатых сводах, терракотовые статуэтки богов майя и животных, украшающие крыши, стоящие в нишах и по углам дворика, вносили завершающий штрих в гармоничность композиции.
Замыкался патио пирамидальным «храмом» высотой метров пятнадцать, который был точной копией Храма Надписей в Паленке. Пирамида состояла из девяти платформ, а венчала ее пятиоконная «усыпальница», к которой вела центральная каменная лестница в четыре пролета.
Ставр вдруг сообразил, что все здания, по сути, повернуты к патио не тыльной стороной, а фасадом, а это означало, что к дому Яна Тота дороги не было. Дом стоял на крутом холме, и добраться к нему можно было только по воздуху.
Поскольку прошло несколько минут, а во дворе никто не появился, Ставр предложил Видане поискать хозяина, но не успели они сориентироваться, с какого здания начинать поиски, как на вершине «храма» появился человек в развевающейся от ветра оранжевой накидке.
«Поднимайтесь», - родился в головах гостей отчетливый голос.
Переглянувшись, они направились к лестнице и вскоре стояли напротив незнакомца, одеяние которого вовсе не было накидкой, а просто полоской кисейной материи, обмотанной вокруг груди и ниспадавшей складками с плеч на руки и бедра.
Человек был молод, высок, худощав, блестящие иссиня-черные волосы крылом падали на высокий лоб и волной ниспадали на шею, узкое лицо с прямым носом и смуглой кожей красноватого оттенка не выглядело хищным, но подчеркивало целеустремленность натуры, а черные глаза, слегка затуманенные внутренним диалогом или размышлениями, были полны внимания и силы.
Пауза затянулась. Ставр заметил, как Видана зачарованно смотрит на лицо Тота, и сделал шаг вперед. Он не был готов к тому, что Тот Мудрый не старше его самого.
«Здравствуйте. Примите наши извинения, но мы…»
«Я знаю. Приветствую элиту «контр-2» в моем скромном владении. Идите за мной».
Несмотря на жару и ясный солнечный день снаружи, внутри «храма» царили прохлада и полумрак. Узкий коридор, повернув дважды, вывел их в квадратное помещение со статуэтками по углам и с разрисованными стенами. Посредине помещения в керамической ажурной вазе горел огонь, хотя не было видно, что его поддерживало: ни свечи, ни деревянной щепы, ни блюда с маслом и фитилем внутри вазы гости не заметили. За вазой стояла чуть наклонно стела с иероглифической надписью, а под ней - каменная скамья, на которой буквально светилась полуметровой величины раковина, оправленная в золото.
На полу помещения красовался ковер с орнаментом из геометрических фигур, а на одной из стен висел гобелен с таким же рисунком.
«Моя келья для размышлений, - сказал Ян Тот. Заметив, что Ставр разглядывает стелу, добавил: - Здесь рассказывается о рождении Капайотля, моего прапрапрадеда в стопятидесятом колене, одного из правителей Йошчилана».
Тот откинул кисейную накидку на стене, скрывающую нишу, вернее, небольшой каменный склеп, жестом приглашая гостей войти.
«Склеп» оказался натуральным лифтом, доставившим их на «первый этаж» здания, в комнату, иллюзией видеопласта преображенную в залитую солнцем веранду, зависшую над гигантским, сказочной красоты каньоном. У вырезанной из камня балюстрады стоял столик и несколько легких кресел. Фрукты, конфеты и напитки возникли на столе как по мановению волшебной палочки, едва гости расселись по креслам. Ставр еще раз, более внимательно, присмотрелся к хозяину, пси-сферу которого абсолютно не было слышно, будто рядом с ними находился не интраморф и даже не человек вообще. Лишь изредка Ставр «хватал» высшие регистры пси-поля, созвучные с тем, словно где-то далеко-далеко играет музыка. Ставр понял, что полчаса назад, когда они искали дом Тота, Ян высветил свою ауру ему лично для пеленга. В противном случае они могли искать дом не один час.