Течение на запад

Шестерка мулов тащила крепко сбитый груженный бревнами фургон на высоких колесах с открытым верхом. Два человека в ковбойках с закатанными рукавами, в шляпах с широкими полями сидели прямо на бревнах. Рядом с одним из них сверкало воткнутое в бревно лезвие нового топора.

Все вывески в городе были на один манер — в виде прямоугольников. Они нависали над обочиной дороги так, чтобы привлечь внимание идущих по улице людей. Прииск Дедвуда был открыт всему миру, всем расам и народам. Индейцы, негры и китайцы вместе ели, пили и работали. В городе уже сформировалась самая большая в этих краях китайская община, обещавшая стать здесь самым крупным китайским городом.

Неожиданно из дверного проема одного из домов вывалилась группа людей, двое из них, переплетенные в одно целое, рухнули на землю. Один из них, вскочив, попытался ударить второго в голову, но тот, увернувшись, откатился в сторону, встал на четвереньки и сам нанес удар головой противнику прямо в живот, свалив того в пыль.

Встав на ноги, он замахнулся на своего рыжего оппонента огромным кулачищем, однако промахнулся, и затем оба начали яростно колотить друг друга без видимых преимуществ какой-либо из сторон. Совершенно неожиданно рыжий отступил, утер кровь на разбитых губах тыльной стороной ладони и просипел:

— Черт подери, давай лучше выпьем!

Толпа восхищенно взревела, и его противник, одной рукой отирая с лица пот и кровь порванным в схватке рукавом, другой обнял рыжего за плечи, и вся группа опять ввалилась в ту же дверь.

На срезе заявочного столба, уронив руки на колени, сидел пьяный старатель и обозревал улицу затуманенным алкоголем взором. На другом конце города прогремел выстрел из кольта.

— Нравится? — Барни сжал руку Жакин.

— Нравится?! — Она огляделась расширенными от восторга глазами. — Барни, я обожаю это! Пусть пыль, грязь, и кровь, и все прочие ужасы, но это восхитительно!

— Чувствую то же самое, сестренка! Как я рад, что папа решил податься на Запад! Насколько тут лучше, чем сидеть и стареть в этом нашем городишке! Он, конечно, ничего, но место настоящего мужчины — здесь.

Мимо них проскочил человек, затем вернулся и схватил Барни за рукав.

— Вы молодой Койл, не так ли? — Он тревожно огляделся. — Не видели Бардуля? Знаете, такой высокий, ходит с Мерфи Бизоном.

— Не помню, чтобы я с ним знакомился, — нерешительно ответил Барии.

— Я его знаю, — быстро проговорила Жакин. — А в чем дело?

— Говорят, что Спиннер Джонс рыщет вокруг, хочет его пристрелить. Ради Бога, если наткнетесь на него раньше, чем я, предупредите его. Джонс — убийца.

Барни, разрываемый чувством долга и желанием быть участником событий, нахмурился.

— Сестренка, может, тебе вернуться в отель? Если дело Дойдет до стрельбы, я не хочу, чтобы тебя подстрелили.

Жакин ухватилась за его рукав.

— Барни, а кто такой Спиннер Джонс?

Барни озабоченно взглянул на нее:

— Сестренка, я его совсем не знаю. Ходят слухи, что он Убийца. Такой, о каких рассказывал дядя Джек, помнишь, эти ребята из Техаса или Канзаса? Он убил человека всего лишь несколько дней назад в Спиарфиш. — Барни нахмурился. — Ты сказала, что знакома с Мэтом Бардулем?

— Он сидел за нашим столом во время обеда, один из тех, кто собирается идти с нашим караваном. Еще он ехал с нами из Шайена верхом рядом с дилижансом, в котором сидела я. Вроде бы неплохой парень.

Жакин представила его таким, каким видела в последний раз в ресторане отеля «IXL». Какой он высокий! И как легки и грациозны его движения!

Она вспомнила тот день, когда увидела его на ранчо Пол-Крик, и как странно изменился взгляд его зеленых глаз, взгляд, который мог быть таким проницательным, ироничным и удивленным, как будто он всегда видел что-то такое, что рождало на его губах легкую улыбку. Как вспыхнули его глаза, опалив ее и заставив испытать страстное волнение. И еще она вспомнила, как он смотрел на Клайва — во взгляде не было ни тепла, ни нежности, только холодный свет изумрудного оттенка, мертвенный и смертельно опасный.

— Думаю, что он тоже убийца, — сказала Жакин, отыскивая взглядом Бардуля в уличной сумятице. — Но мы должны предупредить его, Барни! Он ведь, некоторым образом, один из наших.

— Тогда пойдем. Поищем его!

Барни снова взял ее за руку и повел сквозь толпу. Жакин смотрела на брата и не узнавала его, настолько он переменился. Как он отличается сейчас от того красивого светского молодого человека, который, вернувшись из Вашингтона, ухаживал за девушками в далекой Виргинии с такой легкостью и утонченностью манер, которую можно приобрести лишь в Вашингтоне. Он весь источает какую-то новую силу. Его походка изменилась, в голосе появилась особая уверенность.

Вдруг Барни остановился и с каким-то благоговением произнес:

— Смотри, это Спиннер Джонс.

Жакин подумала: можно было и не говорить, она бы и так его узнала. Джонс, чуть повыше ее ростом, с длинной выступающей челюстью и неподвижным мертвенным взглядом, медленно двигался посередине улицы. На его бедрах торчали два кольта. Его надменность подавляла просто физически, и улица перед ним мгновенно пустела.

Ее дядя, Черный Джек Койл, который появился на Западе еще до войны между штатами note 1, рассказывал о многих убийцах и ганфайтерах, ставших легендами. Многие из них были еще живы, люди, завоевавшие славу в этом жестоком мире шестизарядным кольтом.

Дикий Билл Хикок, Клэй Аллисон, Уайт Эрп, Вэс Хардин, Мэннинг Клементе, Бен Томпсон, Люк Шорт, Козленок Билли — все эти имена она знала, так же как знала еще до них рассказы о Билле Лонгли. Имени Спиннера Джонса она не слышала, но, увидев его, почувствовала какой-то страх.

На нем была серая шляпа, серая рубашка и темный грязный жилет. Из левого нагрудного кармана совершенно нелепо выглядывал белый платок. Походка его была медленной и уверенной, взгляд скользил из стороны в сторону, зондируя, оценивая, предупреждая.

— Где может быть Мэт? — прошептала Жакин.

— Не знаю, но надеюсь, что он удрал.

— Удрал? — удивилась Жакин. — Барни, он не станет удирать!

— Ну и дурак, если не удрал, — резко произнес Барни. — Джонс отвратительный тип. — Нахмурившись, Барни удивленно произнес: — Интересно, а с чего это он охотится на Бардуля?

Ее глаза заметили человека, которого идущий по улице убийца видеть пока не мог. Мерфи Бизон!

Она вспомнила, что видела его в компании с Мэтом в магазине и потом на улице еще с одним парнем, помоложе.

Мерфи вышел из магазина и оперся о стену, небрежно зажав под мышкой винчестер. Дверь снова распахнулась, тот самый молодой парень, который был с ними тогда, Бен Харди, медленно перешел улицу, сел на ящик у коновязи и зажег сигарету.

— Барни, стой! — Жакин крепко ухватила Барни за руку. — Сейчас что-то произойдет!

Они сделали еще несколько шагов в том же направлении, что и Спиннер Джонс. Наконец Барни, почувствовав ее руку, остановился. В это время из проулка между домами совсем рядом с ними появился Мэт Бардуль.

Джонс находился примерно в тридцати ярдах, оглядывая Улицу справа налево. Но вот он снова посмотрел направо и замер прямо на середине улицы.

Он увидел Мэта Бардуля!

Спиннер стоял, слегка расставив ноги, в стойке наготове, с опорой на каблуках; все его чувства и нервы были настроены на то, что вот-вот должно произойти.

Мэт Бардуль не произнес ни слова и не остановился. Он понимал, что остановка окажется сигналом и Джонс потянется за кольтом, а всего лишь в нескольких футах за ним прямо на линии огня стояла Жакин Койл!

Спокойно опустив руки, он перешел через дощатый тротуар — его шаги отчетливо прозвучали в безмолвии улицы — и ступил в мягкую пыль дороги.

Барни, сердце которого от волнения вырывалось из груди, рванулся вперед и прикрыл собой сестру.

Мэт сделал еще шаг и заговорил:

— До меня дошли слухи, что ты ищешь меня, Спиннер!

Note1

Имеется в виду Гражданская война 1861-1865 гг. между буржуазным Севером и рабовладельческим Югом.