Страница 58 из 77
— Я не собирался просить вас об этом, Эмма, — ответил Марк. — Но мне необходима ваша помощь. Как председатель совета просвещения я должен знать, чем вызвано ваше выступление.
Френк Каммингс смотрел на седовласого мужчину, стоящего на пороге его дома и вспоминал то серое утро, когда, выглянув из окна, он увидел, что вокруг все залито водой. Казалось, что для него все кончено. На помощь банка рассчитывать не приходилось. Ссуды просили все, а доставались они только богатым, тем, кто мог что-нибудь заложить. А такие, как Френк, едва сводили концы с концами. И разве мог он забыть, как два дня спустя на его пороге возник улыбающийся Марк Свенсон и сказал: «Похоже, стихия не обошла тебя стороной, Френк. Ты можешь подсчитать, сколько нужно денег, чтобы привести все в порядок? Если ты не будешь возражать, я с радостью помогу тебе».
Френк все помнил и отступил в сторону.
— Проходите, мистер Свенсон. Хотите чашечку чая?
— Благодарю.
Марк сел напротив Эммы. Та встретила его ледяным взглядом.
— Эмма, мне не совсем ясно, о чем вы говорили в школе?
— Остальные меня поняли.
— Я не уверен, что сидящие в зале разобрались в значении ваших слов. Вы сказали, Эмма, причем публично, что, по вашему мнению, ваша дочь, скажем так, сбилась с пути истинного благодаря советам мисс Винтерс.
— Именно это я и сказала.
— Если вы заметили, что Лайла вела себя неподобающим образом, почему вы разрешили ей поехать на карнавал? Почему вы не остановили ее? Почему вы раньше не обратились ко мне или к кому-нибудь из членов совета?
— Потому что мы ничего не знали, — выкрикнула Эмма. — Мы ничего не знали, а потом было уже поздно.
— Я ничего не понимаю, — покачал головой Марк.
Френк подошел к столу и поставил перед Марком чашку чая.
— Мы ничего не подозревали до того… до того, как она умерла, мистер Свенсон.
Марк неотрывно смотрел на Эмму.
— Чего же вы не знали? — спросил он.
По белому как мел лицу миссис Каммингс покатились слезы, но заговорила она тем же ровным голосом.
— Только после аварии мы выяснили, что она собиралась делать… с Джимми Оренго.
От жалости к Эмме у Марка защемило сердце.
— Как вы это выяснили?
— Нас надоумил сержант Телицки, — ответил Френк.
Марк резко повернулся к нему.
— Сержант Телицки?
Френк кивнул.
— Он приходил к нам в воскресенье, когда Лайла лежала здесь… в соседней комнате… Он сказал нам.
— И что же он вам сказал? — голос Марка задрожал от внезапного приступа ярости. — Что он вам сказал, Френк?
— Он сказал, что подростки распутничают. Что в школе их учат не тому, чему следует. Он сказал, что полиция расследует обвинение в безнравственном поведении, выдвинутое против мисс Винтерс и других. Мы ответили, что Лайла тут ни при чем. Только не Лайла.
— Но он оказался прав! — вмешалась Эмма.
— Почему вы решили, что он прав?
— Он попросил посмотреть, не осталось ли у Лайлы каких-нибудь записей, писем, дневника, если она его вела.
— Мы еще не разбирали вещей Лайлы, — добавил Френк. — Еще… прошло так мало времени, вы понимаете?
— Разумеется, — кивнул Марк. — И вы показали ее бумаги Телицки?
Френк кивнул.
— Ее тетрадь по курсу секса с картинками, — ответила Эмма. — Не смею сказать, мистер Свенсон, что я там увидела.
— Это были схемы, — поправил ее Френк. — Скелет человека и все такое. Не картинки.
— Называй их как хочешь, Френк, но я видела неприличные картинки, — стояла на своем Эмма. — И еще мы нашли дневник.
Френк отвернулся.
— Там все и было, прямо в дневнике. Она писала, что Джимми Оренго попросил ее, она ответила «нет», но ей хочется, и она намерена спросить совета у мисс Винтерс. Нужно ли вам что-то еще, мистер Свенсон?
— Могу ли я взглянуть на дневник, Эмма? — спросил Марк.
— Мы отдали его сержанту Телицки, — ответил Френк. — Он сказал, что это важная улика.
— Вы можете вспомнить, какие именно слова записала Лайла?
— Я их никогда не забуду! — воскликнула Эмма. — Она написала: «Джимми Оренго попросил меня сегодня, и я сказала «нет». Но мне очень хочется, и я собираюсь посоветоваться насчет этого с мисс Винтерс». А потом она поехала на карнавал и погибла… потому что ей «очень хотелось».
— Вы ничего не упустили, Эмма? — спросил Марк, его лицо потемнело.
— Она написала именно эти слова, — подтвердил Френк.
Марк встал, так и не пригубив чая.
— В одном вам обоим повезло, — сердито сказал он.
— Повезло? — повторила Эмма.
— Лайла никогда не узнает, как легко вы ее предали. Спокойной ночи.
Сев в машину, Марк развернулся и погнал к полицейскому участку. Обвинение в аморальном поведении? Кто его выдвинул? В скольких домах побывал Телицки, распространяя эту гнусную ложь?
В дежурную часть он влетел, кипя от ярости. Но застал там лишь молодого патрульного Маккарти. Он сказал Марку, что у лейтенанта Хогана выходной и тот уехал к родственникам, а Телицки «на задании» и связаться с ним невозможно.
Марк вернулся к машине и поехал домой. Все дела откладывались до утра.
В начале девятого Марк вошел в кабинет Хогана. Лейтенант поднял голову, его лицо осунулось от усталости.
— Доброе утро, мистер Свенсон.
— Мне необходимо поговорить с вами.
— Если только вы хотите дать показания, — ответил Хоган. — Мы сейчас заняты по горло.
— Какие показания? — переспросил Марк. Он приехал в участок прямо из дома.
На лице Хогана отразилось удивление.
— Вы хотите сказать, что ничего не знаете?
— А что, собственно, произошло?
— Наверное, вы единственный во всем округе, — покачал головой Хоган. — Ночью кто-то убил Бредли Коннорса. Застрелил его прямо между глаз.
— Что?!
— Эвери Хэтч нашел его примерно в три часа ночи, без признаков жизни.
Марк ошеломленно смотрел на Хогана.
Открылась дверь, и в кабинет вошел Телицки. Бросив на Марка короткий, подозрительный взгляд, он проследовал к столу и положил перед лейтенантом заполненный бланк.
— Как я и думал, у Винтерс есть пистолет тридцать второго калибра. Мы выдали ей разрешение около года назад.
Хоган вздохнул.
— Надо проверить, где он сейчас.
Марк не верил своим ушам.
— Вы предполагаете, что Аннабелль Винтерс застрелила Коннорса?
— Мы не нашли пистолета на месте преступления, — ответил Хоган. — Но доктор Паттон передал нам пулю. Стреляли из пистолета тридцать второго калибра. Телицки выясняет, кто из жителей Рок-Сити имеет разрешение на хранение пистолета такого типа. Одно из них получила мисс Винтерс.
— И только она? — спросил Марк.
— В городе порядка двадцати пистолетов этого калибра, — ответил Телицки.
— И вы собираетесь проверить всех владельцев?
— Зачем? — удивился Телицки. — Коннорс публично обвинил ее в безнравственности. На лужке перед ее домом вчера зажгли крест. Она наверняка ненавидела Коннорса. Мы не будем беспокоить десятки людей, если, скорее всего, виновата именно она. О них мы подумаем, когда она докажет свою невиновность. И, держу пари, у нее ничего не получится.
Впервые в жизни Марк почувствовал себя глубоким стариком. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал. Он пришел жаловаться на Телицки. Теперь стало ясно, что это бесполезно. Жаловаться надо выше. Тут он ничего бы не добился.
Глава 2
Между учителем и жителями города, в котором он или она живет и работает, всегда возникают особые отношения. Умная, интеллигентная Аннабелль Винтерс понимала это лучше, чем кто-либо другой. Тысячи учеников, проходящие через руки учителя, ощущают на себе его воздействие как личности, прислушиваются к его мнению на многое из того, что выходит за рамки школьной программы, разделяют его предубеждения и восторги, подражают его примеру. Появление любимчиков и некомпетентность, таковы два обвинения, постоянно нацеленных на учителя. Редкие родители готовы признать, что их ребенок отстает в развитии или у него какие-то сложные проблемы, комплексы. Если ребенок плохо учится, родители скорее всего скажут, что учитель отдает предпочтение другим или просто не знает своего дела.