Страница 9 из 69
— Хижина Робинзона, — улыбнулась Стелла, как только я присоединился к ней. Девушка сидела на краешке деревянной кровати с матрацем, но без одеяла.
— В детстве мы с Томми проводили тут целые дни. — В голосе Стеллы прозвучала тоскливая нотка — нотка сожаления о тех днях. — Но потом, повзрослев, мы перестали здесь встречаться, это выглядело бы неприлично.
— Тебе нравится Том?
— Я люблю его, и мы хотим пожениться. Пожалуйста, не подумайте о нас чего-нибудь плохого. Нам вовсе не нужно покрывать женитьбой какие-то свои грехи. — На лице Стеллы появилась брезгливая гримаса, словно од мысль о «грехах» казалась ей противной. — Мы поженимся, как только Томми закончит университет или начнет работать. В средствах мы нуждаться не будем.
— Не будете? Это как же?
— Родители Томми — люди богатые.
— А как твои родители? Они не станут возражать?
— Может, и станут, но запретить не смогут.
Я подумал, что все так и будет, если… если Томми останется жив.
Девушка, очевидно, заметила тень сомнения, скользнувшую по моему лицу, и уже другим тоном спросила:
— С Томми все в порядке:
— Надеюсь.
Стелла дернула меня за рукав:
— Где он, мистер?
— Не знаю, Стелла. Меня зовут Лу Арчер. Я частный детектив и пытаюсь помочь Тому. Ты хотела рассказать мне об аварии.
— Да, да! Я одна во всем виновата. Отец и мать пытаются выгородить меня, а это только ухудшает положение Томми.
— В тот вечер машиной управляла ты?
Девушка покачала головой:
— Меня с ним не было, но я сказала ему, что он может воспользоваться нашей машиной, взяла в комнате у матери ключ и передала ему. Мне ведь разрешено брать машину.
— Миссис Карлсон знает эти подробности?
— Оба они знают — и отец и мать, я все рассказала им в воскресенье, но они уже заявили в полицию и не захотели взять обратно свое заявление. По их словам, это не меняет того факта, что Том разбил машину.
— Но зачем она понадобилась твоему другу?
— Том сказал, что ему нужно обязательно съездить повидать одного человека, а отец не разрешает взять машину, ему за какую-то провинность вообще запрещено покидать дом. Мои родители ушли на весь вечер, а Том обещал вернуться часа через два. И кто бы мог подумать, что его не будет всю ночь!
Я ни минуты глаз не сомкнула.
— Куда же он ездил?
— Не знаю.
— А зачем?
— Тоже не знаю. Он сказал только, что это для него «мое важное дело в жизни.
— Он ничего не говорил насчет выпивки?
— Томми не пьет. Ему нужно было встретиться с кем-то…
— Например, с продавцом наркотиков?
Стелла широко раскрыла глаза.
— Мистер Арчер, почему вы все время ищите в моих словах какой-то грязный смысл?
— Наверное, потому, что мне часто приходится иметь дело с грязными людишками… Между прочим, иногда даже мать наркомана и его девушка не знают, что он принимает наркотики.
— Томми категорически против всяких наркотиков, он знает, что они сделали с некоторыми…
Девушка спохватилась и закрыла рот рукой.
— Ты хотела сказать…
— Ничего я не хотела.
Установившееся между нами взаимопонимание явно шло на убыль, и я попытался восстановить его.
— Послушай, Стелла, я роюсь в грязи вовсе не для забавы. Тому угрожает серьезная опасность. Ты обязана сказать мне, если он связан с наркоманами.
— Этим занимается кое-кто из его приятелей-музыкантов, — пробормотала девушка. — Но они не станут его втягивать.
— Что за «приятели-музыканты»?
— Ну, ребята, с которыми он этим летом играл на пианино, пока не запретил отец. Томми ходил на их воскресные концерты в «Баре на этаже».
— В один из тех кабаков, о которых говорила мать?
— Это не кабак, и ни в какие кабаки Томми меня не приглашал. Просто удобное место, где они собираются и играют. Он хотел, чтобы я послушала.
Томми — хороший пианист, и они даже звали его в свой ансамбль.
— Кого из участников ансамбля ты знаешь?
— Только одного — Сэма Джекмена. Он когда-то работал гардеробщиком в пляжном клубе, а теперь играет на тромбоне. В ансамбле есть еще саксофонист, трубач и барабанщик, но их я не знаю.
Порыв холодного ветра проник в окно хижины, и Стелла вздрогнула. Голоса миссис Карлсон уже не было слышно. Я испытывал неловкость, задерживая девушку так долго, но мне хотелось услышать от нее все, что она знала.
— Скажи, Стелла, как по-твоему, субботняя поездка Тома имела какое-нибудь отношение к его приятелям-музыкантам?
— Нет. Он бы сказал мне. Это было что-то более секретное.
— Он так и сказал — «секретное»?
— А зачем ему нужно было говорить? Я видела, как он волновался.
— По-хорошему или по-плохому?
Девушка пожала плечами:
— Какая разница? Во всяком случае, он не выглядел испуганным, если это вас интересует.
— Я хочу выяснить, не болен ли он.
— Болен?!
— Да… Какое-нибудь нервное заболевание.
— Ужасная глупость!
— Тогда почему отец Тома увез его из дому?
— Увез?! — Стелла так близко наклонилась ко мне, что я почувствовал на лице ее дыхание. — Куда увез? В психиатрическую больницу?
— Нечто вроде того — в школу «Забытая лагуна». Но я очень тебя прошу: ни слова об этом родителям.
— Не беспокойтесь. Я не посвящаю их в свои секреты… Так вот он где!
Ну и лицемеры! — На глазах девушки блеснули слезы. — Вы сказали, ему угрожает опасность… Они что, хотят сделать ему трепанацию черепа, как в пьесе Теннесси Уильямса?
— Нет. Там, где он был, ему ничто не угрожало. Но позавчера вечером он бежал из школы и попал в руки преступников.
— Каких преступников?
— Вот это я и пытаюсь установить. Может, это его приятели из «Бара на этаже»?
Стелла отрицательно покачала головой. От холода у нее уже начали синеть губы, и я решил прекратить разговор.
— Тебе, пожалуй, пора возвращаться, Стелла.
Девушка сложила руки на груди.
— Я не уйду, пока вы не расскажете мне все. Я не ребенок.
— Признаться, я не хотел говорить тебе, а то, что сказал, не подлежит огласке и лишь ухудшит положение, если дойдет до ушей тех, кто не должен знать.
— Все крутятся вокруг да около, вокруг да около! — с ноткой презрения воскликнула Стелла. — Точь-в-точь как мой отец… Скажите, за Томми требуют выкуп?
— Да, но мне кажется, что тут не совсем обычное похищение. Не исключено, что Том пришел к этим людям добровольно.
— Откуда это известно?
— Так заявил один из них.
Стелла наморщила лоб.
— Тогда почему же Томми угрожает опасность?
— Но если он знает этих людей, они вряд ли отпустят его. Из опасения, что он выдаст их.
— Пожалуй. Значит, не зря я боялась, что он влип в какую-то историю. А его мать ни слова мне не сказала! Я уж начала думать, что Томми покончил с собой, а они скрывают.
— Почему у тебя возникла такая мысль?
— Утром после аварии он позвонил мне, и мы встретились здесь, в хижине.
Мне бы не надо этого говорить, но… вы же были откровенны со мной. Он хотел еще раз повидать меня и попрощаться навсегда.
— Он говорил что-нибудь о самоубийстве?
— Нет, но был очень подавлен и сказал, что никогда не вернется домой. Я прямо извелась и только вот сейчас немножко успокоилась — после того, что вы рассказали мне… Но зачем ему понадобилось идти к преступникам?
— Пока неясно. Скажи, Стелла, а вот эта авария… Не пытался ли он действительно покончить с собой?
— Все может быть, — вздрогнула девушка. — Он же сказал, что не хочет возвращаться, но не объяснил почему.
— Возможно, мне удастся что-нибудь выяснить, когда я осмотрю разбитую машину. Кстати, где она?
— У Ринго, на его площадке для металлолома. — Девушка поднялась и беспокойно переступила с ноги на ногу. — Мама, наверно, уже собирается разыскивать меня с помощью полиции. Вы сообщите мне, если узнаете о Томми что-нибудь новое?
— Пожалуй, будет трудновато, учитывая настроение твоей матери. Почему бы тебе не связаться со мной, как только представится возможность? Вот по этому телефону ты всегда сможешь меня найти. — Я подал ей свою визитную карточку.