Страница 23 из 69
— Не совсем ясно. Возможно, Гарли использовал ее как приманку.
— Но она же годилась ему в матери!
— Ну, старой ее не назовешь.
— И вы серьезно думаете, что у Тома мог быть с ней роман?
— При сложившихся обстоятельствах, мистер Хиллман, ваш вопрос носит академический характер.
— Вы хотите сказать, что Том мертв?
— Не уверен, но и не исключаю.
— Но если бы мой мальчик был жив, разве он уже не вернулся бы домой?
— Вернулся бы, но при условии, что он бы этого хотел.
— А у вас есть основания считать, что он не хочет?
— Ничего конкретного, но некоторые факты позволяют сделать такой вывод.
В воскресенье он явно по собственной воле проводил время в обществе этой женщины. Да и, кроме того, он ведь бежал.
— Из школы «Забытая лагуна», а не из дома.
— Он мог опасаться, что его опять упрячут в «Забытую лагуну».
— Бог мой, но я бы никогда не сделал этого!
— Однажды уже сделали.
— Меня вынудили обстоятельства.
— Какие, мистер Хиллман?
— Сейчас поздно вдаваться в подробности. Как вы уже сказали, вопрос носит академический характер.
— Он не пытался покончить с собой?
— Нет.
— И не пытался убить кого-нибудь?
— Нет и нет! — ответил Хиллман, однако я заметил, что в глазах у него промелькнуло какое-то странное выражение. — Мне кажется, мы напрасно теряем время. Если Том жив, его надо найти. Гарли — единственный человек, который знает, где он, — отправился, по вашим словам, в Неваду.
— Сейчас, вероятно, он уже там.
— Так почему вы еще здесь? Если бы я мог оставить жену, я бы сам отвез вас туда. Но вы можете арендовать самолет за мой счет.
Я объяснил, что для этого требуются деньги, а я и так опустошил свой карман.
— Извините, это мое упущение.
Хиллман достал чек на две тысячи долларов — тот самый, что ему вручили в понедельник доктор Спонти и Скэрри, и сделал на нем передаточную надпись на мое имя.
Глава XV
В городе я прежде всего зашел в банк, на который был выписан чек доктора Спонти. Предъявляя его к оплате, я написал на нем: «С искренней благодарностью. Лу Арчер». Конечно, не такая уж страшная месть за отказ от моих услуг, но все же я испытывал некоторое удовлетворение при мысли, что доктор Спонти хотя бы смутится.
Полученные деньги, признаться, основательно меня взбодрили. Под влиянием какого-то наития я решил съездить домой к Гарольду Гарли и не обманулся: дверь открыла Лила. На ней был фартук и шапочка, под которую она, открывая дверь, затолкала выбившуюся прядь черных волос. Хорошенькой я бы ее не назвал, но чувствовалось, что ей не занимать энергии и жизнерадостности.
— Вы еще один из полиции? — спросила она.
— Да. А я-то полагал, что вы ушли от Гарольда.
— Я и ушла, но решила вернуться.
— И правильно сделали. Он нуждается в вашей поддержке.
— Знаю, — несколько смягчаясь, подтвердила женщина. — Что будет с Гарольдом? Может, его посадят под замок и выбросят ключ?
— Постараюсь, чтобы этого не произошло.
— Вы из ФБР?
— Нет, я частный детектив.
— А я вот все пытаюсь понять, что происходит. Утром явились полицейские и взяли нашу машину. Ни Гарольда, ни машины… Может, в следующий раз меня лишат и крова над головой? И все из-за паршивого братца Гарольда!
— Ничего, все уладится. Скажу вам то же самое, что уже сказал Гарольду: у него есть единственная возможность выпутаться — рассказать правду.
— Правда заключается в том, что он опять, как всегда, позволил брату использовать себя. Майк все еще… — Лила прикрыла рот рукой и с беспокойством взглянула на меня.
— Продолжайте, продолжайте, миссис Гарли!
Она посмотрела сначала в один конец грязной, убогой улицы, потом в другой, и тронула меня за рукав:
— Давайте зайдем в дом.
Передняя дверь открывалась прямо в гостиную, и мне пришлось переступить через шланг пылесоса.
— Убираюсь, — объяснила Лила. — Надо чем-то занять себя.
— Надеюсь, Гарольд скоро вернется домой и оценит ваши старания.
— Его отпустят, если я помогу задержать Майка?
— Обещать не могу, но думаю, что да.
— А почему не можете обещать?
— Я не работаю в полиции, — я только помогаю ей. Вы знаете, где Майк, миссис Гарли?
Лила долго стояла молча, с таким же неподвижным лицом, как на одном из ее снимков, которыми были увешаны стены, потом слега кивнула:
— Я знаю, где он был сегодня в три часа утра. — Она показала большим пальцем за спину, туда, где стоял телефон. — Он звонил из Лас-Вегаса в три часа утра. Спрашивал Гарольда. Я ответила, что не знаю, где он, поскольку, когда вернулась вчера вечером домой уже не застала его.
— Вы уверены, что звонил Майк?
— Я хорошо знаю его голос. Он не раз звонил и раньше, клянчил денег, как будто они легко нам достаются.
— Он и сегодня просил денег?
— Да. Выслать пятьсот долларов на контору телеграфной компании «Уэстерн юнион» в Лас-Вегасе.
— Но у него же было с собой более двадцати тысяч!
С лица женщины исчезло всякое выражение, на него словно надели маску.
— Этого я не знаю. Знаю только то, что он сказал. Ему были очень нужны деньги, и он просил у меня пятьсот долларов, обещая вернуть тысячу через сутки. Я послала его к черту. Он играл в карты.
— Похоже.
— Он же азартный картежник, а я ненавижу картежников.
Я позвонил в агентство Уолтерса в Рено. Жена Эрни Филлис ответила, что муж рано утром вылетел в Лас-Вегас: там, на стоянке около одного из мотелей, замечен «плимут» Гарольда Гарли.
Часа через два я прилетел в Лас-Вегас и вместе с Эрни беседовал в комнате мотеля с новым владельцем «плимута», неким Флетчером. По его словам, он приехал из Феникса в Аризоне, хотя по акценту больше походил на техасца.
На нем был фатовской ковбойский костюм, сапоги на высоких каблуках, широкий пояс с декоративной серебряной пряжкой и аметистовая брошка вместо галстука.
На одной из двухспальных кроватей лежала широкополая шляпа, а на другой валялись некоторые принадлежности дамского туалета. Женщина, по словам Эрни, принимала ванну. Флетчер был высок ростом, самоуверен и выглядел весьма суровым.
— Я не хотел покупать эту развалину, — утверждал он. — У меня в Фениксе есть новый «кадиллак», можете проверить. У человека, который предложил мне «плимут», не оказалось на машину никаких документов. Я заплатил ему за эту колымагу пятьсот долларов, потому, что он остался без денег, но хотел продолжать игру.
— Во что вы играли? — поинтересовался я.
— В покер.
— Игра происходила в одной из гостиниц, — заговорил Эрни, — однако мистер Флетчер отказывается сказать в какой именно, и не хочет называть фамилий партнеров. Игра шла вчера весь день и большую часть этой ночи. Гарли проиграл решительно все, что имел, но сколько, точно сказать невозможно.
— Тысяч двадцать с лишним… Может, играли краплеными картами?
Флетчер посмотрел на меня, как статуя смотрит на людей.
— Игра велась честно, дружок. Иначе и быть не могло. Я выиграл больше всех.
Несколько минут мы сидели молча, прислушиваясь к гудению кондиционера, потом я сказал:
— Ну так, мистер Флетчер. Сколько же вы выиграли?
— А уж это мое дело, друг хороший. Кучу денег, потому и заплатил этому типу за его драндулет пятьсот долларов. Мне он не нужен, можете забрать его.
— Флетчер сделал величественный жест.
— Мы и заберем, — заметил Эрни.
— Пожалуйста. Я готов всячески помочь вам.
— Тогда ответьте еще на несколько вопросов. — Я достал фотографию Тома.
Флетчер взял ее, словно карту из колоды, посмотрел и тут же вернул.
— Вы видели этого молодого человека в обществе Гарли? — спросил я.
— Нет, не видел.
— Но он упоминал о каком-нибудь подростке?
— Никогда. Гарли приходил и уходил один и большей частью молча. Он не ахти какой крупный игрок, но у него завелись денежки, и он хотел их проиграть.