Страница 14 из 28
Аналогичную процедуру прошли оперативный приказ по сухопутным войскам № 3 от 30 января 1940 года и, наконец, приказ № 4 от 24 февраля 1940 года, по которому в мае в конце концов это нападение и состоялось. Стоит отметить, что Гитлер принимал активное участие в переделке собственного первоначального плана в тот, что привел в итоге к успеху Французской кампании, – так называемый план Манштейна. Однако Йодль выступал против него до самого последнего момента. Поэтому единственным вкладом ОКВ в разработку плана боевых действий на западе были дискуссии, которые велись практически ежедневно между Гитлером, Кейтелем и Йодлем. Результаты этих дискуссий передавали всем заинтересованным службам, когда устно, когда письменно, либо сами эти генералы, либо по их указанию офицеры отдела «Л». Такой порядок существовал и в отношении так называемых «спецопераций», планы которых рождались в неуемном мозгу Гитлера в огромном количестве и в разнообразных формах; это могли быть внезапные удары штурмовых подразделений саперов на планерах и небольших парашютных подразделений с целью захвата важных мостов и фортификационных сооружений на границе в начале наступательных действий на западе, с тем чтобы главные передвижения войск происходили быстро и гладко. Штаб оперативного руководства ОКВ был также «официальным каналом», по которому прошли в течение двух месяцев, начиная с 7 ноября 1939 года с интервалами от двух до семи дней, один за другим тринадцать приказов, в которых то назначалась, то откладывалась дата начала наступления. И наконец, было еще несколько инструкций – творения в определенной степени более чем оригинальные для ОКВ: например, «Общие инструкции по введению в заблуждение противника относительно наших намерений, а также «график», датированный 20 февраля 1940 года, где, как и прежде, были перечислены решения, которые должен принять Гитлер в соответствии с теми планами и целями, которые уже им одобрены, с указанием самого крайнего срока, в зависимости от фактора времени, объекта и возможностей введения в заблуждение.
На долю ОКВ выпал также ряд ответственных заданий, главным образом организационных. Они состояли в основном из подключения всех людских и материальных ресурсов рейха с целью заткнуть многочисленные бреши в снабжении и собрать необходимые запасы для обеспечения фронта. Надо было также разработать вместе с компетентными органами рейха и систематизировать основные принципы управления на оккупированных территориях. Этим занимались в первую очередь две рабочие группы отдела «Л» (организационная и административная). Одновременно Йодль использовал два других отдела штаба для выполнения множества заданий, таких, как организация связи для верховной ставки и подготовка для ведения пропаганды в ходе наступления.
Кроме дел, непосредственно связанных с наступлением на западе, ОКВ занималось также подготовкой директив по ведению боевых действий против торговых судов противника на море; эти директивы основывались исключительно на планах и предложениях ОКМ и ОКЛ. Усилия ОКВ были направлены главным образом на то, чтобы обеспечить эффективное сосредоточение ограниченных средств обоих видов вооруженных сил для поражения самых важных целей; однако эти усилия, как правило, никогда не шли вразрез ни с одним особым требованием ВВС и их главнокомандующего Геринга.
В этот период развертывания ставки все силы штаба оперативного руководства уходили на придание формы и выразительности пожеланиям Гитлера по поводу предстоящего наступления на западе. В результате штаб не мог заглядывать в военно-политическое и стратегическое будущее или анализировать вероятное развитие военных действий в перспективе и, таким образом, выработать основу «военного плана» хотя бы на потом. Это подтверждается тем фактом, что мы почти полностью упустили из виду Средиземноморский театр военных действий, и, когда кампания на западе уже через шесть недель подошла к успешному завершению, у верховной ставки не было планов дальнейших операций, и никакая подготовительная работа к ним не велась. Видя, как развиваются военные действия, и имея соответствующее указание начальника штаба оперативного руководства, высший штаб вермахта получил бы великолепную возможность вернуться к тем задачам, для которых он был задуман. Это позволило бы ему чего-то добиться и, соответственно, упрочило бы его положение; с военной точки зрения это составило бы весьма желательный противовес длительному использованию штаба не по назначению, а в качестве канцелярии Верховного главнокомандующего и, возможно, даже позволило бы ему оказывать определенное влияние на спорные решения фюрера; укрепилось бы и положение штаба по отношению к главнокомандованию трех видов вооруженных сил. А в действительности вышло так, что в результате постоянного вмешательства Гитлера в военные приготовления, а позднее в проведение боевых действий он продолжал терять всякое уважение. Наконец, если бы штаб использовали именно таким образом, то генерал Йодль неизбежно оказался бы в тесном контакте с начальниками штабов трех видов вооруженных сил, что в ходе войны полностью игнорировалось или, во всяком случае, не стало принятой нормой.
У противной стороны были руководящие органы, которые полностью доказали свою состоятельность: Комитет начальников штабов в Англии, Объединенный штаб вооруженных сил в Соединенных Штатах и Объединенный комитет начальников штабов обоих этих государств. Начальники штабов в Англии и главнокомандующие отдельными видами вооруженных сил в США встречались почти ежедневно и намечали главные направления стратегии во всех ее аспектах. Черчилль был таким же Верховным главнокомандующим, как и Гитлер, тем не менее при расхождении взглядов оценки и решения начальников штабов, как правило, имели преимущественную силу. Фактически рекомендация британских начальников штабов и американского объединенного штаба являлась решающим фактором в стратегии союзников. В Германии на аналогичном уровне командования существовал губительный вакуум.
Когда вспоминаешь все это, такая недальновидность кажется просто непостижимой. При сложившихся обстоятельствах штаб оперативного руководства, конечно, оказался не в лучшем, чем прежде, положении, чтобы выполнять более важную работу, не имея на то согласия или приказа Гитлера. Во-первых, имевшиеся в распоряжении отдела «Л» людские и материальные ресурсы были до сих пор строго ограничены, и он мало что мог сделать, кроме как высказать свое мнение; во-вторых, при существовавшей антипатии к ОКВ добровольного сотрудничества со стороны штабов отдельных видов вооруженных сил ждать не приходилось. Фактически Гитлер ничего не сделал для того, чтобы начать планирование. Более того, ряд намеков с его стороны, которые могли послужить, по крайней мере, отправными точками, просто игнорировались и зачастую даже не доходили до ушей начальника отдела «Л» или его подчиненных. Примерами могут служить некоторые высказывания Гитлера в его памятной записке от 9 октября 1939 года; в ней он отмечает, что победа над Францией откроет для нас огромные пространства Атлантического побережья, в результате чего можно будет довести эту войну до конца путем «массированного использования люфтваффе против сердца британского сопротивления». Эта идея была конкретизирована в нескольких вышедших зимой 1939/40 года директивах ОКВ относительно подготовительных мер по «захвату Англии»; однако в них не было тщательно проанализировано, какова вероятность успеха этой стратегии, вопрос вполне уместный ввиду нашей полнейшей неопытности в «стратегической войне в воздухе» и нехватки субмарин.
К тому же в течение этих месяцев в верховной ставке не помышляли о возможности вторжения на Британские острова. Йодль не предпринимал на этот счет никаких действий, хотя записи в его дневнике свидетельствуют, что еще в ноябре 1939 года он, но не его штаб, знал, что штаб ВМС изучает этот вопрос, а в начале декабря – что тем же занимается Генеральный штаб армии. Даже в мае и затем в июне 1940 года (здесь мы ненадолго забегаем вперед), когда главнокомандующий ВМФ докладывал Гитлеру результаты исследований, проведенных его штабом, Йодль не делал ничего, видимо, потому, что Гитлер в то время не проявил никакого интереса. Нередко звучала критика, что старшие офицеры, включая и самого Гитлера, находились в плену своих воспоминаний о Первой мировой войне и поэтому не рассчитывали на такой потрясающий успех наступления на западе. Возможно, так и было осенью 1939 года, но этого явно не было в начале 1940-го.