Страница 10 из 28
Таким образом, в первую очередь нужно добиться того, чтобы войска передвигались более быстрыми, чем раньше, темпами и были в состоянии, несмотря на огонь обороняющегося противника, продолжать движение, препятствуя тем самым созданию новых оборонительных рубежей и нанося удар в глубину его обороны. Сторонники бронетанковых войск уверены в том, что при благоприятных условиях можно найти средство для достижения указанной цели. Наши противники считают, что элемент внезапности, использованный в 1918 г., «сегодня при танковом наступлении уже не может больше привести к желаемым результатам».
Выходит, что танковое наступление уже не в состоянии застигнуть противника врасплох. Как же тогда вообще можно добиться внезапности на войне независимо от того, будут ли при этом использованы новые или старые средства? Известно, что ещё в 1916 г. генерал пехоты фон Куль предложил верховному командованию германской армии осуществить прорыв фронта, применив внезапность в качестве основного элемента, хотя в его распоряжении не было каких-либо новых наступательных средств. Наступление в районе Михель в 1918 г. имело большой успех исключительно благодаря правильному использованию элемента внезапности, при этом никаких новых боевых средств не было применено. Если же ко всем остальным средствам, обеспечивающим достижение внезапности, добавить и новые боевые средства, то успех операции будет обеспечен надёжнее. Однако наличие таких средств не является обязательным условием для достижения внезапности.
Мы уверены в том, что, используя в наступлении танки, мы сможем передвигаться значительно быстрее, чем передвигались до сих пор, и что после успешного прорыва мы будем продолжать дальнейшее продвижение; это обстоятельство, пожалуй, является наиболее важным. Мы уверены в том, что продвижение танков будет успешным в том случае, если предварительно будут созданы определённые условия, от которых в настоящее время зависит успех танкового наступления. К числу таких условий относятся: сосредоточение сил на выгодном участке местности, наличие слабых мест в обороне противника, превосходство над ним в танках и др. Когда нам указывают на то, что мы не сможем добиться успеха во всех наступательных операциях и что со своими танками, вооружёнными пулемётами, окажемся не в состоянии штурмовать крепости, мы вынуждены сослаться на то обстоятельство, что и все остальные виды оружия, к сожалению, во многих отношениях не соответствуют ещё целям наступления, и можем добавить при этом, что и мы не являемся всесильными.
Утверждают, что любой вид оружия может быть использован наиболее эффективно лишь тогда, когда он является новым и когда ещё не созданы соответствующие средства защиты от него. Бедная артиллерия! Она уже существует в течение столетий. Бедная авиация! Она также начинает стареть, так как и в отношении её уже созданы средства противовоздушной обороны.
Мы не сомневаемся в том, что эффективность любого вида оружия зависит от состояния соответствующих средств защиты от него. Если танки сталкиваются с превосходящими силами противника — с его танками или противотанковой артиллерией, — они неизбежно терпят поражение. Однако эффективность оружия, независимо от состояния противодействующих средств, зависит ещё, и от стремления быстро использовать все новшества, оставаясь на техническом уровне эпохи. В этом отношении ни один другой вид оружия не имеет столь благоприятных возможностей, как танки.
Нам говорят: «Артиллерийские снаряды обороняющегося имеют в настоящее время гораздо большую скорость, чем снаряды артиллерии, установленной на танках». Никто до сих пор не сомневался в этом. Тем не менее уже в 1917–1918 гг. сотни танков располагались непосредственно за передовой линией, сотням танков удалось благополучно проскочить через заградительный огонь противника, и за танками устремлялись дюжины пехотных и даже кавалерийских дивизий. При этом наступление осуществлялось без предварительной артиллерийской подготовки, а наступающие захватывали совершенно неповреждённую артиллерию противника. Артиллерия обороняющегося может серьёзно задержать продвижение танков лишь при особенно неблагоприятных для них обстоятельствах. Однако как только танкам удалось прорваться и достигнуть огневых позиции артиллерии противника, артиллерийские батареи немедленно умолкают и перестают быть опасными также и для пехоты. Традиционная тактика артиллерии — ведение «заградительного огня вдоль угрожаемого участка в условиях пониженной видимости»— как раз не оправдала себя в последней войне. Конечно, пыль, поднимаемая снарядами противника, ограничивает видимость из танков, но это препятствие не является непреодолимым. Мы изучаем способы преодоления такого рода препятствий. Танки уже получили возможность передвигаться даже ночью и в тумане, пользуясь компасом.
При ведении наступления с участием танков «решающая роль» принадлежит последним, а не пехоте, потому что неуспех танков влечёт за собой провал всего наступления и, наоборот, успех танков обеспечивает победу.
Броня и подвижность — это ещё не все боевые свойства танка; наиболее важным его свойством является огонь.
Танк может вести огонь как с места, так и с хода. В том и другом случае стрельба ведётся прямой наводкой. Когда танк ведёт огонь с места по обнаруженной цели, он может добиться большой эффективности. Ведя огонь прямой наводкой и пользуясь хорошими оптическими приборами, танк в течение короткого времени и без большого расхода боеприпасов легко уничтожает цель, расположенную на удалении действительного огня.
При движении танка ограничение поля обзора, казалось, будет затруднять наводчику наблюдение за противником, но так как орудие в танке расположено на значительной высоте, то это облегчает отыскание целей даже на местности, покрытой растительностью. Таким образом, большая высота танка, которая повышает его уязвимость, так как делает его отличной мишенью для противотанковых средств, оказывается до некоторой степени полезной для наводчика. Когда приходится стрелять с хода, то на близких дистанциях возможность попадания в цель является вполне реальной; она становится значительно меньшей по мере удаления от цели, при увеличении скорости движения танка и при движении по пересечённой местности.
Во всяком случае, в настоящее время лишь одни танки имеют возможность вести наземный бой, наступая на обороняющегося противника и ведя по нему огонь ещё до того, как его пулемёты и артиллерия будут подавлены. Мы не сомневаемся в том. что при стрельбе с места вероятность попадания выше, чем при стрельбе с хода; это мы сами очень хорошо знаем и допускаем ведение как того, так и другого вида огня. Однако «только продвижение является залогом победы».
Должны ли танки использоваться в наступлении (как считают некоторые) только с целью прорыва главной полосы глубоко эшелонированной обороны противника, насыщенной противотанковыми средствами и артиллерией, т. е. является ли танковое наступление сражением техники, как это было во время мировой войны? Безусловно, нет. Кто так думает, тот исходит из представления лишь о пехотных танках, т. е. о таких танковых частях, задача которых исчерпывается тесным взаимодействием с пехотой и которые действуют с таким же темпом, как и пехота, тогда как продвижение её мы считаем слишком медленным.
Мы не можем позволить себе ни предварительных рекогносцировок, проводящихся в продолжение недель и месяцев, ни большого расхода боеприпасов. Мы не хотим этого делать; вместо этого мы стремимся в заранее обусловленное время парализовать противника, одновременно на всю глубину его обороны. Мы прекрасно отдаём себе отчёт в том, что со своим ограниченным запасом боеприпасов танки не в состоянии провести «планомерную артиллерийскую подготовку» или «массированный артиллерийский удар». Мы предлагаем как раз обратное: танки должны вести прицельный огонь прямой наводкой и одиночными выстрелами, потому что многолетний военный опыт показал, что даже ураганный артиллерийский огонь, продолжающийся в течение недель, был не в состоянии помочь пехоте одержать победу.