Необычный исследователь (ЛП)

А все начиналось довольно неплохо. Парк имел свою часть необычных крайне рискованных мега экстремальных аттракционов. Обычный набор для соблазна пресытившихся эстетов Темной Стороны. Ведь даже худшим из нас порой необходимо почувствовать себя вновь детьми, хоть на некоторое время. Таким образом, аттракционные электромобили могли палить друг в друга, благодаря установленным пулеметам. У самолетов на вращающемся колесе были ракеты с тепловым наведением и катапульты. Поездом призраков управляли настоящие приведения, а туннель любви был заполнен реальными суккубами. Американские горки гарантировали провезти вас через пять различных пространственных измерений или вернуть деньги обратно. И сахарная вата обрабатывалась ста различными психотропными препаратами.

Но, в конце концов, кто-то заметил, что хотя очень много людей входило в парк аттракционов, значительный процент не выходил обратно.

И затем все пошло к черту.

Никто точно не знает, с чего все началось. Большинство склонялось потому, что кто-то проклял это место по какой-то причине. Первым признаком того, что все вышло из-под контроля, стала одержимость демонами деревянных лошадей на карусели, которые начали пожирать своих наездников. Вращающееся колесо разогналось и запустило макеты самолетов в космос. Впрочем, они не очень далеко улетели. Американские горки исчезли в другом измерении, забрав своих пассажиров, и больше не вернулись. Искаженные отражения вырвались из кривых зеркал и бросились неистовствовать, убивая всех до кого могли добраться.

Вопли доносились из поезда призраков и еще худшие из туннеля любви.

Автоматы, сообщающие вес, выкрикивали самые ужасные сокровенные тайны людей. Вечно смеющийся клоун сбежал из своей будки и зашагал по парку аттракционов, отрывая головы у посетителей и вешая их на свой пояс. По-прежнему смеясь. Клиенты ринулись к выходу, и некоторым даже удалось добраться до него.

Власти опечатали парк, аттракционов, чтобы ничто не могло выбраться наружу, и вскоре все место погрузилось во мрак, тишину и спокойствие. Никто не вызвался пойти проверить оставшихся в живых или вытащить мертвых. Темная Сторона не склонна к состраданию.

Владельцы, а после их Кредиторы, прибегли к помощи священников и зкзорцистов, ударам с воздуха и взрывчатке, но ничего этим не добились. Парк аттракционов стал гиблым местом, и большинству людей хватало мозгов держаться от него подальше. Но, Темная Сторона такова, что в ней всегда найдутся достаточно смелые или глупые, чтобы использовать это место в качестве прибежища, будучи уверенными, что только самым отчаянным преследователями придет в голову пойти туда за ними. Я взглянул на Сьюзи.

— Пройдемся? Проверим насколько там все весело?

— Почему нет? — ответила Сьюзи.

Мы прошли через арку, плечом к плечу, навстречу порывам ветра. Внутри парка было очень холодно, и тишина была пронизана гнетущим присутствием. От шагов не доносилось ни малейшего эха. Вокруг нас во мраке маячили аттракционы, темные скелетообразные конструкции и округлые, почти органические формы рваных палаток и заброшенных ларьков. Мы держались залитой лунным светом дорожки, хотя тусклый свет был не в состоянии проникнуть в тени. Тут и там что-то перемещалось, и всегда на краю моего зрения. Возможно, всему виной был усиливающийся ветер. Сьюзи непрерывно оглядывалась по сторонам, держа дробовик наизготовку. Может быть, гнетущий характер этого места добрался до нее, а может и нет. Сьюзи всегда в первую очередь верила в получение своего возмездия.

Проходя старомодный автомат по определению веса, я остановился и задумчиво оглядел его.

— Я знаю парня, который собирает их — сказал я, умышленно небрежно. — Он пытается научить их петь «Аллилуйя».

— Зачем? — сказала Сьюзи.

— Неуверен, что он думал так далеко наперед, — признался я.

А затем мы резко замерли, поскольку машина медленно зашевелилась, возвращаясь к жизни. Части задвигались в ней, скрежеща друг об друга, хотя ни один из нас не наступал на нее, и голосовой аппарат издал низкий, стонущий звук, словно испытывая боль. Плоское раскрашенное лицо вспыхнуло, судорожно замигав лампочками. И голосом, совершенно лишенным человечности или эмоций, машина заговорила с нами.

— Джон Тейлор. Ни отца, ни матери. Ни семьи, ни друзей, ни будущего. Ненавидимый и внушающий страх никем не любимый или хотя бы ценимый. Почему бы тебе просто не сдохнуть и не покончить со всем этим?

— Ничего подобного, — сказал я спокойно. — И к тому же ты ошибся с моим весом.

— Сьюзен Стрелок — произнес голос. — Навсегда незамужняя, ни разу не невеста. Никто не прикоснется к тебе никогда. Ни к груди, ни к сердцу. Ты скучаешь по своему брату, даже при том, что он сексуально надругался над тобой в детстве.

Порой ты грезишь о тех ощущениях, когда он касался тебя Не существует любви для тебя, Сьюзен. Никакой любви, ни сейчас и никогда.

Сьюзи вскинула дробовик и разнесла раскрашенное лицо на куски. Машина вскрикнула раз, а затем затихла. Сьюзи перезарядилась.

— Машины должны знать свое место, — сказала она.

— Не доверяй тому, что слышишь в парке аттракционов, — осторожно сказал я — Дьявол всегда лжет.

— Кроме тех случаев, когда правда может ранить тебя сильнее.

— Он не знает тебя так как я, сказал я.

— Я люблю тебя, Сьюзи.

— Почему?

— Кто-то же должен. Для каждого мужчины есть женщина, и для каждой женщины есть мужчина. Просто радуйся, что мы нашли друг друга.

— Я так и поступаю, — сказала Сьюзи. И это был предел ее нежности.

Она резко повернулась, нацелившись на одну конкретную тень.

— Выйди на свет, чтобы я тебя видела.

Макс Максвелл появился медленно и осторожно, еще больше в жизни, чем казалось по его призрачному образу. Он поднял огромные руки, показывая нам, что они были пусты, а затем медленно улыбнулся, растянув серые губы и обнажая серые зубы.

— А ты хороша, Сьюзи, — сказал он низким, глубоким голосом, точно трущиеся друг об друга камни. — Никто другой не заметил бы меня.

— Никому не удается подкрасться ко мне, — сказала Сьюзи, нацелив дробовику на его бочкообразную грудь. Его кремовый костюм выглядел тускло в лунном свете, будто весь крем испортился.

— Мне стоило догадаться, что они пришлют вас обоих, — сказал он, равнодушно игнорируя дробовик — Но боюсь, вы пришли слишком поздно. Я пришел сюда не прятаться: все это место представляет собой воронку энергий из других измерений, и Ключ Водолея впитывал ее в течение нескольких часов. Вскоре Ключ будет достаточно силен, чтобы открыть дверь в мир лоа и затем я пройду туда… и сила, собранная в Ключе, сделает меня его повелителем. Богом богов, властелином лоа.

— Плохая это затея Макс, — сказал я. — Связываться с богами на их собственной территории. Они съедят твою душу по маленькому кусочку за раз. Как думаешь, чего ты добился, приведя их сюда и опозорив?

— Это неправильно, что мы должны быть у них на побегушках — сказал Макс Максвелл Вуду Отступник

— Мой народ поклонялся им на протяжении веков, а в награду они всего лишь ездят на нас как на своих ездовых животных. Это Темная Сторона. У нас есть улица полная Богов, и мы научили их знать свое место. Как и я научу этому лоа.

Он протянул ко мне руку, и внезапно, Ключ Водолея появился на ней.

Металлическая коробка Была похожа на игрушку на его огромной бледной ладони.

Ее стальные части медленно двигались, скользя вокруг и друг над другом. Я попытался отвести взгляд, но не смог. На Ключ становилось действительно неприятно смотреть как будто он вращал себя через странные, неизвестные пространственные измерения в поисках двери в мир лоа. Он раскрылся, распускаясь как металлический цветок, и широкая щель открылась в воздухе одновременно с ним, как рана в самой реальности.

Громкий звук похожий на крик возмущения заполнил воздух отзываясь эхом в безмолвных формах парка аттракционов. Яркий свет вырвался из прорехи, висящей в воздухе, столь резкий и жестокий, что мне пришлось отвести взгляд, и вот так, просто чары заключенные в Ключе прорвались наружу. Я отступил на шаг, вскинув руку, чтобы прикрыть слезящиеся глаза от яростного света. Прореха в ночи неумолимо расширялась, всасывая в себя воздух и затягивая нас со Сьюзи. Я схватил ее за талию, как для того чтобы остановиться самому, так и удержать ее на месте, и она была неподвижной точно скала, как впрочем и всегда. Сьюзи ухватилась за часть ближайшего аттракциона, и я вцепился еще крепче в нее, поскольку сила притяжения увеличилась. Макс Максвелл стоял нетронутый, защищенный Ключом Водолея, дрожащим и дергающимся на его ладони. Воздух пронзительно свистел втягиваемый в растущий разлом наряду со всем незакрепленным. Все виды хлама, бешено вращаясь на ходу, летели в прореху. Я держался за Сьюзи так, крепко, что должно быть причинял ей боль, но она не проронила ни звука, и ее хватка с побелевшими суставами ничуть не ослабла. Она вскинула свободную руку, небрежно прицелилась дробовиком, и выстрелила в Ключ Водолея в руке Макса.