Сын преступника

Его мысли вернулись к тому человеку, который держал в руке всю эту организацию, и в этот момент у него появилось что-то вроде предчувствия, какая-то смутная догадка.

Когда он расследовал дело об убийстве Джо Сэкетта, Бесс задала тогда ключевой вопрос: как убийца мог добраться до города? Сейчас она снова спросила о главном: каким должен быть человек, чтобы удержать в кулаке подобных людей?

Такого человека он знал. Или, по крайней мере, думал, что знал. Тот большой мужчина, который оставил у него лошадей, он мог быть крупным скотоводом или кем-то еще. Скорее всего, он не тот, кого они разыскивают, но именно такого типа человек и мог бы контролировать банду. Если бы вообще кто-то мог.

Борден Чантри вытащил из кармана часы и взглянул на них. Почти девять. Мэри Энн наверняка на ногах, даже если остальные ее девушки спят. Бесс это не понравится, но ему необходимо повидать Мэри Энн и лучше сразу же сказать Бесс об этом. Все равно кто-нибудь да съязвит, что, мол, видел, как ее муж входил к Мэри Энн. Полицейские дела иногда приводили его в тот дом — женщина оказала ему большую помощь в расследовании последнего убийства. Еще бы — где только Мэри Энн не побывала, чего она только о бандитах не знала.

Он допил кофе, встал из-за стола и потянулся за шляпой.

— Бесс, мне нужно сходить к Мэри Энн.

Ее лицо окаменело.

— Это что — действительно необходимо?

— Бесс, ты только что дала мне нить, когда спросила, каким должен быть этот человек. Ты, как всегда, права. Помнишь, как твой вопрос продвинул расследование убийства Джо Сэкетта? Сейчас, я думаю, ты опять подтолкнула меня на нужный путь.

— Тогда зачем идти к Мэри Энн?

— Эта женщина знает о преступниках больше, чем кто-либо в этом краю. И кроме того, к ней стекаются все слухи.

— Так она тебе все и выложит.

— Бесс, она тоже живет в этом городе. И хранит свои деньги в этом банке.

Мэри Энн сидела на кухне и пила кофе, когда он постучал в дверь.

— Входи, — сказала она, — но говори потише. Девочки сегодня работали допоздна.

Он взял чашку кофе, которую она ему протянула. Мэри Энн, умная, проницательная женщина, была немолода, но все еще очень красива и, выходя на улицу — что случалось довольно редко, — одевалась очень скромно и вела себя с достоинством. Она внимательно выслушала его рассказ.

— Я хочу узнать, — сказал Чантри, — кто возглавляет эту организацию или хотя бы имя какого-нибудь другого преступника, который давно не показывался в городе. — Он помолчал, а потом продолжил: — Весьма вероятно, что главарь этой банды останавливался на ночь здесь, в городе, пять или шесть лет назад. Может быть, меньше.

Она чуть покрепче стянула на себе кимоно.

— А в чем дело?

— Помимо всего прочего, я думаю, планируется также ограбление нашего банка. Это только догадка, но Тайрел Сэкетт тоже ее не отвергает.

— У меня деньги в этом банке. Почти все мои сбережения.

Чантри подождал — пусть хорошенечко подумает. Девушки дома Мэри Энн знали многих преступников, кроме того, они часто переезжали из города в город, а также сплетничали со своими подружками. Им было известно очень многое.

— Риггер Молина, — сказала Мэри Энн.

— Я его не знаю.

— Это не главарь. Для этого у него маловато мозгов, но он очень большой, сильный и очень, очень хорошо управляется с оружием.

— Ну и…

— Никто не видел его вот уже года два-три. Это на него не похоже. Девочки говорили о нем несколько дней назад с каким-то парнем, который приходил сюда.

Молину трудно не заметить. Он очень высокий, сильный, у него мощные руки и ноги, на голове копна волос, массивная челюсть, маленькие глазки, двигается как кошка и всегда ходит с важным видом. Он не болтает о себе, ему это просто не нужно — стоит взглянуть на него, и все сразу ясно. Такого человека нельзя не заметить. Если бы он появился здесь или где-то поблизости, его бы сразу увидели, о нем бы говорили.

— Странно, я совсем его не знаю.

— Ничего странного. Он из Вернала, это в Юте. Работал в Монтане, обеих Дакотах и Айдахо. Убил человека в Кэтлоу-Вэлли, в Орегоне. Какой-то спор из-за бычка. Когда за ним пришли, он убил еще двоих и ранил шерифа. Потом втащил его к себе на коня и отвез к доктору, положил на крыльцо, постучал в дверь и ускакал. Ради шерифа он сделал крюк в десять миль, а мог бы просто бросить его умирать.

Женщина встала из-за стола.

— Подожди, я позову Дафну. Это новая девушка.

Дафна оказалась высокой стройной блондинкой, сначала она посмотрела на значок шерифа на груди у Чантри, затем подняла взгляд на его лицо.

— Зачем это симпатичный мужчина носит такой значок?

— Перестань, Даф. Он женат, и счастливо.

— Как и все приличные мужчины. — Девушка села за стол и закурила. — Интересуешься Риггером Молиной? Это здорово «плохой парень», шериф.

— Где он сейчас?

Она затянулась:

— Этот парень действительно твой друг, Мэри Энн?

— Да. Он станет и твоим другом, если ты найдешь с ним общий язык.

Дафна помолчала, стряхнула пепел с сигареты:

— Мне на Риггера наплевать, но он нравится одной моей подружке. Одно время они постоянно встречались. И однажды он сказал ей, чтобы она позаботилась о себе, что он на какое-то время исчезнет, но вернется с полными карманами.

Мы постоянно слышим такие вещи, но только не от Риггера Молины. Он не хвастун — ему это не надо. Еще он сказал, что связан с ребятами, которые зарабатывают большие деньги, ну а потом исчез.

На днях я случайно встретила девушку, которая сказала, что видела, как он сидел в ресторане в Пайоше с каким-то высоким, тощим типом. — Она немного помедлила и спросила: — Надеюсь, обойдется без неприятностей? Он в общем-то неплохой парень, и врагов у него не было, если не считать Керба Перрина.

— Надеюсь, Риггер убьет его, — вставила Мэри Энн. — Однажды Перрин избил одну из моих девочек, тогда я работала в Голдфилде. Он лупил ее, и ему это нравилось. — Немного помолчав, она заметила: — Кстати, о нем уже тоже давно ничего не известно.

По дороге в свой офис Борден Чантри обдумывал все услышанное. Что-то в этом было.

Ким Бака, его заместитель, когда-то был весьма искусным конокрадом и знал почти всех так называемых ночных хищников. Между прочим, самого его так никогда не называли.

Часом позже Чантри уже знал гораздо больше. Ким Бака знал и Молину, и Перрина. Ему нравился Молина, не нравился Перрин. Оба уже давно исчезли из виду. Так же как Колли, преступник из Дедвуда. А когда Бака задумался об этом, то вспомнил еще с десяток человек, которые тоже куда-то пропали.

Чантри ужинал и наблюдал за проезжающим поездом, когда вновь вспомнил о высоком человеке, который оставил у него своих лошадей. Нужно было бы спросить о нем Мэри Энн. Продолжая думать об этом, Чантри припомнил, как неуловимо изменилось выражение ее лица, когда он задал вопрос о человеке, который останавливался в городе несколько лет назад. Тут-то она и запахнулась поплотнее в свое кимоно — как он знал, верный признак того, что у нее появилась какая-то мысль или она приняла какое-то решение.

Что же ей известно?

Хорошо бы Сэкетт был здесь. Письмо будет идти так долго…

О чем он только думает? Телеграмма! Почему он никак не может привыкнуть к телеграфу? Как только в городе была проложена железная дорога, сразу же появился и телеграф.

Темнело. Он зашел на станцию и послал Сэкетту сообщение:

«Риггер Молина — Керб Перрин — Колли. Большой мужчина среднего возраста или старше. Рост шесть и три. Властное лицо, большие руки. Длинный шрам под правым ухом».

Сидя в этот вечер у камина, Борден Чантри глубоко вздохнул, задержал дыхание, а затем, выдохнув, тихо сказал:

— Бесс, если ты так настаиваешь, я хочу сказать, если ты так сильно этого хочешь, можем попробовать перебраться на Восток.

Она перестала шить и положила руки на колени.

— Мой мир — здесь, но ради тебя, для тебя я сделаю это. — Он снова замолчал. — Мне не хотелось, чтобы ты видела, что я опять потерпел неудачу. Вот почему я отказывался ехать на Восток. Достаточно мне и одного поражения. А здесь, — он сделал широкий жест рукой, — здесь меня любят. Думаю, я был хорошим начальником полиции, и поэтому люди выбрали меня шерифом. Со скотоводством у меня не получилось из-за погоды. А может, из-за чего еще. Но я не представляю, чем буду заниматься на Востоке, где никто меня не знает. Да к тому же у меня нет ремесла, которое там нужно. Но я хочу, чтобы ты была счастлива, а ты последние несколько лет только об этом и думаешь. Когда закончится мой срок, мы уедем.