Сын преступника

Это было последнее убежище Бена Карри, и сейчас он лежал здесь на полу с искаженным от боли лицом.

— Сломал ногу! Поскользнулся на ступеньках… Стал слишком тяжелым… Еле дополз… — Он взглянул на Майка: — Хорошо, сынок! Я боялся, что тебя убили. Ты сам выбрался, да?

— Сам, па.

Бен посмотрел на него и отвел взгляд в сторону.

Сойер присел и стал осматривать ногу.

— Плохой перелом, Бен. Тебя нельзя везти далеко.

— Достань-ка мне матрац да разложи так, чтобы лечь и смотреть в окно. Ты, Майк, и я — вдвоем мы с ними справимся!

— Я не могу остаться, па. Я должен ехать.

Лицо Бена Карри посерело. Не веря своим ушам, он уставился на Майка.

— Мальчик, я никогда не думал…

— Ты не понял, па. Я знаю, куда направился Перрин. На ранчо «В-Бар». Хочет забрать скот и женщин. А с тобой, он считает, можно расправиться и потом.

В безумном усилии старик попытался встать на ноги, но док толкнул его назад. Прежде чем Бен успел что-либо сказать, Майк объяснил ему, что произошло, и добавил:

— Ты должен рассказать мне, как переправиться через Колорадо. Тогда я успею и встречу их у ранчо.

Бен Карри перевел дух. Он снова стал самим собой, и, несмотря на боль, его мозг лихорадочно заработал.

— Ты сможешь это сделать, но придется скакать очень быстро. Они уже довольно далеко, и Керб знает, где найти свежих лошадей. Он не станет терять времени.

Карри откинулся назад, взяв бутылку, которую протянул ему Сойер.

— Никогда не любил этого пойла, но сейчас… — Он сделал большой глоток и попытался принять более удобное положение. Потом быстро, спокойно описал путь, который предстояло проделать Майку. — Это узкая и опасная тропа, — пояснил он. — Когда мы шли там первый раз, то потеряли одного человека и двух лошадей. У реки живет старый навахо. Он — мой очень давний друг. Старик держит для меня несколько лошадей и следит за тропой. Когда пересечешь реку, получишь от него лошадь. Он о тебе знает.

Майк встал, прихватил с собой побольше патронов.

— Устрой его поудобнее, док. Сделай все, что сможешь.

— А как насчет Дейва Линейкера? — запротестовал док.

— Да справлюсь я с Линейкером! — вспыхнул Карри. — Хоть у меня и сломана нога, но с руками-то все в порядке. Наложи мне на ногу шину и придумай какой-нибудь костыль, и я разберусь с ними отсюда! — Он помолчал в раздумье. — Я убью его, как только он покажется на этой улице, но, если что-нибудь случится и это придется делать тебе, Майк, не сомневайся. Убив Перрина или Дакроу, ты окажешь услугу всему Западу. Я думаю об этом уже много лет. А что касается Линейкера, запомни: если я промахнусь или ты увидишь его первым, следи за его левой рукой!

Майк спустился в свою комнату и взял винчестер. Через пару минут, не более, он оседлал своего серого в яблоках. Если понадобится, Бен Карри и док продержатся в этой комнате-крепости несколько недель, но бандиты могут действительно швырнуть в окно динамит. Нужно как можно быстрее добраться до Ред-Уолл и вернуться обратно.

Майк Бастиан направился прямо в заросли елей и осин по извилистой тропе, которая спускалась к тайному пути, ведущему к каньону. Он никогда раньше не ездил по этой тропе, хотя и видел ее. Серый был в прекрасном состоянии и шел бодрым шагом. Они ныряли в чащу лесов, пересекали поляны и дважды перешли один и тот же ручей.

Покачиваясь в седле, Майк пытался представить себе, где в этот момент может находиться Перрин. Он, конечно, не знает тайного короткого пути, поэтому, даже если все время менять лошадей и почти не спать, дорога займет у него немало времени. Его маршрут — примерно. четверть пути Перрина, но тропа эта гораздо сложнее и круче. Майк не представлял себе, как он будет пересекать реку — Бен сказал только, что реку перейти можно, а как — он увидит сам.

«Тебе придется собрать нервы в кулак, мальчик! Помни, я делал это десятки раз, а я ведь больше и тяжелее тебя!»

Он направлялся сейчас в юго-западную часть каньона Колорадо, где никогда прежде не бывал. Дикое, незнакомое место для всех, за исключением Бена Карри, индейцев и, может быть, какого-нибудь бродяги-охотника.

Время от времени тропа выныривала из зарослей леса, и его взору представали громоздящиеся друг на друга утесы и темные провалы каньонов — картина, от которой захватывало дух. Но любоваться было некогда. Нужно ехать, и ехать быстро. Теперь он жалел, что, уезжая от Бена, не прихватил с собой ничего съестного — когда он доберется до ранчо, у него, скорее всего, не будет времени на еду.

Взобравшись на вершину утеса, Майк остановился, чтобы дать серому передохнуть, и огляделся вокруг. Вдалеке он увидел зияющее ущелье огромного каньона. Он сплюнул, по спине пробежали мурашки. Как одному, без всякой помощи, пересечь это?

А в конце пути, если ему удастся все преодолеть, его ждет Керб Перрин. Перрин, который стреляет быстро и точно. Можно сказать, слишком быстро.

Вокруг корней деревьев и на затененных склонах все еще лежали небольшие островки снега. Майк спешился, чтобы дать серому напиться из прозрачного, холодного горного ручья, который сбегал с крутого склона, исчезал в кустах и затем снова выныривал. На ручье бобер построил запруду, отчего ручей превратился в небольшое озерцо, а рядом с запрудой зверек выстроил свой домик. Майк тоже напился из ручья, и, пока серый отдыхал, он стоял, прислушиваясь к тишине и наблюдая за бобром, который, рассекая спокойную гладь озерца, тащил в зубах зеленую ветку, чтобы спрятать ее на дне — он уже начал готовиться к зиме, когда гладь пруда окажется скованной льдом.

Майк вернулся к серому и, вдев ногу в стремя, сказал:

— Ну что, малыш, нам пора.

Серый начал спускаться по тропе, усыпанной сосновыми иглами. Внезапно вынырнув из-под сосен, тропа превратилась в узкий уступ, идущий вдоль круто обрывающейся вниз стены ущелья. Одно стремя задевало камень, другое висело над пропастью. Глубина обрыва была больше тысячи футов — до нижнего уступа, а затем еще около тысячи до дна ущелья. Серый был хорошим горным конем и, аккуратно ступая, шел там, где, казалось бы, пройти невозможно. Наконец тропинка снова нырнула в заросли леса.

На тропу упали тени, и Майк увидел белую скалу, о которой его предупреждал Бен. Он резко свернул налево, протиснулся в узкую щель между утесами и спустился вниз по склону. Его конь просто подогнул ноги и заскользил — они остановились только у подножия столовой горы. Теперь перед ним расстилалась длинная, уходящая вниз долина.

Из травы взлетела птица, пролетела вперед и села на дерево, мимо которого должен был проехать Майк. Некоторое время она летела за ним — должно быть, знала: там, где люди, всегда найдется что-нибудь съедобное, а может, она просто искала компанию.

— Некогда, старина, — сказал Майк. — Солнце скоро сядет, а мне еще ехать и ехать.

Он устал, да и серый будет идти теперь все медленнее, но с этим ничего не поделаешь.

Успеет ли он? И как все произойдет? А если не успеет, что тогда? При этой мысли у него внутри все похолодело — подобного ощущения он никогда еще не испытывал. Но он знал, что сделает. Он выследит их всех, каждого по отдельности, сколько бы времени это ни заняло и куда бы ни завел его их след. Он их отыщет. И убьет.

Майк двигался вперед, осторожно объезжая завалы из камней, которые, веками скатываясь с вершин, замерли здесь, на пологом склоне. Тропа петляла — то взбиралась наверх, то ныряла вниз, и Майк задумался о том, что его ждет.

Ему никогда не доводилось принимать участия в перестрелках. Он вытащил револьвер и выстрелил в Фернандеса автоматически, он знал — тогда ему просто повезло. В перестрелке придется стрелять в живых людей, которые будут стрелять в ответ. Как отреагирует его тело, если оно окажется прошито свинцом? Он должен подумать об этом и принять решение раз и навсегда. Если пуля попадет в него, ему надо выстоять и выстрелить в ответ.

Он знал людей, в которых попала не одна пуля и которые тем не менее продолжали стрелять. Коул Янгер в Нортфилде получил одиннадцать ранений и скрылся с места перестрелки, чтобы выжить, но в конце концов сел в тюрьму. Каждый из его братьев получил по несколько ранений, и все-таки они остались в живых. Если они смогли сделать это, сможет и он.